– По коням, – и невольно поморщился, предвкушая очередное мучение.
Хорошо хоть конь под ним был не рыцарский – у того бока вдвое шире, чем у приземистой литвинской лошадки, и, соответственно, нагрузка на мышцы ног вдвое, а то и втрое больше. Но все равно, добравшись до Бизены и спешиваясь, он невольно поморщился, – тело после суток, проведенных в седле, с непривычки ныло. Поясница куда ни шло, но мышцы бедер чуть ли не окаменели. Да и то сказать: в целом больше полутора сотен верст в дороге. Однако кое-как дошел на с трудом сгибающихся в коленях ногах вначале до встречавшего его Гедимина, а затем до баньки.
Отмокая в горячей воде, доверху заполняющей бадью, которая изображала ванну, Сангре еще раз проанализировал, нет ли каких огрехов в возникшем у него плане. Ведь Улан с его критическими замечаниями далеко, и за все упущенное придется расплачиваться жизнями своих людей. Но как ни крутил, как ни вертел, огрехов не находилось. Смущало одно – он так и не увидел ворота, поднимающего решетку на входе, значит, где он расположен, неизвестно. Не помог и оставшийся от от разобранного бинокля монокуляр, с помощью которого он наблюдал за замком. Зато сами ворота, в точности как и в Христмемеле, открывались обычно, вручную.
Оставалось добиться главного – сделать так, чтобы защитники Рагнита поверили в очередной маскарад и впустили его людей внутрь. А уж продержаться до прибытия основных сил он сможет.
Ближе к вечеру он, сидя в небольшой комнатке наедине с кунигасом, деловито прояснял интересующие его вопросы.
– Итак, подведем итог, – и Сангре принялся загибать пальцы. – Снаряжение и амуницию господ крестоносцев ты сохранил, как мы тебя и просили. Это раз. Каких-либо новых обманов с переодеваниями ни ты, ни Кейстут за время нашего отсутствия не устраивали. Это два. И ты готов предоставить в мое распоряжение, помимо десятка лучших мечников, дружины Наримунта и Кориата.
– Все так, – подтвердил Гедимин и, не выдержав, спросил: – Выходит, ты что-то придумал?
– Есть на уме сюжетец, но о нем рано, самому обжевать требуется, – туманно ответил Сангре и распорядился: – Давай, скажи своим людям, чтоб отвели в твои закрома.
Ничегошеньки не поняв, Гедимин тем не менее уважительно покосился на него, и согласно кивнул. Побывав в хранилище кунигаса, Петр недовольно скривился при виде сваленных в кучу трофейных доспехов и распорядился, указывая сопровождающему его слуге:
– Плащи и прочее – в стирку и на просушку, кольчуги и ведра, – пнул он в шлем ногой, – отдраить от ржавчины и начистить, чтоб блестели как у кота… – он оборвал себя на полуслове, и понизив голос, продолжил: – Словом, привести в порядок. Срок: до послезавтра, после чего переправить их в Бизену. А я, – повернулся он к Гедимину, – пока своими людьми займусь.
Времени, чтобы как следует отрепетировать предстоящее, хватало – дружины сыновей Гедимина задерживались с возвращением. Распределив роли между своими людьми и взятыми у кунигаса в аренду двумя десятками (один состоял из лучших мечников, а другой из щитоносцев), ему к исходу недели удалось добиться относительной слаженности в действиях. Можно было бы приступать к захвату Рагнита, но Наримунт с Кориатом пока не появлялись. Более того, отправленный к ним ранее гонец кунигаса, вернувшись, привез неутешительный ответ. Дескать, татары наседают и сейчас никак нельзя начинать отступление, иначе быть худу.
Оставалось ждать. К исходу второй недели у Петра возникла мысль уговорить кунигаса наполовину ободрать гарнизоны расположенных поблизости крепостей и попытаться взять Рагнит с ними. Увы, но Гедимин, поскольку с северо-запада тоже приходили невеселые вести, так и поступил, опередив Сангре. Но собранных вояк он не отдал под командование Петра, а сам возглавил их и был таков, устремившись на помощь Кейстуту. Правда, оставил для Наримунта и Кориата наказ, чтобы по прибытию во всем слушались Петра. И на том спасибо.
Бизена опустела, и полсотни литвинов, оставленных для охраны крепости, навряд ли удержали бы ее, если бы из-за ближайшего леса появился отряд крестоносцев. Откуда они узнали, что кунигас уехал, неизвестно, но скорее всего имелись у них какие-то информаторы в окружении литовского правителя – уж больно все совпало.
Неожиданность не помогла – взять Бизену с налета у них не получилось. Более того, уже во время первого штурма напавшие потеряли изрядное количество людей. Причиной тому стали арбалеты и… наглость самих крестоносцев. Не слишком опасавшиеся лучников – далеко не каждая стрела литовского лука пробивала крепкую кольчугу, они особо не прятались за щитами. Пустив вперед два десятка своих сержантов с тараном наперевес, рыцари скакали метрах в двухстах позади. Расчет был прост: те должны вынести ворота Трок пускай не первым, но вторым или третьим ударом. К этому времени конница как раз преодолеет отделяющее ее от стен расстояние и на полном скаку ворвется внутрь.
Столь вопиющее нахальство и беспечность не остались без внимания Петра, успевшего собрать в районе начавшегося штурма все семь пар своих арбалетчиков. Восьмую пару составил он сам с неизменным Локисом. Распорядившись без команды не стрелять, он пошел на риск, подпустив пеших чуть ли не вплотную. И лишь когда до ворот Бизены осталось шагов пятьдесят, он отдал приказ.
Первый же залп выбил пятерых из двух десятков сержантов, несших в руках таран – здоровенное бревно с окованным железом конусовидным концом. Второй залп получился похитрее. Сангре распорядился сосредоточиться на тех, кто нес таран слева. Выведя из строя пятерых носильщиков, он добился, что его тяжесть стала для уцелевших неподьемной, и они его выронили. Подоспевшие следом попытались заменить выбывших, но раздался третий залп, и вновь строго по левой стороне. Пыл мгновенно остыл. Сержанты, бросив таран, ринулись кто куда.
Обезопасив ворота, Сангре велел перенести стрельбу на приблизившихся рыцарей, но не спешить, подпустить поближе. Белые плащи с черными крестами на них представляли собой великолепную мишень, и вскоре пять человек валялось на земле. Только тогда оставшиеся в живых спохватились, что у них есть щиты, и передвинули их со спины на грудь.
– А теперь лупим по лошадкам, – азартно крикнул Сангре.
И здесь удалось добиться немалого – последующие два залпа свалили на землю чуть ли не полдюжины коней. Могло бы быть и больше, но чтобы завалить здоровенных битюгов требовалось не одно, а как минимум два-три попадания.
Надо отдать должное крестоносному братству – поначалу оставшиеся в седлах терпеливо ждали, пока валявшиеся на земле рыцари поднимутся, и старались прикрыть их своими щитами. Однако, потеряв еще с пяток лошадей, они не выдержали и ринулись обратно. Одним словом, вытащить из-под стен Бизены всех выживших им не удалось – трое раненых из числа крестоносцев так и остались лежать на земле, тщетно взывая к драпавшим без оглядки.
– Ну шо, погань! – весело заорал им вдогон Петр. – Это вам не печенюшки на майдане раздавать! Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле. Вива, Литва, фак ю НАТО! И полный всем вам требьен с манификом! – но едва спал азарт, как он, спохватившись, распорядился не добивать раненых – сгодятся.
