Мы приехали на место встречи на две минуты раньше. Майор Репьев оказался не большим любителем удивлять других своей пунктуальностью и опоздал на три минуты. Итого получилось, что мы прождали его пять минут.
Я поднял руку. Майор увидел меня, хотя искал глазами, скорее всего, мою машину, и поспешил нам навстречу, издалека приветственно вытянул руку, чтобы поздороваться.
— Извините, чуть-чуть задержался. Никак не мог выйти из разведуправления. Войти-то вошел без проблем, но пока находился в кабинете полковника Быковского, на дверях установили систему «image recognition»
[20]. Дежурный еще не совсем освоился и никак не мог открыть замок, когда система меня не опознала как сотрудника. Хорошо еще, что механики далеко уйти не успели — в другом управлении работали. Им позвонили, они пришли и помогли открыть.
— А что, дежурный не мог своим фейсом для открывания воспользоваться? — спросил отставной подполковник, знакомый с этой хитрой системой идентификации.
— Так и следовало сделать. А он начал искать другие способы, типа «взял в руки лом и кувалду, размахнулся и случайно ударил соседа». Мне пришлось ждать.
— Прощаем, — согласился я с обычным для себя великодушием и сразу же хотел приступить к делу. Но Репьев предложил проехать за ним.
У них не стоит на дверях система идентификации, хотя стоят на крыльце видеокамеры, и войти в здание ФСБ проще. Вот насчет того, чтобы выйти, майор скромно промолчал. Но если даже в разведуправлении его задержали на выходе, то чего можно было ждать от ФСБ!
— Все равно при нас не сделают. А долго ждать — обстоятельства не позволяют. Требуется еще много дел срочно сделать, — позволил я себе соврать. Просто я не люблю посещать такие заведения. — Лучше позвони, когда будут результаты. Где-нибудь встретимся.
— Я могу послать заключение с посыльным сразу в уголовный розыск. Доставят Котову. Я же объяснил нашим экспертам, что это просьба начальника городского уголовного розыска. А отпечатки вашего подполковника Пашунина в картотеке есть, как и отпечатки всех сотрудников Следственного комитета.
— Они что, поголовно на подозрении? — поинтересовался Виктор Федорович.
— Нет, — объяснил я. — Просто следователи, как и опера из полиции, часто берут в руки предметы исследования экспертов, и потому, чтобы не вносить путаницу в акты заключения, их отпечатки внесены в картотеку. Раньше, еще при советской власти, такие действия были негласными. Сейчас это делается открыто и, как у нас в стране среди служивых людей полагается, в добровольно-принудительном порядке.
Я сам, честно говоря, узнал об этом только недавно, когда мне сообщили, что сдавать отпечатки пальцев мне не придется, поскольку они уже есть в картотеке МВД, ввиду того что я участвовал в нескольких расследованиях и вынужденно «наследил». Но отставному подполковнику я объяснял это, как естественный атрибут своей новой профессии, причем хорошо мне известный, хотя я не был следователем Следственного комитета или уголовного розыска, не был даже оперативным уполномоченным.
Мы со Скомороховым к тому моменту уже сняли шлемы и могли разговаривать без внутренней связи, недоступной майору ФСБ, который принял от меня документы с разъяснениями, согласно кивнул, открыл дверцу машины и бросил документы на переднее пассажирское сиденье.
— Еще вопросы, просьбы ко мне есть?
Я отрицательно помотал головой.
— Тогда я поехал?
— С богом… — в унисон сказали мы с Виктором Федоровичем.
— Сами-то куда сейчас?
— Повторим, пожалуй, маршрут вчерашнего вечера. Чисто рекогносцировочно…
* * *
Виктор Федорович вовремя научил меня подключать трубку смартфона к шлему. Правда, при этом мои разговоры становились доступны и ему тоже, но с данной sim-картой у меня не было причин что-то скрывать от отставного подполковника. Он вообще купил ее мне на свое имя.
И, едва мы отъехали, как мне пришлось ответить на звонок. Звонила капитан Саня.
— Тим, ты где?
— Только что освободился от первого на сегодня дела.
— Приезжай сейчас ко мне. Новиков едет с интересными сведениями.
— Что за сведения?
— Не телефонный разговор. Необходимо посоветоваться по одному моральному вопросу. Подполковника Скоморохова захвати с собой. Его мнение тоже имеет значение.
Сидящий впереди меня Виктор Федорович, не оборачиваясь, наклонил голову, но от дороги взгляд не оторвал, включил сигнал поворота и перестроился в крайний правый ряд для поворота направо. Сначала мы намеревались проехаться по поселку Плановый. Просто посмотреть на обстановку, если получится, послушать, что люди говорят, предположим, в очереди в магазине, но теперь Скоморохов стал разворачиваться, чтобы отправиться в обратный путь. При этом, как профессиональный военный разведчик, которые, как известно, бывшими не бывают, не стал возвращаться той же дорогой, которой ехал раньше. Может быть, сейчас это было и ненужной предосторожностью, тем не менее против привычек возражать не стоило. И я не возражал…
Глава двенадцатая
Мы снова поставили мотоцикл под окнами дежурного и прошли в крыло уголовного розыска, воспользовавшись тем, что пропуска нам были выписаны на сутки. Дежурный сам выписывал пропуска и потому даже не попросил нас их показать, хотя Виктор Федорович свой все же достал. Сказалась еще одна его привязанность — на сей раз к армейским уставным порядкам, которых в полиции вообще-то никогда не наблюдалось.
На стоянке, неподалеку от мотоцикла Скоморохова, стоял скутер, точно такой же, на каком иногда ездил Петр Васильевич Новиков. Но мне с моего места не был виден номерной знак, а заходить со стороны, чтобы знак рассмотреть, я не стал. Если мой генеральный директор уже приехал, значит, он уже приехал. Это я все равно узнаю через пару минут. А приехал он на такси, на попутке или на личном скутере — это, по большому счету, значения не имело. В любом случае Новиков нас должен ждать или в кабинете капитана Радимовой, или в кабинете начальника уголовного розыска.
Оказалось, я не ошибся. Петя сидел в моем любимом кресле перед столом капитана Сани и держал на коленях мотоциклетный шлем. К правилам дорожного движения Петр Васильевич относился трепетно и не хотел быть похожим на тех недовзрослых мальчиков, что гоняют на скутерах по улицам, не прочитав перед этим ни одного пункта в правилах, которые постоянно нарушают.
На стуле у стены сидел и подполковник Котов. Судя по тому, что шлем на коленях Котов не держал, ехать Василий Андреевич никуда не собирался. По крайней мере, вместе с Новиковым. Да и собственная машина подполковника, насколько я видел, стояла, как обычно, неподалеку от того же окна дежурного.
