Он обладал приметой — крупной яркой родинкой под правым глазом. Обычно люди, имеющие такие характерные внешние приметы, стараются нигде не светиться, потому что их потом легко опознать.
Подполковник Пашунин был сердит и сосредоточен.
Между тем я вытащил свою трубку, и тут мне подумалось, что подполковник может знать меня в лицо, а память у следаков цепкая, и потому шлем снимать не стал, только глянул на монитор смартфона, несколько раз ткнул в сенсорный экран пальцем, включая камеру, и громко сказал Виктору Федоровичу:
— Эсэмэску прислал. Через пять минут будет здесь… — Отвлекающий маневр. Дескать, мы ждем здесь кого-то, кто прислал эсэмэску.
Видеокамера в моей руке работала одинаково и около уха, и около бедра. Разница была только в том, вертикально ведется съемка или горизонтально. Так, с трубкой в руках, я и сел на заднее сиденье мотоцикла. Но ни шлем не снял, ни темное стекло не поднял.
Пашунины на мотоцикл, естественно, посмотрели. Какой мужчина не посмотрит на такой мотоцикл? И сели в «Москвич». Высокому Пашунину в тапочках было, наверное, не слишком удобно. Он даже один тапочек потерял, когда в машину садился. Перегаром от них несло — на улице чувствовалось! Впрочем, мы стояли близко и потому, возможно, запах уловили. Но подполковник за руль садился без сомнений, считая, что погоны прикрывают его от любых нападок со стороны ГИБДД. Интересно, а в аварию попадет, тоже погонами прикрываться будет?..
* * *
Капитан Саня позвонила на трубку отставного подполковника Скоморохова со стационарного телефона (видимо, соседки) как по заказу, сразу после того, как «Москвич», дребезжа всеми своими проржавелыми от времени телесами, тронулся с места. Двигатель откровенно «троил», но подполковник Пашунин или не понимал, что это такое, или просто привык и не обращал внимания. Я бы на его месте для начала хотя бы свечи зажигания сменил. Однако сам он догадаться об этом пока не может. Это, кстати, со многими водителями старых автомобилей случается. Привыкают к тому, что машина у них вот-вот развалится от возраста, и ездят, пока она не встанет или в самом деле не развалится.
Отставной подполковник включил в своей трубке динамик, чтобы я слышал разговор. Голос капитана Сани я узнал легко:
— Это Радимова. Моя посланница сбегала в сотовый салон еще до открытия и уговорила знакомую продавщицу продать ей sim-карту. Передайте номер Тиму Сергеевичу.
Виктор Федорович передал, хотя я сам слышал и запомнил.
Я вставил свою новую sim-карту в смартфон и сразу же позвонил, даже не загоняя номер в память трубки. Естественно, я отдавал себе отчет, что старую трубку самой Сани уже могли раньше взять на прослушивание, как и трубку Скоморохова, с которой я с ней связывался. В ГРУ это делается, насколько я знаю, просто, хотя и стоит такое прослушивание дорого.
Дорого само спутниковое время, и потому не в каждой операции это применяется. Мои оппоненты спутников не имели, но имели систему СОРМ
[12].
Во-первых, она не была настолько функциональной и всеобъемлющей, как прослушка через спутники-шпионы, во-вторых, требовала санкции суда, что, правда, не всегда соблюдается. Кроме того, нужны или веские аргументы, или большие связи для того, чтобы подключиться к СОРМу. Имел ли что-то из этого подполковник Пашунин, я не знал. Но рисковать приходилось. Шанс проколоться был минимальный.
На всякий случай, договорившись с капитаном Радимовой о встрече в кафетерии продовольственного магазина неподалеку от городского управления МВД, где мы с ней уже однажды вместе пили удивительно паршивый кофе, я все же решил подстраховаться с помощью отставного подполковника Скоморохова.
Он на мотоцикле ждал Радимову на улице и держал на бачке мотоцикла мой рюкзак, из которого я заранее выложил то, что не нужно было передавать в судмедэкспертизу. Виктор Федорович должен был посадить на мотоцикл капитана Саню, довезти ее последние восемьсот метров до городского управления МВД, дождаться, пока она не войдет в здание и не помашет ему рукой из окна — знак того, что никто не надумал отнять у нее рюкзак силой.
В магазин я пришел первым. И даже успел купить два пластиковых стаканчика кофе, когда появилась Радимова. С удивлением посмотрела на мои ничем не занятые руки. Она ожидала получить от меня вещественные доказательства.
— Ничего не принес?
Я кивнул на ее стаканчик.
— Пей… Кажется, это без яда…
И объяснил ей ее дальнейшие действия. Капитан не смутилась тем, что ей придется в узкой юбке забираться на заднее сиденье мотоцикла, и согласно кивнула. А я тем временем рассказал ей о своих ночных похождениях.
— А видеозапись? — спросила она. — Трубку дашь?
— Перешлю тебе на электронный адрес.
— Договорились. Когда?
— Думаю, в течение получаса. Плюс-минус десять минут.
Она ушла, не допив кофе. Я все же допил отвратительный напиток и тоже вышел. Вышел к дороге и стал ждать, когда Виктор Федорович вернется. Он вернулся, протянул мне шлем. И уже по связи сообщил:
— Все в порядке. Домой?
— Нет. Сейчас в разведцентр… Знаете, где это?
— Знаю.
Чем хорош на дорогах мотоцикл — это возможностью проезжать между рядами автомобилей, когда те стоят на светофоре. Это существенно сокращает время в пути. До разведцентра мы добрались за десять минут. Там я сразу позвонил старшему лейтенанту Столярову, компьютерщику разведцентра военного округа. Когда я назвал себя, он обрадовался.
— Трубку сменили, Тимофей Сергеевич?
— Нет, только «симку». Надеюсь, временно. Дело есть, Володя. Очень важное.
Меня когда-то познакомил со старшим лейтенантом начальник диверсионного отдела разведуправления округа полковник Быковский.
С тех пор я несколько раз пользовался услугами компьютерщика. И даже проходил у него краткий курс обучения мудреному хакерскому делу. Азы постичь сумел, но не более. Сам Володя мне объяснил, что хакер — это талант особого рода. У одного есть талант скрипача, у другого талант поэта, у третьего талант астролога. И не каждый, даже пройдя обучение, может стать великим скрипачом, великим поэтом или толковым астрологом. Все это в полной мере касается и хакера. Не имея определенного таланта, можно постичь только первичные навыки, но не более. Такое объяснение меня вполне устроило, и я перестал, что называется, рыпаться, не стал понапрасну тратить время.
