Когда номер Беллы закончился, большинство зрителей повалило в бар, и Долли воспользовалась моментом, чтобы добраться до сцены, куда тем временем поднялся следующий выступающий – трансвестит. Встречен он был улюлюканьем и пронзительным свистом.
– Белла! – Долли пришлось перекрикивать весь этот гвалт, чтобы быть услышанной.
На Белле по-прежнему не было почти никакой одежды. Она встала перед Долли, уперев руки в бока.
– У нас проблемы, – сказала темнокожая пантера. – Тони Фишер вышел на тропу войны. Вчера вечером он явился в игровой зал и расспрашивал о Линде. К счастью, ее там не было, а сейчас она дома с каким-то парнем, который присмотрит за ней. Я пыталась дозвониться до Ширли, чтобы узнать, все ли у нее в порядке, но она не отвечает. И потом еще эта история с Боксером…
Долли не представляла, как все это объяснить и что отвечать, поэтому решила сначала выяснить подробности.
– Какая история?
Белла застегнула бюстгальтер.
– Неужели вы не слышали? Вчера Боксера нашли в переулке за клубом «Спортс». Его переехал автомобиль. Долли… Линда сказала, что зрелище было не для слабонервных.
В этот момент какой-то пьяный за спиной Долли задел ее. Она обернулась и так толкнула забулдыгу, что тот влетел в дверь мужского туалета. Долли же, как будто ничего не случилось, продолжила разговор с Беллой.
– Боксер должен был уехать из города! – сказала она. – Я дала ему денег и назвала адрес, где можно остановиться. Я не в силах предусмотреть все и не виновата в случившемся.
Белла внимательно посмотрела на Долли:
– Я вас и не виню, но… раз вы сами об этом упомянули… Долли, это ведь вы обрядили Боксера в одежду своего мужа, снабдили его бабками, чтобы он напился, и внушили, будто Гарри жив, – с расчетом на его неспособность держать язык за зубами. – Даже в одном кожаном белье Белла оставалась трудным собеседником.
Но на этот раз Долли не стала оправдываться, просто сменила тему:
– С кем сейчас Линда? Кто ее парень?
– Она не сказала, а я не расспрашивала, но, по крайней мере, она не одна. А вот как дела у Ширли, я понятия не имею, потому что она не отвечает на звонки.
– Я постараюсь дозвониться до нее. Ты-то сможешь за себя постоять?
Едва задав вопрос, Долли поняла, что он был лишним. И Белла не стала утруждать себя очевидным ответом.
– Уверена, завтра Ширли придет на встречу, как договаривались, – сказала она. – Тогда и расскажем ей про Тони и Боксера. Но все равно надо будет обсудить ситуацию, Долли, – серьезно добавила она. – Ни одной из нас не нравится происходящее, и нужно принять меры, пока никто не пострадал.
Долли импонировало, что Белла не ходит вокруг да около, а говорит в лоб все, что думает.
– Послушай, Белла, я вовсе не собираюсь делать вид, будто случившееся с Боксером и расспросы Тони Фишера ничего не значат. Что бы ты ни думала, для меня главное – ваша безопасность. Я изо всех сил забочусь о том, чтобы вы – все вы – были целы и невредимы. Да, мы обсудим ситуацию, но Линде с Ширли о случившемся надо сообщить деликатно. Они не такие, как мы. Завтра надо сосредоточиться на наших планах, а не отвлекаться на Фишеров или на алкоголика, который, быть может, просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время.
– Вы ведь сами в это не верите, Долли Роулинс. И никто другой не поверит, – сказала Белла с улыбкой.
С бьющимся от тревожных мыслей сердцем Долли пробиралась к выходу из клуба. Ей отчаянно хотелось оказаться на свежем воздухе, избавиться от вони потных мужских тел и пролитого пива. На улице она прислонилась к стене и перевела дух.
Надо успокоиться. Иначе ситуация выйдет из-под контроля.
Конечно, Белла права. Долли понимала, что неприятности Боксера связаны с ее хитроумной ложью о том, что Гарри жив. Это она виновата в том, что верзила чуть не погиб.
Ей было жаль, что так вышло, однако особого сочувствия к Боксеру Долли не испытывала. Она-то все сделала, чтобы он остался цел. И с ее стороны это не бессердечность, убеждала себя Долли, просто Боксер для нее далеко не так важен, как вдовы и ограбление, которое они решили совершить. Тем не менее Долли пообещала себе, что помолится за Боксера Дэвиса, как только доберется до дому.
Глава 16
Резник сидел в коридоре реанимационного отделения под табличкой «Не курить» и дымил сигаретой. Пепельницу он принес с собой из комнаты ожидания для родственников. Там он не высидел – терпеть не мог беспомощных людей. И сейчас ему требовались ответы, а тишина пустого коридора располагала к размышлениям.
После обеда Резник ездил на съемную квартиру Боксера, поговорил с квартирной хозяйкой, однако узнал только, что днем ранее Боксер ушел с каким-то своим приятелем да так и не вернулся. Описать этого приятеля хозяйка не смогла или, что более вероятно, не захотела. «Неприятности мне не нужны», – то и дело повторяла она.
Резник уже собирался пойти домой, когда в участок позвонили и сообщили, что в одном из закоулков Сохо нашли Боксера – искалеченного, в бессознательном состоянии. Как ни странно, Резник не поехал на место происшествия, а потащил Фуллера обратно на квартиру Боксера, чтобы вновь допросить квартирную хозяйку, хочет она того или нет.
Когда они приехали, то обнаружили, что входная дверь выбита. На полу вестибюля, словно выброшенный на берег кит, лежала Фран: лица не видно под синяками, из носа течет кровь, на лбу глубокий порез.
– Не надо! Пожалуйста, не надо! – завопила она, когда Резник и Фуллер ворвались в дом. – Не знаю я, где Боксер, клянусь, не знаю! Пожалуйста, не делайте мне больно! – Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла разглядеть Резника и понять, что опасность миновала.
– Тише, тише, – произнес Резник, склоняясь над Фран. – Мы из полиции. Я приходил сюда днем, помните? Теперь вам ничего не грозит. «Скорая помощь» уже в пути.
Фран вспомнила Резника и вскоре успокоилась, но категорически отрицала, что видела лицо избившего ее человека. Инспектор не стал говорить ей о том, что Боксер при смерти, он только повторял, что с ней все будет в порядке. Как только Фран более-менее пришла в себя, Резник стал выуживать из нее информацию.
– Вас избил тот же самый человек, что приходил к Боксеру вчера вечером?
– Не знаю! – взвыла Фран. – Мне так страшно…
Инспектор ни на секунду не усомнился в том, что квартирная хозяйка хорошо разглядела лицо бандита, избившего ее до полусмерти. Однако, по-видимому, рассказывать что-либо полиции эта женщина не собиралась.
В ожидании «скорой помощи» Резник и Фуллер осмотрели жалкое жилище Боксера. Односпальная кровать была перевернута, вся мебель сломана. На потертом ковролине валялись разбросанные вещи, но пара носков все еще оставалась внутри чемодана: судя по всему, Боксер планировал уехать из города. Также на полу валялись купюры различного номинала. Боксер не относился к людям, у которых имелись сбережения, и Резнику вспомнился рассказ Гнилозубого. Если его осведомитель говорит правду насчет внезапного богатства Боксера, то, быть может, он не соврал и насчет Гарри Роулинса?
