Французский вельможа с сомнением поглядел на свою обувь и на бегущего рядом короля…
— Да вам-то не надо, маркиз! — Засмеялся тот, — понятно же, что за нами не угонитесь, только ноги собьете. Шатерди несколько демонстративно выдохнул, вызвав смешки у бегущих рядом людей.
К вечеру отряд преодолел расстояние до Гранзе и остановился неподалеку от города и сходу атаковали. Тыловой город сдался сразу. Серьезного гарнизона здесь не было — около полутора тысяч солдат, причем из серии «отбросов нет, есть резервы». Использовались они не столько для охраны Гранзе, сколько для охраны при формировании обозов. Ну а раз войск достаточно много, то и грузов накопилось немало…
— Кто старший! — Король выехал к толпе плененных вражеских солдат. Раздались разговоры и вперед вышел немолодой офицер, сильно прихрамывающий на левую ногу.
— Майор Шталь, Ваше Величество. Собственно говоря, я тут старший только по званию, коменданта города и старших офицеров убили при штурме. Я тут командировочный.
— Эк их угораздило, — подивился Померанский, — мы же тут врасплох всех застали — почитай, никого и не убили.
— Случайность, Сир, — отозвался драгунский полковник, — они всем составом вышли зачем-то на главную улицу во время атаки, вот и стоптали.
— Бывает… Ладно, вы все в плену, всем ясно?
— Да чего уж неясного, Ваше Величество, — мрачно отозвался майор.
— Да не переживайте вы, — отмахнулся Рюген, — городишко мои драгуны вычистят, а вот насилия почти не будет. Да и с вами ничего страшно — посидите до конца войны у меня в Померании.
Работали всю ночь, вычищая ценности не только на складах, но и у обывателей. Методично, без особого насилия, изымался фарфор, серебро, золото, ковры, ткани… Да собственно — все, что реально увезти. Склады тоже порадовали — много было продовольствия. Никаких деликатесов, обычное зерно, солонина — то есть то, что и нужно воюющей армии.
— Славно, славно — деловито бубнил себе Рюген под нос, осматривая припасы.
— Недурные трофеи, тут еды ВСЕЙ моей армии месяца на три. Теперь бы довезти…
А чтобы довезти обоз из почти тысячи повозок, ему придали в охрану семь тысяч человек. Остальная же часть войска принялась делать «тревожащие» налеты на мелкие гарнизоны, отвлекая на себя внимания. Ни во что серьезное не ввязывались — «норму» Грифич уже сделал, разгромив французский отряд. А дальше… Он не собирался отбирать инициативу у австрийцев, а собирался прежде всего заработать. «Решающие» битвы и слава гениального полководца? На хрен — лучше вот так вот, захват тылового города и припасов без малейших потерь…
«… — это настоящие скифы, мой ангел. Я пробыл с ними почти две недели и похудел более чем на тридцать фунтов. Мы делали переходы едва ли не по тридцать лье
[91] — да не какой-то отборный отряд, а вся армия! И после таких переходов они не задумываясь вступают в бой. Венеды не считают это чем-то особенным и даже их герцог не пользуется какими-то привилегиями. Как и все, он спит в маленькой палатке или что чаще — на открытом воздухе, ест два раза в день заправленную жиром кашу и пьет чистую воду или травяной отвар. Я честно выдерживал этот дикий темп, все-таки Шатерди — потомки славных крестоносцев! Но после двух недель таких приключений я свалился в горячке, чего и не стыжусь. Венеды же, как истинные наследники диких скифов, считают подобную жизнь самой естественной. Они берут пример со своего герцога: он не только легко вынес такое путешествие, но ухитрялся еще и выезжать дополнительно в разведку. А во время марша носился по всей колонне, подбадривая воинов. Нередко он спешивался, чтобы дать отдохнуть коням, но даже тогда герцог мог убежать в голову колонны, при этом даже не слишком потея. А ведь возраст у него почтенный — за сорок… Впрочем, командир его кавалерии, барон Фольгест, уже давно перевалил за шестидесятилетний рубеж и ничем не уступает молодым офицерам.
Если в начале я переживал из-за проигранной битвы и своего пленения, то теперь понимаю — шансов у меня не было. Добрая половина войска — добровольцы из хороших семей, с детства привыкшие к оружие. Да и остальные мало им уступают. Достаточно сказать, что они рассматривают закончившуюся несколько лет назад войну с турками как „Славное время“, когда они хорошо развлеклись(!) и обогатились.
Я недаром горжусь предками-крестоносцами, они совершили немало славных подвигов и прославили наш род. Но эти венеды и есть крестоносцы — современные. Пусть их ведет не вера и они имеют огнестрельное оружие, но в остальном венеды — такие же неприхотливые, отважные и умелые воины, какими были крестоносцы несколько веков назад. Для них эта война — „Славное время“. Не сомневаюсь — Франция с честью выйдет из войны за Баварское Наследство, но так же не сомневаюсь, что с венедами придется считаться, даже если они проиграют».
Глава вторая
Среагировать на действия Померанского Фридрих с французами смог не сразу — все-таки большая часть их войск находилась поближе к австрийской территории, а то и вовсе, в Австрии. Соответственно, пока войска развернулись, пока дошли… Да венедские полководцы успели «подергать тигра за усы» — не вступая в сражения, а просто замедляя темп противника.
В общем, пока пруссаки подоспели, подоспели и кадровые части Померании. В гарнизонах остались лишь ополченцы — даже не второй, а третий сорт по меркам Европы. Но Рюген относился к ситуации достаточно спокойно: после внедрения соревнований и появлению жетонов-перстней победителям, средний уровень ополченцев резко скакнул вверх и теперь милиционер-венед в индивидуальном бою спокойно мог потягаться даже с французским ветераном. Благо, что солдат в европейских армиях «натаскивали» почти исключительно на работу в команде. Разумеется, в столкновении кадрового прусского пехотного батальона и батальона венедской милиции, у последней было мало шансов — если бы дело произошло в чистом поле. А вот в партизанской войне или в обороне ополченцы были как минимум не хуже
[92].
Грифич весьма плодотворно воспользовался отсутствием серьезных войск противника и изрядно проредил мелкие гарнизоны. Около пяти тысяч убитых и почти втрое больше — пленных — без учета французов. Ну а поскольку в большей части столкновений численное преимущество венедских войск было многократным, то и потери были невелики — около трехсот человек убитыми и тяжелоранеными. Все-таки что ни говори, но прусская выучка дает о себе знать и даже «второсортные» гарнизонные войска могли «задать жару», есть только успевали засесть в укреплениях. Впрочем, «второсортными» их можно было назвать с большой натяжкой — в гарнизонах было много раненых и выздоравливающих солдат, а также давно ушедших на покой ветеранов, мобилизованных Фридрихом.
