– Откуда ты знаешь? – уточнила я.
– Из школьного курса химии.
Симин Шалтай-Болтай получился очень грустным, с замученным взглядом. Но дочку похвалили. У половины детей вообще яиц не было – мамы не справились с выдуванием.
* * *
Даже мое материнское терпение на исходе, хотя я очень терпеливая. Хочу официально выйти из родительского Вотсапа и отказаться от всех школьных внеклассных мероприятий. Я готова подписать любую петицию и нарисовать любую справку своим детям, чтобы они были избавлены от обязаловки. И теперь точно знаю: мероприятия придумывает не школа. Их «спускают» откуда-то «сверху», как говорили раньше. Кто этот «верх», я не знаю.
Рассказываю о недавних событиях. Сначала всех родителей старшеклассников и собственно старшеклассников сгоняли писать «Тотальный диктант». Ничего плохого в этом нет, если бы не зловещее предупреждение «явка обязательна». Я сама была «диктатором» пару лет назад, и тогда никто никого никуда не сгонял. Но прошел слух, что в нашей школе диктант будет читать кто-то из районной администрации и поэтому… «явка обязательна». Дети вместо уроков таскали стулья и парты в актовый зал.
В младшей школе тем временем в обязательном же порядке сдавали рисунки и поделки ко Дню космонавтики. За «не сдал» – двойка в журнал. Моя дочь нарисовала Гагарина в ракете, причем подписала, что это Гагарин. Рядом нарисовала ракету с Белкой, Стрелкой и еще двумя собаками (морды в иллюминаторе). Еще она нарисовала Луну и торчащий в лунном грунте американский флаг. Все, естественно, расписала и указала стрелочками. Вопрос «Почему флаг американский?» не был понят. «Так вот же, – пояснила Сима, – Гагарин прилетел на Луну, оставил там флаг – и улетел». Где-то она, наверное, видела изображение астронавта на Луне, оно смешалось у нее с Гагариным – и вот результат. Я даже ничего поправлять не стала.
Но дальше началось самое веселое. Поступило задание, которое озвучил родительский комитет. Надо вырезать из картона облако и написать письмо прадедушке со словами благодарности. Требования четко прописаны – картон может быть голубой или белый, одна четвертая листа формата А4. Облако должно быть похоже на облако, а не на что-то другое. Ребенок должен обращаться к умершему предку. Начало должно быть следующим: «Дорогой прадедушка…»
Знаете, что удивительно? Никто из родителей уже не спорит. Только одна мама написала, что их прадедушка, слава богу, жив и здоров. Тогда ей посоветовали написать так: «Дорогой прадедушка, как же я счастлив, что могу сказать спасибо, глядя тебе в глаза». Мама вяло заметила, что «облако – это вроде как на небесах уже» и вообще, можно ли написать на обычном листе? Ну, жив же прадедушка! Но никого не волновал вопрос, что дети должны общаться вроде как с мертвыми, да еще им письма слать на небо.
– А давай напишем письмо прадедушке в Устьвымлаг, где он сидел по 58-й статье, – оживился муж.
– Нет уж! – взмолилась я. – Давай другому – который воевал.
«Дорогой прадедушка, мама с папой рассказывали мне, что ты был храбрым и спас много людей», – продиктовала я дочери текст, который мы сочиняли, как два спичрайтера, вместе с мужем.
Дети – младшие школьники – самые стойкие борцы за правду.
– Но вы мне этого не рассказывали, – удивилась Сима.
«Я очень горжусь тем, что ты был героем».
– Но я не горжусь, я вообще ничего про этого дедушку не знаю, – настаивала дочь.
– Сима, просто напиши и сдай, – сказала я.
– Если это письмо, то нужен конверт. И адрес. Потом на почту отнести, – не понимала дочь.
– Это как сочинение. Нужно придумать, что бы ты сказала… Могла бы сказать.
