– Попытайся все-таки вспомнить! – рявкнул Резник.
– Я тогда очень устала. И сказала той женщине…
Резник прервал ее:
– Какой женщине?
– Той, которая звонила. Я ей сказала, что он ушел.
– Минуточку! – Резник вцепился в новую деталь. – Боксеру звонила женщина?
– Да, я же только что вам сказала.
Эндрюс заметил, что Резник опять заговорил ласковым тоном.
– Когда, Фран? – выпытывал он. – Когда она звонила?
– Вообще-то, она звонила два раза. Сначала поговорила с Боксером. – Фран опять опустила голову в ладони. Растерянная, обессиленная, она теряла нить разговора.
– А второй раз? – Резник подождал, не ответит ли Фран, потом опять повторил вопрос: – Послушай, милочка, это очень важно. Что ты делала, когда она позвонила во второй раз?
– Смотрела телик.
– Что показывали?
Фран подняла на Резника осмысленный взгляд:
– «Улицу Коронации».
– Хорошо. Значит, женщина позвонила, когда шла «Улица Коронации». Что она сказала?
– Что связь оборвалась, когда она звонила в первый раз. Но Боксер-то уже ушел с тем приятным человеком, поэтому она просто повесила трубку, когда я ей об этом сказала. О боже, Боксер! – прошептала Фран, как будто рядом никого не было. – Больше я никогда не увижу своего Боксера.
– Помоги мне найти того, кто убил Боксера, Фран, – призвал Резник. – Если у тебя были хоть какие-то чувства к Боксеру, помоги мне!
Фран схватила Резника за локоть.
– Он приходил ко мне в больницу, – шепнула она. – О Боже, спаси меня! Он приходил в больницу и сказал, что убьет меня, если я хоть что-то вам скажу.
«Я сам тебя убью, к чертовой матери, если ты не скажешь мне», – подумал Резник, а вслух сказал:
– Я не дам тебя в обиду, дорогуша.
– Он был такой высокий, с темными волосами. С холодными такими глазами, будто ледяными. И это не бродяга какой-нибудь, а настоящий джентльмен. Холодный, жестокий, безжалостный джентльмен!
Резник на мгновение позабыл, что нужно дышать. Он вытащил из внутреннего кармана куртки фотографию и показал ее Фран:
– Это он?
Фран отодвинула снимок от себя, чтобы сфокусировать на нем взгляд, и тогда Эндрюсу стало видно, что это портрет Гарри Роулинса из кабинета инспектора, с дырой во лбу от дротика. От напряжения Резник весь вспотел, лицо его покраснело.
– Нет, не он, – сказала Фран.
– Посмотри как следует! – заорал Резник, тыча портрет Роулинса в лицо Фран. – Это был он, так ведь?
– Нет.
– Да! Это был он! Гарри Роулинс – тот человек, который избил тебя до беспамятства. Скажи, ну, скажи мне. Я знаю, что это он!
Эндрюс так и не успел набраться смелости, чтобы вмешаться: пробудилась к жизни и затрещала его рация.
– Ты не можешь поговорить за дверью? – набросился на него Резник.
Эндрюс неохотно повиновался.
Ответив на вызов, он вернулся. Резник по-прежнему тряс перед Фран портретом Гарри Роулинса и выкрикивал один и тот же вопрос:
– Это был он? Он?!
Эндрюс прикинул, не вызвать ли Фуллера, чтобы тот успокоил старика, но потом испугался, что станет посмешищем для всего участка из-за того, что не сумел сам справиться с разбушевавшимся пенсионером. Разумеется, никто не усомнится в том, что описание бандита, как его запомнила Фран, подходит к Роулинсу, но с тем же успехом оно подходит и к половине лондонцев. И почему это Резник так уверен в том, что толстуху разукрасил оживший мертвец, недоумевал Эндрюс. Наконец он решился и положил руку Резнику на плечо:
– Сэр, по рации только что пришло важное сообщение…
– Заткнись, Эндрюс! – взревел Резник и стряхнул с себя ладонь констебля. – Фран как раз собиралась признать, что ее изукрасил Гарри Роулинс, да, Фран?
Несчастная женщина посмотрела на Резника. В ее глазах стоял ужас перед возможными последствиями ее признания.
– Нет, это был не Гарри Роулинс. Это был… Тони Фишер.
Пока они молча возвращались в участок, Эндрюс искоса поглядывал на Резника, соображая, не следует ли доложить о его странном поведении старшему инспектору. Резник казался опустошенным и вымотанным. Похоже было, что он наконец сдался. Инспектор даже не закурил, а ведь в машине он всегда дымил сигаретой. Уже у самого участка Эндрюс рискнул заговорить:
– Так я насчет того сообщения, сэр. Оно было от Фуллера. Парень, сбитый почтовым фургоном, – это Карлос Морено. Он был автомехаником братьев Фишеров.
Резник не подал виду, что слышал хоть слово из сказанного Эндрюсом. Он все так же смотрел в окно ничего не видящим взглядом.
Глава 26
Результатами своей работы за утро Фуллер был весьма доволен – без висящего над ним Резника он успел столько всего сделать. Дополнительную радость доставляла мысль о том, какое утро было у Эндрюса. Наверняка отвратительное.
Фуллер подготовил для Резника подробный отчет об обыске гаража Карлоса с перечнем всех подозрительных находок. Похоже, им наконец-то удалось найти улики против братьев Фишеров. Среди машин в мастерской был коричневый «ягуар» с повреждениями в передней части и с фальшивыми номерами в багажнике. Когда их проверили по полицейской базе, то оказалось, что машина с такими же номерами фигурировала в одном деле в Манчестере: несмотря на преследование полиции, водителю удалось скрыться. Фуллер велел снять с автомобиля отпечатки пальцев и просиял, когда услышал, что и внутри и снаружи машины найдены пальчики обоих братьев Фишеров и Карлоса, но фальшивые номера были чистыми. Вот она, настоящая полицейская работа, это вам не охота за привидениями! Фуллер был счастлив: Фишеры были живы-здоровы и их вот-вот арестуют.
Сержант уже поговорил со старшим инспектором Сондерсом и сообщил о гибели Карлоса, а также об отпечатках пальцев Фишеров на «ягуаре». Фуллер все еще надеялся на перевод в команду, расследующую ограбление ювелирного магазина, и полагал, что теперь его шансы на это выросли. Старший инспектор поздравил сержанта с прекрасной работой, однако затем опять заговорил о чертовом Джордже Резнике.
– Где ваш босс? – спросил Сондерс. – Все еще гоняется за тенями?
– Не могу сказать, сэр, – сказал Фуллер.
– Как только они вернутся, – велел Сондерс, – передайте, что я хочу видеть Резника и Эндрюса по очереди, у меня в кабинете. Проследите за тем, чтобы инспектор не ушел, не встретившись со мной.
В головной офис Фуллер вернулся с самодовольной ухмылкой на лице. На самом деле он знал, где был Резник, и знал, что тот чуть не силой заставлял Фран сказать, будто ее избил Гарри Роулинс. Эндрюс рассказал товарищу всю эту историю по рации. Фуллер надеялся, что констеблю хватит духа использовать эту информацию против инспектора.
