— Мы и так научим! — С места выкрикнула одна из женщин.
— Так, да не так. Если будете жить компактно, то с русскими будут контактировать немногие, согласны?
Дождавшись согласных возгласов, продолжил:
— А вот если по нашему, то КАЖДЫЙ из вас будет общаться с русскими и Новороссия расцветет намного быстрее. Поймите же — император должен думать не только о вашем благе, но и благе всего края, всей страны.
Пошумели, но нехотя признали логику, затем все тот же пышноусый:
— А в города кто? Тому какие условия?
— В города — прежде всего в Крым. Там есть свободные дома, есть виноградники и сады. Но — в этом случае вам тоже придется разделиться. Подробностей не знаю, они как раз сейчас прорабатываются. Но вроде как вам предлагают поселить в портовых городах и обязательно — не единым кварталом. Будете жить вместе с русскими, греками, сербами, армянами — это обязательное условие.
Пошумели и согласились — не все разумеется. Но по настоянию Грифича были отправлены гонцы во все близлежащие городки и деревни с информацией о формируемом для переселенцев обозе. Здесь пришлось действовать максимально жестко и быстро, пресекая попытки затянуть процесс. Была назначена дата, назначены и командиры и как только из расположения основных российских войск вернулся драгунский полк, сопровождавший партию переселенцев из Плевена, обоз тронулся.
Резоны такой спешки были все те же — необходимость выйти как можно раньше, чтобы медлительный обоз с гражданскими успел преодолеть достаточно большое расстояние. А обоз получился большой — свыше пятнадцати тысяч человек тронулись в путь с сопровождением тысячи драгун.
Рюген же в это время сидел в Тырнове и «дрессировал» повстанцев. Многие мужчины отправили семьи в Россию, сами же остались «проливать кровь за свободу Болгарии».
Тренировали повстанцев по упрощенной схеме — к егерским отрядам приставляли отряд ополченцев, после чего отправляли на задание. Задания были самые разные — сторожить какие-то дороги и горные перевалы, патрулировать местность, «зачищать» территорию от разбежавшихся башибузуков
[8]. Принцип был прост — «делай, как я» — и он работал. Хуже, чем хотелось бы, но благодаря такому подходу болгары учились воевать, а русские (да пусть русско-немецкие!) войска не отрывались от исполнения боевых задач.
Помимо тренировки, важной частью своего похода Рюген видел пропаганду России, как некоей обетованной страны, где все — просто необыкновенно хорошо. В принципе, особо врать не приходилось, разве что приукрашивать действительность. А так… Крепостное право практически исчезло и постепенно сходило «на нет»; законы были приведены в относительный порядок и пословица «закон что дышло — как повернул, так и вышло», перестала быть актуальной. Для желающих заниматься крестьянским трудом — переселенческие программы на Юг и в Сибирь; строились города — десятками, заводы — сотнями
[9]… Пожалуй, Российская Империя переживала сейчас свой рассвет, «Золотой век» — тот редкий случай, когда могущество государства создавалось не за счет благополучия народа, а — вместе с ним.
Переселенческая пропаганда велась как по приказу-просьбе Петра, так и по собственной инициативе. Ну разве что Грифич несколько сместил акценты, направляя болгар прежде всего в Крым — по просьбе тестя. Впрочем, ничего плохого в этом не видел никто из них — полуострову все равно требовались ремесленники-горожане, так что жители Тырнова просто идеально подходили. Да, не совсем русские — но все равно же славяне!
Сидя в городе, Померанский контролировал едва ли не пятую часть Болгарии: мало того, что место достаточно удачное, так еще и толковых войск у султана здесь просто не было. Вот ближе к границе «настоящей» Турции в городах стоят уже серьезные гарнизоны с серьезными вояками, да и количество верных султану мусульман превышает порой количество православных. А здесь… Можно «погулять» — и герцог натаскивал повстанцев-болгар. Натаскивал рьяно — не столько обучая, сколько давая некую психологическую установку: с русскими можно побеждать.
Сидел он так до начала сентября и обоз переселенцев успел уехать в Россию, а сопровождающие его солдаты вернулись. С каждой неделей и каждым днем ситуация становилась все более и более проблематичной — из Стамбула звучали грозные приказы и наместники провинций формировали армию против Вольгаста. Да и помимо армии… пусть башибузуки и дурно обучены, но в партизанской войне они достаточно хороши — и солдаты начали гибнуть… Пусть «размен» шел один к десяти, да и то — гибли в основном ополченцы, но и их было жалко.
Ввязываться в открытый бой с большой армией, да на чужой территории, принц не стал — ради него оторвали от земли и исполчили даже крестьян-азебов, оторвав их от сбора урожая. Собрали и кавалерию джюнджюлы… Да много кого. А главное — по донесению разведки войско было настроено решительно. Если раньше война велась на чужих для турок территориях и бегство откуда-то из-под Измаила было для них приемлемо психологически, то теперь воска противника были в «подбрюшье» империи. Турки занервничали — что такое война у порога, они прекрасно понимали и потому настроения были «умрем, но уничтожим врага». А насколько опасны могут быть люди с такой установкой, Рюген прекрасно понимал. Нет, он не сомневался, что одолеет противника, но вот цена… Терять своих солдат он не хотел, а тем более, что он УЖЕ выполнил и перевыполнил все просьбы-приказы Румянцева — продемонстрировав русское присутствие на Балканах. Пора продемонстрировать его в Сербии!
Глава пятая
Из Болгарии Померанский двинулся в Македонию, Грецию и Сербию. Пробыл он там недолго и исключительно для «демонстрации флага». Никаких нападений на крупные гарнизоны или штурмов городов не было, но и этого хватило.
Такой пощечины Турция не могла простить, начав вооружать крестьян-ополченцев под командованием местных помещиков. Толку от них было мало и султан не мог не понимать этого, но видеть чужие войска в местах, которые османы уже не первое столетие считают своими… Это была тяжелейшая «потеря лица» и если бы приказ «догнать и уничтожить» не поступил бы, султана могли бы и заменить на более патриотичного…
Реакция была предсказуемой и еще более предсказуемы были экономические последствия — сбор урожая на огромной части Османской Империи был сорван. Настоящим голодом это не грозило, но вот если боевые действия в следующем году будут столь же интенсивными — его не избежать. Может быть, поступок не самый благородный, но зато действенный. Тем более, что ранее в русско-турецких войнах османы нередко «вытягивали» просто за счет более впечатляющего экономического потенциала. Ну а теперь разговор пойдет по иным правилам…
