– Слушай, я вот все думаю, нельзя ли как-то вытолкнуть боеголовку из трубы не пружинами, а… я даже не знаю, воздухом или еще чем-то? Вчера наблюдал за кашеварами и видел, как пар подбрасывает крышку котла, вот бы как-то использовать эту силу.
Я почувствовал, что стремительно краснею. Обычно, когда выдавал новую идею, болезненное тщеславие заставляло меня принимать горделивый вид, хотя при этом совесть напоминала, что ничего из привнесенного в этот мир не было придумано лично мной. Теперь же тщеславие уныло молчало, зато совесть отыгралась за все разом.
– Можно… – с горестным вздохом сказал я. – Если пар очень сильно перегреть и сделать это быстро, он вытолкнет боеголовку с очень большой силой.
– Ты уверен? – Богдан посмотрел на меня с подозрением и зарождающимся упреком.
– Да.
– Мы можем позади боеголовки сделать небольшую полость с водой и огненным артефактом. Только нужно рассчитать количество воды и силу плетения, – выпалил артефактор и выскочил из каюты, оставляя меня на растерзание собственной совести. Но разогнанный мозг вспомнил еще кое-что, и я побежал следом за своим главным ученым…
Центральная часть королевства встретила наш караван очень сдержанно. Мелкие суденышки рыбаков разбегались по сторонам, как стайки водомерок. Рассмотреть с середины реки, что творится в прибрежных городках, было трудно, но от них веяло такой настороженностью, что подходить близко мы не решились во избежание конфликта. Словно легкая морозная свежесть перед сильными заморозками, вокруг нас распространялась отчужденность возможной гражданской войны.
Отчужденность трансформировалась в откровенную вражду только на подходе к столице. Практически во всю ширину реки редкой сетью растянулись корабли королевской речной гвардии. Их было как минимум вдвое больше, чем наших. К тому же нашим разномастным судам и боевым ладьям противостояли исключительно патрульные дракары. И все же, несмотря на значительный перевес в силах, речная гвардия вела себя крайне осторожно.
Еще бы. Они не видели, но наверняка чувствовали, что из-под воды веет смертельной угрозой. Усиленный отряд акаяси под управлением сотника Борво готовился к стремительному удару. Чтобы победить, нам даже не придется сближаться и идти на абордаж.
Вот такое получалось иллюзорное равновесие. Конечно, наше преимущество закончится сразу после выхода на берег, и поэтому я вел себя не менее осторожно, чем предводитель королевской речной флотилии.
Первый ход сделали гвардейцы. Словно сбросив узы нерешительности, один из дракаров рванулся вперед. Весла взлетали, словно крылья птицы, подталкивая корабль все ближе. Смотрелось красиво, но не продуктивно.
Ухмыльнувшись, я послал сигнал, и пара акаяси, вспенив воду, легко потащила малую баржу вниз по реке.
Два корабля встретились приблизительно посередине «нейтральной полосы». Мы встали борт к борту.
На палубе дракара находились только четыре воина, остальных скрывала палуба. Нас было немного больше – ко мне пересели все князья, а охрану обеспечивали Али с двумя подчиненными и Богдан со товарищи, расположившиеся поближе к ящикам с гранатометами.
Как ни странно, главным в команде переговорщика оказался не речной гвардеец, а воин без брони, но с нашивками тяжелой пехоты королевства. Мало того, я знал этого человека. Поскрипев, память подсказала, что передо мной сотник – один их тех, кто дрался со мной на стенах Дун-Ново, отражая атаки «озверелых».
– Приветствую вас, ярл, – хмуро, но стараясь не быть грубым, сказал пехотинец.
– И я вас приветствую, сотник.
– Уже не сотник, – мотнул головой мой собеседник. – Воевода тяжелой пехоты и глава внешней охраны короля Джодока Второго Коллан Мак Тюр.
– Меня радует, что в королевстве достойные люди по-прежнему занимают достойное положение, – с намеком прокомментировал я слова Мак Тюра.
– Спасибо, ярл, мне приятны ваши слова, как и наше прежнее знакомство. Я помню наше боевое товарищество, но все равно вынужден спросить: что ваша светлость делает здесь с таким войском? Это очень похоже на бунт.
– Ни в малейшей степени, – с действительно искренней улыбкой возразил я. – Если воевода тяжелой пехоты скажет мне, что некромант Врадак больше не оскверняет собой этот мир, я и все, кто пришел со мной, с удовольствием принесем клятву верности юному королю и отправимся восвояси.
По тому, как побледнело лицо Мак Тюра, стало понятно, что благоприятного ответа мне не услышать.
– Увы, ярл, ничего подобного я сказать не могу. Мы не знаем, где сейчас Врадак… – От слов воеводы в моей груди похолодело, но он поспешил меня успокоить: – Нет, мы знаем, что он где-то в подземелье своего столичного монастыря. Король и королева-мать в своей мудрости приказали уничтожить Орден Чистых и его главу, но все, кто спускались в подвалы монастыря, обратно не вернулись.
– Прекрасно, – кивнул я, – значит, вы позволите нам выполнить приказ короля.
– Конечно, – окончательно расслабился гвардеец. – Сколько вы возьмете с собой людей?
– А всех нельзя?
– Нет, – тут же вновь напрягся Мак Тюр. – Вы можете взять любое количество зверей и магов, а если понадобятся простые воины – в вашем распоряжении будет любое количество тяжелой пехоты.
В принципе он был прав – похожие на шагающие танки пехотинцы защищены намного лучше витязей. Можно, конечно, понадеяться на порядочность былого соратника, но я его знаю без году неделя, и непонятно, что творится в голове этого воина. И все же решение нужно принимать.
– Десяток людей и… нам нужны три телеги.
– Сколько пойдет зверей? – успокоившись, спросил воевода.
– Один. Это ваш старый знакомец.
– Рудый? – показал осведомленность воевода. Но кроме узнавания, в его словах сквозило удивление. – Только он?
– Да, другие не справятся, к тому же большая часть Корпуса полегла в бою с тварями некромантов. Там же погибли несколько сотен рыцарей.
Зарождающаяся в глазах гвардейца надежда погасла, а лицо посерело.
– Мы не знали…
– Бросьте, Коллан, мы все сглупили, просмотрев некроманта. Поздно рвать на себе волосы, нужно исправлять то, что можем.
Застывшие, как две собачьи стаи перед грызней, флотилии пришли в движение, рассыпавшись, но не смешиваясь.
Баржи под опекой дракаров заскользили к правому берегу, а ладьи отошли обратно и пристали возле небольшого пригорода. Все это время основная масса дракаров держала славянские суда под пристальным присмотром.
Баржи подошли не к военному порту, а встали прямо у набережной, где обычно швартуются прогулочные лодки.
Если ничего не путаю, именно отсюда до главного монастыря Чистых ближе всего.
Еще минут десять мы дожидались прихода заказанных телег, а затем началась выгрузка штурмового отряда, который и состоял-то из меня и Рудого, ну это если не считать магов и хорохов. Мало того, как оказалось, группа поддержки уже потеряла нескольких участников.
