– Мне нужна твоя помощь, – сказала я.
Пейдж захохотала, поперхнулась смехом, приступ кашля согнул ее пополам.
– Лучше уходи, Лия.
– Минутку. Помнишь девушку, с которой я жила в Олстоне? Вы еще заглядывали к нам в гости?
Пейдж уставилась на меня: похоже, не поверила собственным ушам.
– Ты про тот визит, когда мы с тобой последний раз общались? Когда твоя чокнутая соседка порезала руку моему парню?
Она шагнула ближе, но я ощутила лишь одно – облегчение. Да, Пейдж знала Эмми. Эмми существовала на самом деле, и я смогу это доказать.
– Что она с тобой сделала? – бросила Пейдж. – Как превратила тебя в такую?..
Это заслуга не Эмми – Аарона. Эмми была лишь лекарством, меня тянуло к ней, столь не похожей на мое привычное окружение. Такой уверенной в том, что в наших четырех полуподвальных стенах нет места опасности.
– Расскажи об этом полиции, – попросила я. – Мне нужна твоя помощь. Я позвоню копам, а ты им все расскажешь.
– Ах, тебе помощь нужна? А мне знаешь что нужно? Чтобы ты не печатала вранье про моего мужа, не толкала его на…
– Это не вранье!
– Одно мое слово, и все. Один звонок в прокуратуру…
Впрочем, Пейдж не звонила. Что ее удерживало? Давняя дружба? Вера?
Радионяня вдруг ожила, заиграла тихая музыка.
– Что это? – спросила я.
Очень тихая классическая музыка, однажды я уже слышала ее в доме, когда торчала тут под окнами. Мелодия внезапно оборвалась.
– Игрушка на кроватке. – Пейдж хмуро посмотрела на меня. – Мне пора, малыш проснулся.
Я стояла как зачарованная. Звуки из радионяни… Малыш пробормотал «ма-ма-ма», нажал кнопку, вновь полилась музыка. Меня перенесло в прошлое – в день после публикации статьи, когда я, сгорая от любопытства, заглянула в это самое окно.
– Проваливай, Лия. Увижу тебя еще раз – вызову полицию.
Но я приросла к месту. Ту же музыку я слышала полгода назад – и видела ноги Аарона, болтавшегося в петле. Тогда малыш тоже жал на игрушку в кроватке, раз за разом. Малыш был дома, в кроватке. Пейдж не ходила на обычную прогулку после работы…
Пейдж глянула на меня, потом на дом – она не подозревала о моем присутствии здесь в тот вечер. Не знала, что означают для меня эти звуки.
– Пейдж, – позвала я.
Кажется, я наконец поняла, почему она так и не подала против меня иск.
Требование адвоката. Отказ общаться.
Если Пейдж ненавидела меня так сильно, что добилась официального запрета на мое приближение; если я разрушила ее семью и жизнь, если своим враньем подтолкнула Аарона к смерти – если Пейдж действительно так считала, то почему против меня не возбудили дела?
– Увижу тебя вновь, раздумывать не стану, – бросила она. – Клянусь.
Пейдж поспешила к крыльцу. Вернулась в свой дом, свой мир, к своему проснувшемуся ребенку. Я смотрела, как она поднимается по тем самым ступеням, держится за те самые перила. Смотрела, как она уходит.
* * *
По словам полиции, Пейдж обнаружила тело Аарона, когда пришла с прогулки вместе с малышом. Однако это оказалось ложью – Пейдж находилась в доме, когда я смотрела на Аарона в петле. Все время находилась в доме.
Господи, Пейдж, что ты сделала?
Может, она была в другом конце дома и не подозревала о происходящем. Может, хотела упростить расследование – отсюда и выдуманная история про «после прогулки». Или тут что-то серьезней…
Судебное разбирательство уничтожило бы не только меня, но и Пейдж. Ее образ жизни. Деньги Пейдж, хоть и принадлежали ей, лежали на их общем с Аароном счете. Имена обоих Хэмптонов вываляли бы в грязи.
Или она знала? Подозревала в глубине души? Тоже винила себя за долгий период безнаказанного затишья, когда Аарон пополнял список жертв все новыми девушками? Наконец представился случай – и Пейдж смогла действовать.
Получила судебный запрет на мое приближение – чтобы подкрепить свои заявления.
Присвоила всю полученную от меня информацию. Таблетки, которые я нашла тогда и которые Аарон наверняка принимал до сих пор.
Он подмешал их мне в выпивку, дождался, пока я отключусь. Попробовал инсценировать мое самоубийство…
Я ведь рассказала Пейдж об этом.
Осадок на дне бокала, подмешанные в вино Аарона таблетки – чтобы он ушел легко.
Или.
Чтобы его руки-ноги ослабели, а разум поплыл, не в силах сопротивляться. Мастерски завязанный узел – Пейдж могла бы его затянуть, она каждое лето плавала на семейной яхте.
Я стояла на цыпочках, заглядывала в окно и слышала повторяющийся музыкальный фрагмент – Пейдж была в тот вечер дома.
Малыш лежал в кроватке, а Пейдж была дома, когда Аарон висел, слабо покачиваясь туда-сюда.
* * *
По мнению полиции, я выдумала Эмми, сочинила на ровном месте, наделила ее желаемыми чертами. Однако занавес неожиданно отдернули, и я увидела то, что за сценой, – увидела всех, пока они еще не успели надеть маски.
Я ошибалась во всех действующих лицах. Считала Ноя умным, а Ребекку счастливой. Аарона считала чудовищем, а Пейдж – слепой и наивной женой, которая ничего не желает замечать. Жизнь-спектакль, где я сама распределила роли, подобрала актеров и поверила в то, что они соответствуют моим фантазиям.
Глава 36
Я стояла перед своей машиной на подземной парковке, вокруг царили темнота и тишина. Куда возвращаться? В дом, который мне не принадлежит? В город, где нет ни любимых, ни друзей?
Может, бросить все?
Жизнь, которую я только-только начала строить; горстку людей; начатое расследование.
Нет, я не смогла бы. Даже в таких обстоятельствах.
Я хотела довести дело до конца. Что-то меня не отпускало.
* * *
Я ехала домой, ехала сквозь ночь, останавливалась лишь в населенных пунктах, на хорошо освещенных заправках – бензин, туалет. Я пересекла границу нашего городка на рассвете. Сегодня я еще числилась на больничном.
В мое отсутствие кто-то наведывался к дому. На крыльце стоял небольшой горшок с растением, на котором недавно распустился один-единственный цветок. Фиолетовый. Я занесла его внутрь, водрузила на кухонный стол. Удивительно, как цветок пережил ночные заморозки? И что он означал? Кто его принес?
Не сводя глаз с загадочного растения, я позвонила Кайлу.
– Лия? – спросил он еще до того, как услышал мой голос.
– Привет. Разбудила?
– Где ты была? Я к тебе заезжал. Звонил. Думал, ты все бросила и уехала.
