Почему бы не взглянуть на это объявление? Вреда не будет. На это хватит и минуты. Джеки вернулась к объявлению. Почерк был удивительно округлым. Вместо точек над буквами были цветочки. Разноцветные улыбающиеся мордашки обрамляли текст.
Требуется модель для занятий по рисунку с живой натуры для взрослых. Опыт работы не требуется. Фигура не имеет значения, но желательно возраст старше 18 лет. По вторникам с 19.30 до 21.30. Атмосфера свободная.
Вечерние занятия. Значит, не один художник, а несколько. И рисунок с натуры… Разве для него не нужно раздеваться догола? Снимать одежду перед посторонними людьми? Боже, нет, это не для нее, слишком непристойно. Джеки повернулась было, но сразу остановилась.
Художники не были непристойными. В искусстве нет ничего непристойного. Вспомнить только все эти картины с обнаженными женщинами, за которые люди платили миллионы. Она же не для порножурнала будет позировать. Это всего лишь вечерние занятия. Это будет со вкусом и… художественно. Джеки снова повернулась к объявлению и прочла его еще раз.
«Фигура не имеет значения». Значит, идеальные формы не обязательны. Вторник, вечер. У нее получится. В объявлении это не написано, но такие занятия обычно проходят в Колледже высшей ступени. Она могла бы сказать родителям, что записалась на какие-нибудь другие занятия, которые идут в то же самое время. Возможно, это будет даже забавно: лежать на одеяле или на чем-то еще, как какая-нибудь греческая богиня. Джеки порылась в сумочке, нашла старый рецепт и записала на нем номер мобильного телефона, который был указан в конце объявления. Можно разузнать поподробнее, например, спросить, сколько будут платить, в этом ничего страшного нет. Она только спросит, никаких обязательств.
Джеки купила себе сэндвич, вернулась в бутик и включила электрический чайник в маленькой комнате позади торгового зала. Поджидая, пока вода закипит, она позвонила по телефону из объявления. Женщина, ответившая на звонок, разговаривала дружелюбно.
– Я преподаватель, – сказала она. – Давайте встретимся, и вы сможете обо всем меня расспросить. На мне будет оранжевый шарф, поэтому вы сразу меня узнаете. Может быть, сегодня? После трех часов в любое время.
Джеки замялась. Она бы предпочла обойтись телефонным звонком. С другой стороны, неплохо было бы встретиться с преподавателем лично и посмотреть, что она за человек.
– Я заканчиваю работу в пять тридцать, – ответила Джеки.
Она ни на что не подписывается. Они просто встретятся, она всегда сможет отказаться. Но это наверняка будет забавно. Она ничего не потеряет, если все выяснит.
* * *
Айрин поняла по его дыханию, что он не спит. Она сняла халат и бросила его в кресло. Обнаженная, она нырнула в кровать и повернулась к мужу, лежавшему к ней спиной. Он был в трусах-боксерах. Айрин положила руку ему чуть выше резинки трусов, чувствуя, как поднимаются и опускаются его ребра. Она начала нежно поглаживать теплую кожу, придвинулась ближе, пока не почувствовала исходящее от мужа тепло. Ее обволакивал аромат, который она только что нанесла на те места, где бился пульс. Айрин знала, что муж тоже его чувствует.
Когда ее рука медленно скользнула по его талии, он перевернулся на живот. Ладонь Айрин осталась лежать у него на спине.
Через несколько секунд она отодвинулась от него и закрыла глаза.
Воскресенье
Одри внезапно проснулась, почувствовав горячее дыхание на лице. Она вскрикнула и выскочила из постели. Ее левая рука инстинктивно подхватила щенка и отшвырнула его от себя. Собачка отозвалась приглушенным тявканьем.
– Ох! – Одри вернулась в кровать и посмотрела в ее дальний конец. – Прости, пожалуйста. С тобой все в порядке?
Ее питомец выглядел ничуть не хуже после столь внезапного полета с подушки. Одри подхватила малышку, уселась, опираясь спиной на изголовье кровати, и укутала их обеих пуховой перинкой.
– Я приняла тебя за грабителя, – начала она объяснять собачке. – Понимаешь ли, – неожиданно сурово добавила Одри, – если бы ты спала в своей собственной постельке, этого бы не случилось.
Накануне вечером она сорок минут старалась не обращать внимания на удивительно громкие завывания, доносившиеся из кухни. Сдаваться было нельзя. Долгие годы занятий с учениками научили Одри этому. С самого начала нужно дать понять, кто здесь босс. Одри проявит выдержку, вой прекратится. Урок будет усвоен.
Но завывания не прекратились. Они даже не думали прекращаться. Одри сунула голову под подушку, дав себе слово не уступать. Корзина для белья со старой подушкой в ней – это отличное место для собачки, очень удобное. О лучшем и мечтать нельзя, правда.
Новая порция жалобного завывания донеслась из кухни. Одри застонала и повернулась на другой бок. Этого следовало ожидать, новое место сбивало щенка с толку. Ему просто надо привыкнуть. После первой ночи все наладится. Если Одри уступит, правила поведения так и не будут усвоены.
Снова жалобный вой. Одри накрылась перинкой с головой. Двенадцать недель, собачка еще совсем маленькая. Возможно, ее совсем недавно разлучили с матерью. Может быть, у нее было много братьев и сестер и по ночам они сбивались в кучу. Если это было так, то понятно, почему малышка чувствует себя одинокой, оставшись одна в незнакомой темной комнате.
Песик все выл и выл. Когда цифры на будильнике показали полночь, Одри признала свое поражение. Она встала с постели, спустилась вниз и услышала, как вой превратился в возбужденное тявканье, стоило ей только подойти к кухонной двери.
– Глупышка, тебе нечего бояться, – попыталась вразумить щенка Одри, – незачем было устраивать такой шум, я рядом.
В результате она забрала корзину для белья к себе в спальню. Собачка радостно скакала у ее ног.
– Это только сегодня, – предупредила Одри, ставя корзину в углу спальни. – Все, залезай.
Она поощрительно похлопала по подушке, но щенок весело прогалопировал по комнате, вцепился когтями в перинку, чтобы забраться на кровать, сунул нос в сложенные на стуле вещи Одри и сбросил их на пол.
– Хватит, – приказала Одри, – забирайся в свою корзинку. Хорошая собачка. Хорошая девочка.
Она прошла через комнату, подхватила свою питомицу и посадила ее в корзину.
– Место, – строго сказала она. Но стоило ей направиться к кровати, как щенок вылез из корзины и пошел за ней.
Одри вздохнула. Она посмотрела вниз, на исполненную надежды мордочку.
– Мне тебя не победить, верно? – Одри подняла собачку и посадила ее на постель. – И больше никаких завываний, – предупредила она, укладываясь в кровать, – и никакого тявканья. И, пожалуйста, не вылезай из своего угла.
Собачка покружилась на месте, выискивая себе место, потом улеглась в ногах у Одри и с довольным ворчанием положила голову на лапы.
Одри лежала и прислушивалась к короткому, быстрому дыханию, чувствовала теплую тяжесть щенка на ногах. Ей пришлось признать, что это приятно, когда в спальне есть кто-то еще, пусть даже она едва ли выбрала бы пушистое маленькое создание на четырех лапах в качестве компаньона в спальне.
