– Ладно, – сказала она. Уж лучше бы он не тратил ее время зря.
– Держитесь за камень, – сказал Джедао. – Считайте это приказом, если так проще. Я собираюсь убедить вас бросить его до начала брифинга.
Черис моментально разочаровалась. Ну и что он собирается делать – драться с ней руками, которых у него больше нет?
– И это всё? – спросила она. А потом нехотя продолжила: – Понятно. Камень – это Крепость. Моя рука – щиты. Не сработает, Джедао. Даже если вы каким-то образом сумеете заставить меня провалить простое задание, я не смогу воспользоваться этим, чтобы убедить наших командиров. – Она была уверена, что коммандеры Кел отреагируют так же. Только… менее вежливо.
– О, мы не станем играться с булыжниками…
– Это камень удачи, – ответила она чуть более резко, чем собиралась, пусть и понимала, что Джедао не может ничего знать о мвеннинском обычае. Это был камень, подаренный ей в день рождения, перешедший от матери к ребенку, а ворон был птицей, символизирующей ее святого покровителя. Мелочи, которые она никогда не обсуждала с другими Кел, потому что они бы не поняли.
– Прошу прощения, – быстро ответил Джедао. – В любом случае для офицеров нам понадобится кое-что покрупнее. Мы уже сделали пример из Видона Диайи…
– Это было обычное нарушение субординации!
– Держите камень.
Ее пальцы судорожно сжались вокруг него, потом расслабились.
– Если бы в наших интересах было спасти ее, чтобы использовать потом, я бы это и посоветовал, – сказал Джедао. – Но всё вышло иначе. И теперь нам требуется новая мишень.
«Мишень?» Пока что в обозримом пространстве не было врагов, если только он не хотел, чтобы она кого-нибудь приманила. Куда он клонит?
– Мы не можем устраивать демонстрацию на примере Крепости, поскольку изначально пытаемся убедить командиров, что проникнуть туда в наших силах, – продолжил Джедао, – так что придется в качестве примера выбрать кого-то из нашего роя. Не страшно, если потеряем еще один мот. Я собирался пустить в расход Диайю, но она меня опередила и самоубилась, прежде чем я сумел бы обратить это во благо. – Его тон был совершенно ровным.
У Черис поползли мурашки по спине. Как же она забыла, что имеет дело с безумцем?
– Диайя нарушила приказы и вышла из формации, если уж на то пошло, – сказала она, – но другие коммандеры не сделали ничего плохого. Они не заслуживают того, чтобы становиться игрушками. – Это если он хотел с ними именно «поиграть», в чем у нее были серьезные сомнения.
Теперь-то Черис вспомнила то замечание, которое он сделал по поводу возможной пользы от Диайи, когда они отобрали ее для роя. В тот раз оно ускользнуло из ее памяти как неважное. Внутри у Черис всё сжалось: какую ужасную, ужасную ошибку она допустила…
– Когда отправимся штурмовать Крепость, слабости будут совершенно непозволительны, – продолжил Джедао. – Рой должен быть готов к подчинению и должен верить в наши методы, какими бы те ни были, даже с учетом моей причастности. Дело ведь не только в том, что еретики захватили самую прославленную узловую крепость гекзархата – им еще и помогли. Калейдоскопическую бомбу придумали и изготовили не за одну ночь. В любом случае, чтобы объединить рой, надо указать всем на общего врага. Мы сфабрикуем обвинения в ереси против одного из коммандеров – думаю, у нас получится.
Черис утратила дар речи.
Внезапно голос Джедао надломился.
– Мой пистолет. Куда же я подевал пистолет? Здесь так темно.
Черис проглотила ругательство. Это наверняка была какая-то уловка, хотя она и не понимала, чего немертвый генерал добивается с помощью дурацкого представления.
– Джедао, – проговорила она, безуспешно пытаясь сохранять спокойствие, – нет никакой необходимости…
Тень не только сделалась темнее, чем ей помнилось, но к тому же глаза Джедао вспыхнули адским огнем, и вся комната наполнилась тьмой, словно откуда-то с незримого неба потихоньку наползала ночь. Во рту у Черис пересохло, как в пустыне. Она видела битвы, она сражалась – но теперь оцепенела, вытаращив глаза, словно какой-нибудь вчерашний выпускник из Академии.
Где же ее хризалидный пистолет? На поясе, такой тяжелый. Надо достать, надо одолеть оцепенение…
– Генерал. – Теперь голос Джедао звучал хладнокровно и властно. – Я вас не узнаю, но с вашим мундиром что-то не в порядке. Исправьте это.
Она понятия не имела – как и все остальные, – что изначально заставило его обезуметь, и потому у нее даже мыслей не было о том, отчего он мог сойти с ума опять. Она потратила драгоценную секунду на глупые размышления о том, смягчит ли его офицерский салют, а потом сбросила оцепенение и нащупала хризалидный пистолет. На всякий случай.
Девятиглазая тень заметалась вокруг нее в нарушение всех законов геометрии, которым подчинялась до сих пор, и тогда-то Черис поняла: она действительно в беде. Всё это время она изучала старших офицеров роя и разведданные по врагу – в то время как стоило уделить внимание изучению Джедао!
– Ты не должна стоять на месте, – будничным тоном проговорил он, словно обращаясь к старой знакомой. – Тебя поймают, если будешь стоять столбом. Ты должна постоянно двигаться. И еще стрелять в ответ.
– Стрелять в кого? – спросила она, пораженная ужасной мыслью, что именно так он и сошел с ума во время осады Адского Веретена.
Тень двигалась медленно, неторопливо обходя вокруг нее. Может быть, если Черис его разговорит, она выиграет время и даже сумеет понять, что происходит с его разумом.
Но Джедао ее не услышал.
– Если будешь долго ждать, все фонари погаснут, – проговорил он, зловеще понизив голос, – и тогда они смогут тебя увидеть, но ты не увидишь их. Надолго воцарится тьма.
Фонари. Фонарщики? Адское Веретено? Или простое совпадение образов?
Пистолет был в ее руке. Черис попыталась прицелиться в тень, но та двигалась слишком быстро. Если она выстрелит, сработает тревога? Она не хотела без причины подымать панику на командном моте. Она собралась с духом и всё равно выстрелила, но тень ее опередила и шмыгнула в сторону. Серо-зеленый разряд рассыпался искрами, не причинив полу никакого вреда. Следующие попытки оказались не лучше. Ну почему Нирай не предупредил, что попасть в Джедао не так уж просто?..
Несмотря на перемещения тени, немертвый генерал как будто не заметил, что она пытается его застрелить.
– Ты привела сюда целый рой, – сказал он, повысив голос. – Они понятия не имеют, что случится. Всё опять закончится миллионом трупов.
Если это продолжится, ей придется выстрелить в себя, наплевав на ужасные последствия. Но тогда она уронит камень удачи; всё еще оставался небольшой шанс, что это какое-то представление. Но почему же руки ее не слушаются?
Всё было бы намного проще, знай она его достаточно хорошо, чтобы понять, с чем столкнулась – с неимоверно безответственными играми разума или подлинными проявлениями безумия. «Хватит колебаться», – сердито сказала Черис самой себе. Она способна на большее, чем вот так трепетать в нерешительности.
