– Месть сладка, Вулфи… – Затем он спрыгнул со стены в полумрак узкого переулка.
В это время перед гаражом Билл с кастетом на руке сражался не на жизнь, а на смерть. Ему было за что биться. Сидеть за решеткой до конца своих дней он не собирается, ну уж нет. И не надейтесь, что он просто упадет на землю лицом вниз и даст себя поймать. Грант пинался и молотил кулаками что было сил. Двое полицейских не могли с ним справиться. Даже когда к ним на помощь пришли еще двое копов, Билл не сдавался. Наконец одному из них удалось ударить наемника в висок, и у Гранта на секунду помутилось в голове. Этого было достаточно, чтобы переломить ход схватки. В следующий миг Билл уже лежал на асфальте, свернувшись в клубок и закрыв голову руками, пока четыре полицейские дубинки осыпали его ударами.
Наконец окровавленного, избитого, лягающегося, изрыгающего ругательства Билла Гранта потащили в наручниках к полицейскому фургону. Фуллер наблюдал за этим со стороны. Он не участвовал в штурме дома, а предпочел остаться с Резником, которым занимались подоспевшие врачи «скорой помощи». Сержант хотел быть уверенным в том, что любое слово Резника будет услышано и записано. Он не позволит Сондерсу обвинить Резника в том, в чем тот не виноват. Инспектор и без того достаточно дров наломал…
Когда команда захвата с Биллом посередине проходила мимо Фуллера, один из копов отдал ему кастет Гранта. Пока кастет лежал в кармане Билла, запекшаяся кровь и волосы частично обсыпались, но все еще были видны. Фуллер посмотрел на крепкого, молодого, сопротивляющегося мужчину в кольце полицейских, а потом на толстого, хрипящего, беспомощного старика в машине «скорой помощи». Острый стыд и ярость переполнили его душу. В любой другой день ему претила мысль о том, чтобы сесть в одну прокуренную машину с Резником, но сегодня… сегодня он жалел, что его не было рядом. Резник не заслуживает такой жестокости. Ни один человек не заслуживает.
Не помня себя от гнева, Фуллер нацепил кастет на правую руку, в два шага догнал Гранта и ударил его по почкам дважды, пока товарищи не оттащили сержанта.
Когда Фуллер возвращался обратно к Резнику, то увидел, как ведут второго задержанного – Эдди Роулинса. Весь в слюнях и соплях, он верещал:
– У меня есть право тут быть! Это дом моего двоюродного брата! Я приглядываю тут за порядком вместо него. Я не сделал ничего плохого.
Фуллер сел в карету «скорой помощи», и голова Резника повернулась в его сторону. Вокруг носа и рта инспектора запеклась темная кровь. На Фуллера смотрели глаза раненого зверя.
– Я ему отомстил, – сказал сержант. – Тому, кто это сделал. Он так легко о вас не забудет.
Но Резнику как будто было все равно. Когда он попытался что-то сказать, изо рта у него опять полилась кровь. Врач надел на лицо инспектора кислородную маску, и Резник закрыл глаза.
Гарри Роулинс спрятался в соседской изгороди из кустов бирючины. Чтобы остановить кровь в изрезанных руках, он вырвал внутреннюю часть карманов брюк, обмотал ими ладони и сжал кулаки. В ранах остались мелкие осколки, и он их чувствовал при малейшем движении пальцев. Из своего укрытия Роулинс видел, как сначала уехала «скорая помощь», потом фургон с задержанным, а затем одна за другой разъехались полицейские патрульные машины. Последними место действия покинули зеваки. Улица опустела. Но Гарри прождал еще полчаса на тот случай, если полиция вернется. Наконец он счел, что горизонт чист, вышел на улицу и огляделся. Тихо и пусто. Вынув из кармана шарф Эдди, Роулинс намотал его вокруг шеи, поднял до середины носа, сунул руки в карманы и неторопливо зашагал к дому Джимми Нанна.
