Она ушла тем же путем, каким пришла. Люди ей доверяли и даже не подумали спросить, почему встреча вышла такой короткой. Ужасно жаль, что миссия заканчивается так ужасно, однако она с самого начала предупредила Хафн, что риск весьма велик. Больше всего она сожалела о смерти Пиоро. Так трудно найти достойного собеседника. Впрочем, вселенная обширна. Она непременно предложит Вахенц тех, с кем можно провести время за ужином, если продолжить поиски.
Кроме того, ей придется сочинить скучный отчет для Хафн, когда она выберется из Крепости. Похоже, Командование Кел не так уж заблуждалось, выпуская Джедао на волю – или, по крайней мере, Командование и Джедао использовали друг друга, хоть каждый и танцевал в этом балете свою партию, не обращая внимания на партнера. По меньшей мере досадно, что Джедао испортил ее миссию, но Вахенц ценила способного собрата по ремеслу, когда таковой ей попадался.
Полковник Рагат доложил, что Сияющий округ превратился в пустошь, куда никто не желал входить, за исключением каких-то трупных каллиграфов, намеренных запечатлеть это событие. Сопротивление в округе Зонта рухнуло, когда Знев Стоган увел свои войска, чтобы разобраться с каким-то внутренним кризисом. Округ Барабанщиков раздирали восстания. Черис спросила, что их вызвало. Рагат бросил на нее недовольный взгляд, потом сказал: «Общая жизненная несправедливость».
Утилизация тел предвещала проблемы. Черис наделила Рагата полномочиями призывать гражданских в округах, избавленных от ереси. Это спровоцировало хаос, взаимные обвинения и еще бóльшие беспорядки, но она должна была попытаться что-то сделать.
Один из Шуос сообщил о столкновениях между еретиками в округе Стрекозы. Черис казалось, она наблюдает, как шестерни в машине становятся на место – или исчезают. Она не могла сказать, что именно происходит.
10,6 часа спустя Доктрина сообщила, что календарные значения смещаются в сторону утвержденных норм.
После этого Черис спала долго и глубоко. Проснувшись, она оделась и, натягивая перчатки, замерла.
– Пропагандистские вбросы, – проговорила она. – Они предназначались не для еретиков.
– Я хотел, чтобы ты узнала, чтó мы уничтожаем.
– Почему это важно?
– Хочешь сказать, что нет?
– Нет, – ответила Черис. – Это совсем не то, что я говорю. Но у нас есть приказ.
– Я никогда об этом не забывал.
Когда пришло время, Черис направилась к офицерскому столу. Она на мгновение остановилась у порога, глядя не на людей, а на знамена с пепельными ястребами, светло горящими, каллиграфические свитки, гобелены. На одну головокружительную секунду почудилось, что она в боксмоте «Горящий лист», со своим старым подразделением, с Верабом и Анкатом, с солдатами, которые были моложе ее по количеству битв, – мгновение, каким бы малым ни было, казалось бесконечно долгим эхом барабанного боя. Потом Черис моргнула и снова оказалась на борту пепломота, ощущая себя неизмеримо старше.
В командном центре дежурил коммандер Хазан, но Черис увидела Рахал Гару, Шуос Ко и другие знакомые лица. Шуос Лиис улыбнулась ей, медленно и приторно. Черис поймала себя на том, что любуется бархатно-темными глазами и роскошным ртом Лиис, а потом вздрогнула от внезапного беспокойства.
Черис сделала глоток из общей чаши, едва ощутив вкус вина, и передала ее дальше. Ритуал принес ей утешение. Она бы многое отдала, чтобы Кел Неревор была рядом – яркая, как пламя, – но никто про нее ничего не слышал.
Она покинула офицерский стол, как только смогла, и, вернувшись в свою каюту, села на кровать. Сервиторов не было: последние двое, с которыми она побеседовала, предложили ей поспать, а не заниматься канцелярской работой. Не знай она наверняка, заподозрила бы их в сговоре с Джедао.
– Расскажи мне о себе, – попросил Джедао ни с того ни с сего. – Какой была жизнь в Городе Пирующих Воронов. Тот камень удачи для тебя кое-что значит, но ты на него ни разу не посмотрела с той поры, как я… как я его испортил. – Он не сказал того, о чем они оба знали: она скоро освободится от него.
– Я была полна решимости уйти, – сказала Черис, жалея, что он не выбрал другую тему. Но она начала сомневаться в мотивах, которые вынудили ее сбежать в армию Кел. – Народ моей матери старомоден, едва удерживается в рамках утвержденных норм. Я появилась на свет естественным путем, а не через ясли…
– Значит, у нас есть кое-что общее, – сказал Джедао с легкой иронией. – Ясли только начинали использовать, когда моя мать родила меня. Я действительно могу сказать, что родился на ферме. Помню день, когда я впервые осознал, что сделался выше гуся.
Черис пыталась вообразить себе это. А насколько велики на самом деле гуси?
– Если бы мои преподаватели когда-либо упоминали такие вещи, я бы уделяла больше внимания истории.
Джедао рассмеялся.
– Но ты говорила про свой народ?..
– В основном они живут в гетто, хотя наш дом стоял возле парка. Я не говорила на высоком языке, пока не пошла в школу, а потом до самой Академии Кел не могла избавиться от акцента.
– Я никогда не слышал, чтобы ты говорила на своем родном языке.
Она почувствовала прилив смущения.
– Я больше не говорю на нем хорошо.
Она смутилась из-за того, что не могла говорить без ошибок, или из-за того, что не позабыла этот язык совсем?
– Да я и сам почти не говорю на шпарой, – признался Джедао. – Хотя имя у меня шпаройское.
– Оно как-то переводится?
– А твое?
Обмен. Что ж, справедливо.
– Согласно традициям народа моей матери, меня должны были назвать… в честь святого, согласно дню старого календаря. Еретического календаря. Так что взамен родители назвали меня в честь того дня высокого календаря, когда я родилась. «Черис» означает «двадцать три». Это двадцатеричная система. Только и всего.
– У моей матери, которая была эксцентрична по стандартам нашей культуры, было трое детей от трех разных мужчин, – сказал Джедао. – Детей не называют в честь живых родственников, это неуважительно, и всё же Койреш Шкан – это имя моего отца. Он был музыкантом, и я встречался с ним всего несколько раз. Мое другое имя происходит от корня, который приблизительно переводится как «честность». Можешь не сомневаться, что, когда об этом узнали в Академии Шуос, моя жизнь превратилась в ад.
– Значит, твоя мать действительно была фермером?
– Она вела научные разработки в области сельского хозяйства. У меня нет никаких жалоб на детство – в любом случае Нирай изучили его вдоль и поперек в поисках подсказок.
Она забыла, что он сумасшедший. Когда Командование Кел открепит ее от Джедао, будет легче – она снова поймет, во что можно верить. Такими темпами он сделает ее непригодной для службы в рядах Кел.
А потом ей пришло в голову, что Командование Кел его опередило.
