За той случайной встречей последовали дни и ночи страстного секса, в основном в дешевых отелях, на заднем сиденье автомобиля, в лесу – везде, где можно было спрятаться от чужих глаз. Где бы они ни встречались, Труди в его руках была мягче глины.
Девушка помнила лицо Гарри одним особенным вечером в захудалом отеле, когда она сказала, что у них будет ребенок. Сначала он засомневался и спросил, точно ли это не ребенок Джимми. Но Труди заверила его, что этого не может быть – у нее с Джимми не было секса уже больше месяца. Гарри привлек девушку к себе. Он обнимал и целовал ее, а потом положил голову ей на живот. Лица своего любовника в тот момент Труди не видела, но знала, что глаза Роулинса были мокрыми.
После рождения ребенка Гарри сидел в машине перед больницей и ждал, когда от Труди с младенцем уйдет ее муж. Когда наконец настала его очередь, Роулинс осторожно поднялся в родильное отделение. Там он странно притих, будто эти стены напоминали ему о чем-то печальном, но во взгляде его светилось обожание – у него сын, он получил то, чего не смогла ему дать Долли.
Гарри прижал малыша к себе и поцеловал его мягкую шелковистую головку. Вдруг улыбка на его губах превратилась в оскал, глаза сузились в недоверчивом прищуре.
– Почему сюда приходил Джимми? Ведь ребенок не от него? – спросил Роулинс.
– Он этого не знает, – объяснила Труди. – Всю беременность я называла ему другой срок, более поздний. Клянусь тебе, Гарри, это твой сын…
После этого Роулинс больше не высказывал подозрений, однако Труди не смогла забыть, как он, гладя пушок на младенческой макушке, зловеще предупредил: «Если выяснится, что ты солгала, пеняй на себя».
Все мысли и воспоминания улетучились из ее головы, едва Гарри притянул ее к себе на кровать и нащупал под халатиком ее грудь. Потом он посадил Труди верхом себе на бедра, скинул халат с ее плеч, обнажив тело, и улыбнулся. Когда Гарри хотел секса, улыбка до неузнаваемости меняла все его лицо, смягчала глаза. У Труди в голове не укладывалось, что это тот же человек, который всего пару минут назад напугал ее и побил Эдди.
Гарри сел в постели и начал целовать ее шею, медленно опускаясь к груди. Труди обхватила ногами его талию; все ее тело подрагивало от растущего желания и неги. Только с Гарри она ощущала эти приливы эротического вожделения. Он нежно положил ее на спину и покрыл поцелуями каждый дюйм ее кожи. С момента его «гибели» они провели вместе уже несколько месяцев, но это ничуть не уменьшило ее страсть. Стоило Роулинсу прикоснуться к Труди, как в ней просыпалась острая потребность ощутить его внутри себя. Любовью Гарри всегда занимался молча. Секс был невероятно хорош и без слов, но все-таки Труди хотелось, чтобы он сказал, что любит ее, – хотя бы раз.
Глава 33
Долли пришлось добираться до монастырского приюта в огромной спешке. В пустой класс через несколько минут вернутся с обеда дети. Она обрадовалась, когда увидела, что подаренные ею яркие высокие шкафчики уже установлены и вовсю используются – в отделениях лежали и висели детские вещи, только верхние полки пустовали, до них детям было не дотянуться. Там и будут храниться добытые вдовами деньги, пока не придет время их забрать. Долли решила, что вряд ли найдет стража лучше, чем мать настоятельница.
По пути в монастырь Долли сделала крюк и заехала в гараж. Это было рискованно, но нужно было где-то пересчитать деньги, поделить поровну и разложить по четырем одинаковым сумкам. Из каждой доли она взяла по небольшой сумме и сложила в пятую, маленькую сумку. Это будет их общий кошелек в течение ближайших недель.
Заталкивая тяжелые сумки в четыре разных отделения, Долли запыхалась и взмокла. Пот градом стекал по ее лицу, от него щипало глаза. Каждое отделение – для нее, Беллы, Линды и Ширли – запиралось на свой ключ. Когда все четыре ключа оказались у нее в кармане, Долли принялась заклеивать верх шкафчиков постерами с детскими стишками. По окончании ее работы вообще никто не догадается, что в шкафчиках есть еще одна полка.
Звонок зазвенел, когда Долли оставалось наклеить последний постер. Она быстро окунула кисть в банку и размазала клей по тыльной стороне стихотворения «Little Miss Muffet».
– Добрый день, миссис Роулинс. Вы еще не уехали? – В класс деловито вошла сестра Тереза и удивилась, застав там Долли.
– Я улетаю через пару дней, – бодро ответила она. – И подумала: прежде чем уехать, надо украсить шкафчики постерами с детскими стишками… И тут Долли заметила, что пятая, меньшая сумка с деньгами стоит под столом раскрытая, так что видны сложенные в ней пачки банкнот. – О господи! – вырвалось у нее.
– Вам помочь? – спросила сестра Тереза.
Долли поспешно закрыла сумку и выпрямилась:
– Осталось приклеить всего один постер, я уже намазала его клеем.
Сестра Тереза помогла приклеить последний лист на место, и обе женщины отошли, чтобы полюбоваться результатом трудов Долли.
– Замечательно, миссис Роулинс, вы так добры. Теперь дети с легкостью выучат все эти стишки, – восхитилась монахиня.
Долли улыбнулась про себя. «Получилось идеально, – подумала она. – В верхней части шкафов не видно ни замочных отверстий, ни швов. Никому и в голову не придет, что там есть еще отделения».
Класс наполнился щебетом и смехом детей. Одна прелестная девочка по имени Изабелла обхватила Долли за ногу – она всегда так делала при встрече, при этом почти ничего не говорила. Сегодня эта безыскусная привязанность чем-то напомнила Долли ее маленького Вулфа. Она будет скучать по детям из приюта – и по монахиням с их неизменным великодушием.
Послеполуденные часы Долли провела, помогая Изабелле и остальным детям выучить алфавит. Она отдавалась этому занятию всей душой, ведь оно будет последним. Работа в приюте – бескорыстная, незамысловатая, благодарная – всегда доставляла ей удовольствие. Детям требовалось от Долли только ее время, а она рада была им поделиться. Да, ей определенно будет недоставать простоты монастырской жизни.
В половине пятого Долли ушла из приюта и направилась в ближайшее туристическое агентство. Там она заказала билет первого класса до Рио на завтрашнее утро. В ответ на вопрос, не нужен ли ей обратный билет, Долли сказала, что пока не знает, как долго задержится в Бразилии. Потом она проехала около мили до следующего агентства и там, назвавшись миссис Ширли Миллер, купила еще один билет на тот же рейс, только на этот раз в экономклассе.
В ожидании звонка Сондерса Резник целый день провел дома – то присядет на минутку, то снова подскочит и забегает по гостиной – и курил одну сигарету за другой. Пепельница в гостиной была переполнена, однако инспектор вдавил туда очередной окурок и сунул в рот новую сигарету.
Он посмотрел на часы. Было уже шесть, из кухни пахло жареной печенкой с беконом – Кэтлин готовила ужин. За весь день телефон зазвонил только раз, и Резник ястребом бросился к нему, но это была Маргарет, партнерша жены по бриджу.
– Прости, Маргарет, – быстро выпалил в трубку Резник, – Кэтлин нет дома. Мне придется повесить трубку, потому что я жду очень важный звонок.