– Мам, письма на небо не пишут. Там… нет людей. Там планеты. Космос. Мы проходили по «окружайке» и с папой книжку про приключения Джорджа и Большой взрыв читали. Зачем писать, если нельзя отправить? Если прадедушка не прочтет письмо?
Думаю, что наше облако не примут – картон взяли не того цвета. Дочка настаивала, что облако должно быть серым, а не ярко-синим.
Лучший текст Послания В Никуда На Облаке ребенок-победитель зачитает на торжественной линейке, которая была назначена на 28 апреля. Желательно достать из закромов портреты прадедов с георгиевскими ленточками, которые готовились к прошлому Девятому мая. Тогда Сима, тоже ничего толком не поняв, несла портрет мальчика, который погиб на войне в восемнадцать лет, – своего двоюродного деда.
– А что случилось двадцать восьмого апреля? – спросил Вася.
– Не знаю, посмотри, пожалуйста, – попросила я.
То есть никому из родителей и в голову не пришло уточнить – то ли День Победы переносится в этом году, то ли мероприятие посвящено другому событию.
– Взятие Рейхстага и казнь Муссолини, – пришел с ответом сын, погуглив. – Думаю, что больше подходит Рейхстаг. Вряд ли дети про Муссолини знают.
– Его за ноги повесили вместе с любовницей, – мрачно подал голос муж.
– Да они и про Рейхстаг не знают, – заметил Вася. – А мы будем участвовать? Опять стоять в оцеплении?
Я вот уже не уверена. Все может быть. Младшие школьники с покойниками разговаривают, а старшие стоят в оцеплении. Никто ничего не понял, но «явка обязательна». Ибо патриотическое воспитание с элементами чьего-то креатива не стоит на месте.
* * *
На следующий год тема получила развитие. Новости начала мая поступали одна за одной, но по отдельности не представляли особой угрозы. Пока наконец не сложились в пугающую картину. Если раньше инициативы по проведению линеек на 9 Мая, выносу портретов в рамках акции «Бессмертный полк» и прочих общешкольных мероприятий исходили исключительно от школы и имели официальный характер, то в этом году сами родители проявили такую добровольную активность, что даже самой школе стало страшно.
Начиналось все вполне безобидно. Мне позвонила приятельница, у которой дочка тоже учится в младшей школе по соседству с нашей, и спросила, была ли у нас комиссия. Я честно ответила, что даже если и была, то на нас это никак не отразилось. А на них отразилось. Детям было велено прийти в школу в парадной форме. Девочки – с бантами и в белых колготках. У мальчиков – никаких кед, кроссовок, только ботинки. Перед первым уроком включили музыку, и всех детей выстроили на производственную гимнастику. Некоторых детей, с самыми красивыми бантами и ботинками, вывели в рекреацию, чтобы они делали махи руками на глазах у членов комиссии. На переменах детей оставляли в классе, чтобы не шумели, не бегали, не сверкали гаджетами и, не дай бог, не попали на глаза комиссии. Несколько девочек, из числа образцово-показательных, были отряжены для прогулок по коридору. Непременно парами. Непременно молча и медленным шагом. Четвероклашки-мальчики стояли по стойке «смирно», с красными повязками дежурных на рукавах и следили за чинным дефиле девочек. Класс Насти – дочери моей подруги – был отправлен в столовую для показательного завтрака. Настя вернулась в слезах, поскольку столько не съедала не только на завтрак, но и на обед и ужин. Она фигурным катанием занимается, и ей нельзя есть хлеб и манную кашу. А тут все дети были усажены за столы и силой накормлены до отвала. Чтобы комиссия видела: дети едят, прибавка в весе идет. Но этого оказалось мало. Подключились родители и в Вотсапе сообщили, что в этот день лучше прийти за детьми в приличном виде. Каблуки и легкий дневной макияж приветствуются. Бабушки, которые кричат: «Сколько мне тебя ждать! Где твоя сменка? Опять потерял? Ищи, куда ты ее забросил!» – не приветствуются, и лучше на школьный двор их вообще не пускать. Всем улыбаться.
