Разговор получился долгим и сложным — приезжих нужно было «окоротить» и при этом не отвратить. Благо, шаблоны у попаданца давно были заготовлены… А что делать? Прямо сказать «вы здесь не нужны» нельзя — офицерская каста такова, что когда (и если) их услуги понадобятся — не допросишься… Причем это может быть через несколько десятков лет — память у дворянских родов длинная. Так что нужно было показать, что их функция — НАБЛЮДАТЬ. Именно так — с больших букв, чтобы прониклись. Дескать, это так важно, так важно… От вашей Наблюдательности зависят армейские реформы, а это — сами понимаете… Не то чтобы лукавил, но скажем так — преувеличивал.
Ну а Настоящая Офицерская Работа — это как бонус им, таким опытным и умным, которые могут подсказать. Сложно, да…
До конца лета удавалось вертеться, не вступая с пруссаками и французами в серьезные сражения. Там — гарнизон уничтожить, здесь — отряд фуражиров, тут — разведку или отставший от основного отряда полк… Спасала тренированность: драгуны, которые добрую половину переходов бежали рядом с лошадьми; пехотинцы, основная часть тренировок которых заключалась не в муштре на плацу, а в марш бросках. И конечно же — индивидуальная подготовка.
Европейцы пренебрегали ей по вполне понятным причинам. Прежде всего потому, что при столкновении отрядов от батальонов и выше имеет значение не столько личное мастерство каждого из бойцов в фехтовании, фланкировании, рукопашном бое и меткой стрельбе — сколько плотность огня и умение работать единым организмом. Ну и разумеется — солдатам просто не доверяли
[95].
Более качественная индивидуальная подготовка давала преимущество при столкновении небольших отрядов — а именно так чаще всего и действовали венеды. Но пусть отряды эти и были невелики, численное превосходство в большинстве случаев было за воинами Грифича. Более тренированные, с пошитыми по ноге сапогами, с более удобной экипировкой… Они за день совершали переходы, которые даже прусские ветераны на могли пройти за два дня. В итоге, условия встречи почти всегда выбирали славяне — и побеждали.
Вот так, «отщипывая» потихонечку и не вступая в серьезные сражения, они трепали вражеские войска. По чуть-чуть, по кусочку… И вот к концу августа только убитыми в столкновениях с венедами, Фридрих потерял двадцать пять тысяч человек. Да примерно столько же — ранеными, из которых добрая половина вышла из строя если не навсегда, то очень надолго. Померанский же и его полководцы в общей сложности потеряли около полутора тысяч человек.
У австрийцев успехи были куда скромнее — те тяготели к большим сражениям. Но вот качество армии были не слишком хорошим и здесь ситуация была обратной — около пятидесяти тысяч безвозвратных потерь против двадцати прусских.
Нужно сказать, что виной такому соотношению потерь была не только разница в качестве войск, но и в управлении. Прусскими войсками командовал сам Фридрих, австрийскими же — сразу Лаудон и Ласси. Полководцы эти пусть и были небесталанны, но друг с другом враждовали давно и яро. С учетом слабого правителя, сидевшего на австрийском троне… В общем, они не слишком стеснялись «подставлять» друг-друга, время от времени подыгрывая пруссакам.
Французы же накопили почти тридцать тысяч войск после приснопамятно поражения маркизу и… Перестали воевать. Они не вышли из войны — они просто встали лагерем и время от времени перемещались, угрожая австрийским войскам. Но в бой не торопились. Старый Фриц скрипел зубами, но терпел — союзники-хозяева, как-никак…
«Укусы» в конце-концов взбесили прусского короля и он, собрав в кулак почти сто тысяч войск, пошел на Померанию. Австрийцы вполне закономерно устранились — не в первый раз. У них моментально нашлись весьма уважительные отговорки, мешающие им помочь союзнику.
— Верные сведения, Сир, — устало подтвердил Юрген, сидя в кресле. Разведчик потер серое от усталости лицо и продолжил:
— Австрийцы точно не придут. Но тут, правда, французы еще сыграли — выдвинулись и стали угрожать Вене. Так что вместе с шестидесятитысячным прусским корпусом под командованием племянника Фридриха, соединившимся с франками, опасаются они резонно.
— Не оправдывай, — желчно усмехнулся Рюген, — я тебе сходу назову десяток интересных ходов, которые помешали бы Фрицу, но не навредили бы им самим.
— Понимаю, Сир, — тускло ответил фон Бо, — но сам знаешь, каковы у них войска, да каковы полководцы. Двоевластие, мать их, да еще и у враждующих людей!
— Тоже верно… Ладно, такой исход я рассматривал, есть чем ответить.
Расстелив карту с пометками, Грифич подозвал Югрена…
— Смотри — вот маршруты для прусских войск. Подбирали достаточно удобные и логичные для Фридриха, но для нас они еще более удобные. Вот места для возможных боев — принцип тот же. Сможешь подвести?
Некоторое время старый «Волк» рассматривал карту, затем кивнул решительно:
— Да, Сир. Не скажу, что мои люди могут все, но очень, очень многое.
Глава третья
Прибывший Богуслав возглавил кавалерию, начав «щипать» войска Фридриха, уверенным маршем идущего в сторону Померании. Владимир взял на себя пехоту и в свою очередь «кусал» пруссаков — не просто пятясь, а устраивая засады, подрывая за собой мосты и так далее. Темп марша сильно замедлился, что давало ощутимый выигрыш коннице Наследника — те заставляли держаться пруссаков единым кулаком, что не всегда было удобно как для снабженцев, так и для разведки — и это не говоря о гигиене.
Пруссаки пытались противодействовать, все-таки не так давно именно их конница считалась лучшей в Европе. Но за прошедшие годы они сильно «просели» из-за экономии на чем можно и нельзя. Венеды же сильно выросли и — из-за более высокого темпа передвижения могли выбирать место и время для боя.
Получалось не всегда, так что произошло несколько конных сражений, невероятно ожесточенных и кровавых. Драгуны (по большей части) Богуслава потеряли в них около пяти тысяч человек, а пруссаки — свыше пятнадцати. Теперь кавалерия почти сравнялась по численности, но психологически немецкие драгуны надломились.
Они все так же браво летели навстречу, так же лихо звенели клинками, но… Перестали быть инициативными, ходили в атаки едва ли не всем составом, чуть быстрее отступали… А у венедских драгун слава редкостных отморозков только укрепилась: особенно после слов Богуслава перед одной из битв «Больше позитива, парни, рубим и улыбаемся!», славяне и правда развеселились, чем сильно напугали противника. Улыбающаяся усатая рожа, летящая на тебя с клинком наголо, уверенности не прибавляет… Ну а «Скифы» Наследника ходили теперь в атаки с улыбками… И очень редко оставляли врагов живыми.
