«— А вы в самом деле независимые государства, а не части Австрии? Народ Силезии выразил свою волю…».
Жители Силезии и в самом деле почти единогласно пожелали войти в состав Венедии. Правда, если бы это было не так, их бы все равно никто не спрашивал… А так, почему не войти-то? Государство сильное, законы справедливые, а главное — наконец-то Силезия станет единой! Да, она будет в составе другого государства, но — единой! Тема единства и национальной самоидентификации у силезцев была болезненной — жителей разорванной на куски земли настойчиво делали немцами, чехами, поляками…
А тут… да будьте вы силезцами, вы все равно наши — венеды! Ну и оценили доброе отношение.
С передачей Данцига-Гданьска прошло еще более благополучно. Город издавна имел особый статус и большая часть населения была немцами, меньшая — всевозможными кашубами и прочими венедами, которых поляки сгоняли с родных земель. Плюс всевозможные полукровки и смески, так что собственно поляков было не больше четверти. И те в большинстве своем предпочитали идентифицировать себя прежде всего не как поляков, а как жителей Данцига… Ничего такого — просто у города Данцига с государством Польшей издавна были сложные отношения. Вроде как и в составе страны, но особняком — вплоть до войн. Ну и помнили, что некогда город был Ганзейским. Не менее благополучно прошла передача других польских городов, расположенных на балтийском побережье. Игрушечное «Государство Польское» повозмущалось было, но оно никому не было интересно, а на объявление войны пороха у панов не хватило.
Ну и… все. От былого могучего королевства Пруссия остался огрызок величиной не слишком превышающий Саксонию, зато появилось весьма солидное государство Венедия, состоявшее из пяти провинций: Силезии, Померании, Поморья, а также Восточной, Западной и Центральной Поруссии — так решили назвать бывшие прусские земли.
Государство признали, причем признали королевством. Признал и Ватикан во главе с Пием Шестым, так что дело шло к коронации…
Коронация обещала стать делом очень сложным. В частности, ради некоего чувства единства в ней должно было принять участие максимальное количество городов и людей. Объединение страны дело непростое… Выход предложила Наталья.
— А и пусть каждый внесет вклад, — распевно произнесла она. — Там — лен для коронационной одежды собрали, там — шерсть, кожу… В другом месте соткали, вышили… Продумать можно.
Идея оказалась как нельзя кстати — взялись за детали.
С самой церемонией коронации ситуация обстояла проще и сложней одновременно. Идея заключалась в том, чтобы сделать ее исторической, примирив разные ветви славян, немцев, шведов и прочих народов. То есть специалистам предстояло откопать и скомпилировать какие-то невероятно древние обряды из тех времен, когда разделения на славян и немцев еще не было.
Но одновременно нужно было дать понять представителю каждой Земли
[130], что он ценен, не забыт… То есть — снова лезть в историю, возиться с национальными костюмами…
Далее — армию-победительницу тоже нужно было наградить. Материально? От доли трофеев досталось всем — и очень щедро. Достались и памятные медали «Фридланд» или «Битва при Оденсе» всем участникам. Были и ордена, были медали за храбрость… Много всего. Но Рюген решил отметить наиболее заслуженных бойцов участием в коронации — и это снова усложняло процедуру.
Можно было ограничится и «классической» коронацией, вот только в конце восемнадцатого века символам придают колоссальное значение. Учитывая, что Венедия — государство «с иголочки», а сам Померанский Дом только-только начал возрождаться, рассматривать коронацию будут буквально под микроскопом. Поэтому хочешь не хочешь, а надо соответствовать. Дело это обещало затянуться до следующего года, но по уверениям Натальи — иначе никак.
Ну а пока жена с упоением готовила коронацию, сам Владимир занимался… реквизициями. К осени из Пруссии и Австрии были вывезены все значимые ценности — «обносили» даже храмы… Со всем почтением, разумеется! Просто мощам святых и особо ценным скульптурам будет лучше в храмах Венедии… Ничего личного: мощи — это паломники, а паломники — это пожертвования в храмы и деньги, оставляемые в гостиницах и трактирах.
Священники? Ругались, кончено — но у Грифичей были свои священники, так что ничего страшного. Да и откровенно говоря — не в первый раз. Вон, свеже назначенный кардинал Венедии не против… Кстати, кардиналом был венед — уроженец Ростока. И что интересно, Пий Шестой на просьбу Владимира о «своем» кардинале-славянине отозвался вполне благосклонно — не пришлось давить или «жертвовать» слишком много. Дураком римский Папа не был, вот сволочью — да…
[131]
Формально новое государство было католическим, а это большой плюс. Ну и поддержка нового католического государя Папе не мешала. Так что на кардинала-славянина он согласился не раздумывая и предложенного Померанским знакомого аббата возвел в сан
[132] без всякого писка. А что был новый кардинал не только вендским аристократом, но и одним из самых ярых сторонников «ославянивания» населения — это уже дело десятое.
Ну а если выгребали ценности из храмов, то что уж говорить… Золото, серебро, медь, олово, бронза, железо… Вывозились арсеналы, типографии, станки… Облицовочный мрамор, гранитные плиты… Произведения искусства — вплоть до фигурного паркета, фонтанов и барельефов. Да что там говорить — разбирались и вывозились даже некоторые дворцы! Выгребались и зернохранилища — двести тысяч человек под ружьем нужно было чем-то кормить!
Крохоборство? Ну да… Сознавал ли Померанский, что обрекает оставшиеся прусские и австрийские земли на нищету — вплоть до голода? Сознавал… И — ничего не колыхнулось, равнодушие к человеческим судьбам было абсолютным. Это были НЕ ЕГО люди.
Частично — профессиональная деформация полководца и правителя, вынужденного принимать порой самые непопулярные решения, причем «запас прочности» ранее был нулевой — любая серьезная ошибка могла стоить жизни и трона не только ему, но и всей семье. Так что зачерствел. А еще — была ПАМЯТЬ.
И пусть он скверно знал историю, но помнил — Пруссия и Австрия союзниками России становились только по необходимости — и моментально предавали, как только переставали нуждаться в русских услугах. Так что — «паровозы нужно давить, пока они чайники». Чем беднее будут «заклятые друзья», тем проще будет проводить СВОЮ политику, продавливать «ославянивание» и «правильную» историю.