Глава 40
С билетом в руке Ширли взошла по трапу и оказалась в самолете. Не зная, куда идти, она повернула налево. Возле бортовой кухни ее остановила стюардесса и спросила, первым ли классом она летит, на что Ширли протянула ей билет. Стюардесса проверила посадочный купон и со слащавой улыбкой сообщила, что экономкласс справа от входа. Когда стюардесса вежливо выпроваживала Ширли в положенную ей часть самолета, они миновали Долли, которая сидела в салоне первого класса у окна, пила шампанское и читала модный журнал. «Разве могло быть иначе?» – с горькой усмешкой пробормотала Ширли.
К своей досаде, девушка обнаружила, что ей досталось место у прохода. И окончательно она расстроилась, увидев, что в соседнем кресле уже уселся Чарльз.
– Я поменялся местами, чтобы сидеть рядом с вами! – довольный, сообщил он. – Теперь у нас будет время познакомиться поближе!
Последний раз Ширли ела среди ночи, поэтому она с удовольствием проглотила выданный пассажирам обед, потом надела наушники и устроилась смотреть фильм. Не то чтобы ее интересовало происходящее на экране, но все лучше, чем слушать занудные рассказы Чарльза о всех странах, где он успел побывать.
Только Ширли заснула за просмотром фильма, как ее разбудили – задел очередной проходящий мимо пассажир. Девушка выдернула из ушей наушники и собралась было высказать невеже все, что думает, но увидела, что это Долли. Женщина извинилась, словно была незнакома с Ширли, и пошла дальше по направлению к туалетам. Убедившись, что все кабинки пусты, Долли вынула из пачки сигарету и закурила. К ней через минуту присоединилась Ширли, по-прежнему с наушниками на шее. Разговаривая, они улыбались друг другу, словно вели светскую беседу с целью занять время до приземления.
– У нас проблемы, – негромко проговорила Долли. – Таможенная процедура в Рио отличается от нашей. Там нет красного и зеленого коридора – все идут через один выход. А таможенники останавливают для проверки любого, кого им захочется обыскать. Но нам придется рискнуть. Ты как, готова?
У Ширли душа ушла в пятки.
– Нет, не готова, – прошипела она. – Это безумие – так рисковать! Бразильские таможенники будут выискивать малейшие признаки нервозности, а вы ведь знаете, какие у меня слабые нервы.
– Вообще-то, рискую только я, потому что именно я понесу чемодан с деньгами, – подчеркнула Долли. – А без этих денег нам скоро не на что будет жить в Рио, а также не на что убраться из этой страны в случае необходимости. Все, что от тебя требуется, это отвлечь таможенников, если они меня остановят.
Ширли теребила проводок от наушников. Она знала, что наибольший риск Долли берет на себя. И по большому счету у девушки нет выбора.
– Полагаю, твое молчание означает «да»? – поторопила ее Долли.
– И как мне отвлечь таможенников?
– Придумаешь что-нибудь. До приземления еще шесть часов, – сказала Долли и пошла обратно на свое место.
Ширли зашла в кабинку туалета и посидела там, зажав голову руками. От страха ей было дурно. Когда она добралась до своего места, фильм уже подходил к концу. Отрицательных героев поймали в Коста-Браве с украденными деньгами. Ширли заказала большую порцию коньяка, чтобы успокоить нервы, после чего закрыла глаза и притворилась, что спит.
Гарри неслышно передвигался по темной спальне, стараясь не разбудить Труди. Кровь из ладоней больше не шла, но порезы болели, пока он собирал сумку и открывал ящики в поисках необходимых вещей. Роулинс достал паспорт и принялся искать те пятьдесят фунтов, которые Долли дала Труди для малыша. При мысли о ненавистной супруге внутри у Гарри все сжалось. Он ей за это еще отплатит. Он найдет ее, заберет свои деньги и заставит страдать за все, что она ему сделала. Гарри продолжал шарить в ящике туалетного столика и вдруг чуть не взвыл – он наткнулся израненной ладонью на щетку для волос. Сжав зубы, Роулинс испустил только короткий стон.
