Линда искоса глянула на Беллу, потом села на диван:
– Я звонила в Лондон… в дом Долли и Гарри. Этого не следовало делать, я знаю, но все равно позвонила, потому что очень переживала за тебя.
Ширли пожала плечами:
– Долли мне ничего не говорила.
Линда опустила взгляд:
– Мне ответила не Долли… а Гарри. – Прежде чем Ширли успела что-то сказать, Линда поспешила заверить ее в правдивости своих слов: – Я знаю, что это был он. Это точно был Гарри.
Белла тоже наполнила свой бокал.
– Даже не буду спорить с тобой, мы уже сто раз это обсуждали.
Ширли не могла взять в толк, о чем только что говорила Линда.
– Ты уверена? Линда, ты уверена, что это был он?
– Только он называл ее Куколкой, – начала горячиться Линда. – Тот человек так и сказал: «Это ты, Куколка?» Кто же еще это мог быть? Он иногда звонил нам домой, и у него был точно такой же голос. Говорю вам, Гарри Роулинс жив.
Девушки притихли и сидели, задумчиво переглядываясь. Действительно ли Гарри жив? И что еще важнее, известно ли об этом Долли? Первой нарушила молчание Ширли. Она рассказала подругам все без утайки: об искромсанной одежде Гарри в шкафу, о том, что Эдди днем и ночью следил за ними, о том, как он проник в дом, убил Вулфа и напал на нее. Потом ее словно озарило, и она подскочила на ноги:
– Я ведь тоже об этом догадывалась! Ну, то есть сначала я решила, что Долли в сговоре с Эдди, но если подставить вместо Эдди самого Гарри, то все складывается еще лучше! То есть получается, что она никогда не думала, будто он погиб.
Едва услышав это, Линда сорвалась с места и пнула чемодан, в котором Долли привезла деньги. Ее лицо исказила некрасивая злая гримаса.
– Это всего лишь подачка! Чтобы отвлечь нас! А кто получит остальное, а? Да в это самое время Гарри, должно быть, выгребает наши денежки из шкафов в монастыре… если деньги вообще там были, в чем я теперь сильно сомневаюсь.
Белла поставил бокал на стол и тоже встала:
– Не надо спешить с выводами. Мы не знаем, что из этого правда. Мы даже не знаем, жив ли Гарри. Ну подумайте сами: если он жив, то зачем Долли прилетать сюда?
Они не слышали, как из ванной комнаты вышла сама Долли. В гостиничном халате, который был ей слишком велик, она могла бы сойти за чью-то бабушку. Девушки не знали, какую часть их разговора услышала Долли. Во всяком случае, она ничего об этом не сказала. Лишь молча подошла к чемодану, где были деньги, и стала собирать одежду Гарри в полиэтиленовый мешок.
Девушки обменялись взглядами, и Белла кивнула Линде.
– Утром я звонила в Лондон, к вам домой, – осторожно начала та.
Долли как будто не слышала ее. Теперь она открыла свой чемодан, поискала что-то и вынула серое платье.
– Наверное, надену вот это. Буду не так нарядна, как вы, но ничего страшного. Хотя у меня где-то было платье для коктейлей… Вроде бы я брала его с собой.
– Гарри жив? – напрямую спросила Линда.
Долли подняла над чемоданом вечернее платье, потом приложила к себе:
– Что скажете?
Линда шагнула к ней и вырвала платье из рук:
– На мой звонок ответил Гарри. Значит, он жив, да?
Взгляд у Долли затуманился. В ней не осталось ни сил, ни воли что-то доказывать. Ее как будто пнули в живот, и жгучая боль расходилась вширь и вглубь, поглощая все тело. Но когда она заговорила, ее голос звучал ровно.
– Раз ты так считаешь, Линда, то да, – ответила Долли, стоя спиной к Ширли и Белле.
– Да, я так считаю, Долли. И вы знаете, что это так. – Затем Линда задала вопрос, который волновал их сильнее всего: – А что с остальными деньгами? Что вы с ними сделали? Они уже у Гарри, верно?
Долли казалось, что ее душа выжжена болью дотла. Во рту пересохло настолько, что она едва могла шевелить языком.
– Вы думаете, я заодно с Гарри? Вы думаете, я знала? – Она по-прежнему не поворачивалась к девушкам лицом.
Белла удержала Линду, которая хотела схватить Долли за руку.
– Нам просто нужно знать, что происходит, – спокойно сказала она.
Долли наконец обернулась и посмотрела на каждую из них по очереди. Потом, ни слова не говоря, она направилась к подносу с напитками, но так дрожала, что еле шла, и у нее ничего не вышло, когда она трясущейся рукой попыталась взять бутылку.
– Долли, так он жив или нет? – требовала ответа Линда.
Долли дрожала, словно дряхлая старуха. Белла и Ширли забеспокоились: с их лидером что-то явно было не так.
Внезапная, пугающая вспышка ярости привела девушек в ступор. В воздух полетели бокалы, тарелки, поднос – все, что попадало Долли в руки, пока она металась по комнате. Женщина схватила свою сумку, выгребла из нее деньги и бросила их в трех подруг. Сначала ее голос был похож на низкое рычание, потом он звучал все громче и громче, пока не превратился в лай бешеной собаки:
– Да! Да! Да! Да! Да!
Девушки прижались друг к другу. Они никогда не видели Долли в таком состоянии – вообще ничего подобного не видели! Им было не сообразить, что делать, как помочь, как утешить, как прогнать боль, пожирающую Долли.
Когда больше нечего стало бросать, Долли с искаженным лицом принялась рвать на себе халат. Ее голова моталась в стороны, дикий взгляд испепелял. Девушкам страшно было смотреть на нее. Долли стянула халат с плеч и стала царапать голые руки, оставляя на коже глубокие красные следы. В голосе появились высокие истеричные ноты.
– Вы хоть понимаете, как это больно? – кричала она. – Что я почувствовала, когда узнала? Я сгорала живьем в этой боли! Она до сих пор во мне. Он до сих пор во мне… Вон, вон, убирайся! Боже, избавь меня от него наконец!
Ее ногти впивались в тело все глубже, по пальцам уже текла кровь.
Линда потеряла дар речи, Ширли сморщилась, как испуганный ребенок, и только Белла сохранила трезвость ума. Она обхватила Долли и изо всех сил прижала к себе. Долли сопротивлялась, но сильные руки Беллы не отпускали ее. Постепенно Долли обмякла и стала всхлипывать, а когда Белла медленно ослабила хватку, Долли упала на колени.
Теперь уже никто не знал, что делать.
Слезы, о которых мечтала Долли, наконец пришли – и не просто пришли, а хлынули водопадом. Так она плакала впервые. Тоскуя по Гарри, Долли часто плакала, но эти душераздирающие рыдания были чем-то совершенно иным, и хотя боль по-прежнему разрывала сердце, со слезами пришло долгожданное облегчение.
Не в силах больше смотреть, как мучается Долли, Ширли потянулась к ней, чтобы как-то утешить, но ее остановила Белла. Надо было дать Долли время излить свою боль, потому что, копясь внутри, эта боль убивала ее. Рыдания не утихали еще долго, но в конце концов слезы иссякли, а Долли совершенно изнемогла. Белла помогла ей подняться, усадила на диван, а потом нежно обняла и стала мягко покачивать, шепотом приговаривая:
