Плохо было то, что эти же звуки могут и мне помешать услышать движение кого-то из хозяев квартиры. Хотя я вполне допускал и такой вариант, когда жена будит мужа и говорит, что в доме кто-то ходит; муж спрашивает, что делать. Жена советует мужу встать и разбудить собаку. Но в этом доме собаки не было. Иначе она давно бы меня обнаружила. И для выполнения задуманного мне потом пришлось бы ловить момент, когда собаку выведут на прогулку и в доме никого не будет. Это сложнее.
Проходить в комнаты я не собирался, поскольку у нас в России принято разуваться в прихожей. Мне самому, разумеется, такая дурная мысль в голову не пришла. Я, конечно, человек воспитанный и вежливый, но не до такой же безобразной степени!
Когда я входил в квартиру, свет из подъезда осветил только одну стену. Я видел: одна дверь вела в комнату, вторая в туалет, видимо, совмещенный с ванной. Вторую стену мне видно не было. Но обычно в таких квартирах именно на второй стене находится вешалка для верхней одежды, под которой ставится обувь.
Сразу опускаться на четвереньки, чтобы достать обувь, я не стал. Решил найти вешалку, поскольку одежда обычно бывает более мягкой, чем обувь, и не имеет свойства греметь, если ее сдвинешь в темноте с места.
Я сделал шаг вперед, протянул руку в нужном направлении, ожидая нащупать вешалку. Сначала поймал, судя по всему, куртку. На ощупь исследовал ее. Нашел в кармане бумажник, но, поскольку не имел склонности к воровству, не тронул его.
Стал исследовать вешалку дальше и под курткой, на том же крючке, наткнулся на что-то жесткое и тяжелое. Я предположил, что крючки на вешалке могут оказаться деревянные, следовательно, висящие на них вещи держатся не прочно, и, памятуя недавний прокол со светом, подстраховался. Как оказалось, не зря.
То, что я ощупывал, упало прямо мне в руки. И я сразу понял, что это такое. Это была подмышечная кобура с пистолетом. По весу я сразу определил, что это отнюдь не штатный ментовский или следовательский пистолет Макарова. Это что-то более объемное и тяжелое.
Я не стал вытаскивать пистолет из кобуры. Но вместе с кобурой он не помещался за поясом. Пришлось снимать рюкзак и убирать находку туда. Рюкзак пришлось бы снимать в любом случае. Там было припасено место для обуви, ради которой я в эту квартиру и забрался. Ради обуви стоило даже наклониться.
Я наклонился и медленно ощупал пространство под вешалкой. Там стояла решетчатая металлическая полка для обуви, которая тихонько скрипнула, готовая упасть и развалиться. Но я удержал ее. И только после этого стал искать обувь. Нашел женские туфли небольшого размера. Рядом стояли мягкие женские тапочки, мужские туфли и мужские тапочки. Мужская обувь тоже была небольшого размера. К сожалению, я ни разу не видел подполковника Пашунина и не знал его рост. Но по обуви предположил, что он невысокий человек.
У мужских туфель я даже подошву ощупал в поисках шлаковой крошки. Но подошва была гладкая и основательно сношенная. Тут же пришла в голову дурная мысль, что обувь капитана Колбасникова я так внимательно ощупывать побрезговал бы. Обувь капитана должна пахнуть сильнее, чем пахнут его ноги. Впрочем, заставить себя сделать даже то, что делать неприятно, я умел. Этому нас еще в военном училище обучали. Дело доходило до того, что мы размещали тайники во внутренностях уже достаточно давно погибших животных. Противно, но зачет сдавать следовало. И перебарывали себя.
Здесь обувь, кажется, не пахла совсем. Я потянул носом сильно, но не шумно. И уловил запах водки и пива, идущие из-под двери. И еще устойчивый запах табака. Где-то там, за дверью, было сильно накурено. Возможно, запах шел из кухни, поворот в которую должен был быть сразу за дверью из прихожей.
Вспомнилось, как капитан Саня рассказывала мне про одного рецидивиста. После нескольких преступлений, совершенных примерно в одном районе, заподозрили этого человека, недавно освободившегося. После нового преступления участковый зашел к нему в гости. Рецидивист спал, ничего не чувствуя. Жена сказала, что уже третий день «не просыхает». Как просыпается, ее за водкой в магазин гоняет. Сам даже встать не может. И так повторилось трижды. И повторилось бы еще какое-то количество раз, если бы жена не попалась на продаже краденых вещей. Оказалось, уголовник просто «маскировался» пьянкой, чтобы отвести от себя подозрение. Какой из пьяного грабитель?!
Мне подумалось, нет ли и здесь такой же маскировки, но я быстро эту мысль от себя отогнал. Следователю Следственного комитета лучше не показывать свою любовь к алкоголю. Он бы придумал другие варианты маскировки.
В раздумье я опустил руку и нащупал что-то интересное. Оказалось, сбоку от обувной полки стоят берцы армейского образца. Я приподнял один из башмаков, потрогал ребристую подошву и ощутил наличие… шлака! Естественно, этот башмак сразу же отправился в мой рюкзак.
Разница в размерах мужских туфель и берцев заставила меня задуматься. Берцы были размера на три-четыре больше. Мысль пришла в голову только одна. Кто-то работал на Пашунина и после работы пришел к нему с докладом. После доклада выпили, и человек остался в этой квартире ночевать. То есть я забрал один башмак преступника и в придачу его пистолет. Но кто этот человек, как мне узнать? Я вспомнил про бумажник в кармане куртки. Может быть, там есть документы? Не сомневаясь и не тратя время на лишние поиски, я забрал с собой бумажник целиком. Пусть считают, что ночью в квартиру забрался вор, украл бумажник, пистолет и один башмак. Второй башмак я брать не стал умышленно, чтобы ввести хозяина обуви в заблуждение.
После этого, предварительно послушав тишину подъезда, я покинул квартиру и неторопливо двинулся к торцу дома, где меня дожидался на своем мотоцикле отставной подполковник Скоморохов.
* * *
Виктору Федоровичу я докладывал о выполненной работе коротко и по-военному. Именно докладывал, а не рассказывал. Рассказывают всегда с некоторой долей артистизма. А докладывают коротко, сухо, опуская ненужные подробности, оставляя только суть. И даже держатся при докладе не так, как при рассказе. Конечно, не по стойке «смирно» — это в наших условиях было бы смешно. Мы оба со Скомороховым привыкли к такой форме объяснения. Если что-то станет непонятно или просто интересно, всегда можно задать вопрос и уточнить.
В моем случае суть — это перечень совершенного и оглашение списка добытого.
— Посмотрел, что в бумажнике? — спросил Виктор Федорович.
— Не успел.
Я достал бумажник из кармана и передал подполковнику. Тот вытащил водительское удостоверение и банковскую пластиковую карточку «Visa», где тоже обычно написаны имя и фамилия, хотя и латинскими буквами. Там же, в бумажнике, была большая стопка пятитысячных купюр.
— Похоже на гонорар за убийство… — предположил Скоморохов. — Просто так в кармане такие деньги люди не таскают. Здесь не меньше полумиллиона. Может, с карточки снял… Перечислили гонорар, и сразу снял его…
— Допускаю, — согласился я и вытащил из другого кармана свой смартфон, чтобы вставить туда новую sim-карту. Свет уличного фонаря позволял это сделать.
