Основная же часть войска спешила на встречу с Фридрихом, уже подходившем к новым, расширенным границам Померании. Но если славяне делали по пятьдесят верст в день — и это стараясь идти незаметно для местных жителей (!), то прусское войско ползло неторопливо. Ну а что — в Европе даже двадцать верст в день считалось неплохим переходом… И пусть прусские солдаты были классом повыше… раньше. Сейчас, после эпидемии, да серии ожесточенных битв, большую половину войска составляли новобранцы. Плюс — громадный обоз, поскольку прусских снабженцев Рюген воспринимал как некие аналоги Деда Мороза с кучей подарков.
Встречу Фридриху приготовили самую «теплую»— сорок тысяч кадровых войск и столько же ополченцев приготовили по маршруты «приятные» сюрпризы. Ничего сверхъестественного, просто многочисленные рубежи обороны, задерживающие его войско на час-другой. Не сказать, чтобы система работала очень хорошо… Фридрих дураком не был и авангард обычно успевал «взломать» оборону до прихода основных сил. Вот только для авангарда приходилось выделять не менее десяти тысяч человек, иначе померанские войска переходили в лихую контратаку. Да и вообще — какую-то разведку вести пруссакам просто не давали. Ну не считать же таковой движение многотысячных корпусов чуть впереди и по сторонам основным сил? Венеды воспринимали их исключительно как подвижные мишени, не имеющие достаточно сил на полноценные бои…
Славян сильно выручало то, что прусская конница так и не восстановилась после серии поражений и заметно уступала померанской. Не по численности — тут все было в порядке. А вот с качеством…
В итоге, когда пруссаки подползли к Штаргарду, безвозвратных потерь у них было около десяти тысяч — убитых и покалеченных. Вдвое больше было раненых, которые вряд ли смогут принимать участие в боях.
Потери же померанские были намного скромнее: просто потому, что «играли» они либо от обороны, находясь на защищенных позициях, либо из засад — по принципу «выстрелил — удрал». Ну и конечно же — лихие кавалерийские налеты, еще больше обескровившие прусскую кавалерию. Но чуть более двух тысяч безвозвратных потерь все же было… Правда, добрая половина потерь была у ополченцев, которые как раз использовали тактику засад. Подводил их азарт и желание выстрелить еще раз, а потом еще… С ранеными ситуация была еще лучше — стреляли все-таки в большинстве своем из-за укрытий, да наличие медикусов в каждой роте. Так что как ни странно звучит, было их меньше, чем убитых.
Но все едино — даже сейчас прусские войска могли выставить более ста двадцати тысяч здоровых солдат… Для чего пришлось не только выгребать буквально все мало-мальски пригодных, но и в буквальном смысле покупать войска у окрестных правителей. Та же Саксония не горела желанием отдавать своих солдат, но сперва надавил Фридрих, а затем и «Прекрасная Франция»… И вот десять тысяч саксонцев марширует в прусских рядах.
Особняком шли французы — тридцатитысячное войско под командование достаточно талантливого, но очень уж авантюрного Дюмурье, двигалось примерно в десяти-двадцати верстах позади Фридриха. Таким образом они были в относительной безопасности от налетов «Скифов» и крупных засад. Хотя пощипывали их, да…
Основной частью войска командовал Николич, сам же Померанский взял себе часть конницы и наиболее подвижные пехотные соединения, стягивающиеся по возможности незаметно позади вражеских армий. Непосредственно конницей командовал Богуслав, пехотные же части самого Владимира участия в боях не принимали.
Но пока… Пока в Вену шли донесения с просьбой о помощи — мы же союзники! Австрийцы отписывались вяло в привычном ключе. Герцог прекрасно знал, что помощи не будет, но требовалось, чтобы Фердинанд Австрийский признал наконец подписание сепаратного, выгодного для Австрии (!) мира с Пруссией. Это не только развязывало руки венедским дипломатом и военным, но и давало… Могло дать, колоссальное моральное преимущество.
Венские дипломаты юлили, но Андрей Трауб был дипломатом от бога — умным, жестким, умеющим втереться в доверие и выбрать нужный момент. Как уж он сумел, но во время приема сам Фердинанд публично признал подписание сепаратного мира с Фридрихом… Европейские газеты запестрили статьями с самыми громкими заголовками. Просили прокомментировать ситуацию и Трауба…
«— Мене, текел, фарес»
[115].
И забурлило: ответ был очень мистический, допускавший немало интересных толкований. Померанская же дипломатическая миссия свернула свою работу и покинула страну.
И вот — место для боя выбрано. Выбрано не пруссаками, но Старый Фриц понимает — его армия пусть и больше в разы, но менее маневренна и армия Померании все равно сумеет выбрать достаточно удобное место и подготовить его к битве. В принципе, место не самое плохое для пруссаков, а что касается подготовки… Так и они не собираются идти немедленно в штыковую!
Немецкие солдаты начинают немедленно строить укрепления — вкруговую, как и положено со столько коварным противником. Все говорит о том, что битва продлится не один день…
Венеды давно уже зарылись в землю, соорудив настоящую крепость. Бои предстоят почти исключительно от обороны, ну а как иначе? Когда половина твоих войск — ополчение, сложно выбирать иную тактику. Это в засаде или сидя за укреплениями, те могут соперничать с кадровыми частями. А вот в штыковую… Пусть ополченцы Померании владеют фланкированием лучше прусских солдат, но вот привычки действовать в составе полков или хотя бы батальонов у них просто нет. Так что — если враги прорвутся и закипят индивидуальные схватки — ополченцы будут на высоте, а вот в строю их просто размажут.
— Господи, неужели удалось, — шептал герцог, глядя в подзорную трубу на французское войско. Как и полагается спонсорам мероприятия, в битву они не спешили, отставая на полтора десятка верст. И дело тут не в храбрости — просто зачем самим принимать первый удар, если есть пруссаки? И лагерь им строить не придется — немцы построят.
Кто знает, такие мысли бродили в головах французских офицеров или у них были другие соображения. Однако факт оставался фактом — франки шли отдельно.
Растянувшись походной колонной… А чего особо бояться-то? Дикие венеды на французов почти не нападали… Боялись спугнуть. Тем более, что за спиной громадной прусской армии и в самом деле можно было расслабиться.
— Выкатывайте, — внешне расслабленно скомандовал Померанский и стоящий рядом Святослав, выполняющий роль его адъютанта, восхищенно посмотрел на отца. Тем временем артиллеристы и помощники споро выкатывали на позиции пушки. Не те грозные орудия с пудовыми ядрами, а маленькие пушчонки, собранные по всей Померании. Главным критерием было — возможность переносить их едва ли не на руках! Маленькие… Брали даже исторические реликвии… В конце-концов, требовалось от них только одно — сделать несколько залпов прямой наводкой!
