– А вот и он! Я сказал ему искать нас в Мёртоне.
И к своему великому удивлению, мистер Гилпин и две молодые леди увидели элегантно одетого мужчину несколькими годами старше и немного выше Эдварда, с бледным аристократическим лицом и копной темных волос, взъерошенных ветром. При виде Эдварда он с улыбкой кивнул, затем отвесил Гилпину и леди короткий формальный поклон.
– Я ничего не говорил, потому что не знал, придет ли он, – пояснил Эдвард. – Часто не приходит. Это мистер Мартелл.
Все быстро представились, мистер Мартелл вновь поклонился – с серьезной учтивостью Гилпину и обеим девушкам, хотя было трудно судить, возник ли у него подлинный интерес.
– Мартелл учился последний год, когда я приехал в Оксфорд, – сообщил Эдвард. – Он был ко мне очень добр. Много со мной разговаривал. – Он рассмеялся. – Мартелл, знаете ли, не очень общительный.
Фанни взглянула на Мартелла в ожидании возражений, но он промолчал.
– Вы, верно, из Мартеллов из Дорсета? – поинтересовался Гилпин.
– Да, сэр, – ответил тот. – Признаюсь, что ничего не слышал о Гилпинах.
– Моей семье принадлежит Скалби-Касл около Карлайла, – с нажимом ответил Гилпин.
Фанни ни разу не слышала от него об этом и с новым интересом посмотрела на старого друга.
– В самом деле, сэр? Возможно, вы знаете лорда Лаверсдейла?
– Всю жизнь. Его владения граничат с нашими. – Отметив должным образом этот факт, Гилпин глянул на Фанни и продолжил более непринужденно: – Смею предположить, что вам известно поместье Альбионов в Нью-Форесте?
– Известно, хотя я не имел удовольствия его видеть, – сказал мистер Мартелл с очередным легким поклоном в адрес Фанни.
Ей показалось, что в его манерах обозначился слабый намек на сердечность, но, может быть, то была лишь игра света в капелле.
– Давайте выйдем, – предложил Эдвард Тоттон.
Колледж Мёртон располагался в очаровательном месте, задние фасады его зданий выходили на зеленое поле Мёртон-Филд, за которым позади Брод-уолк простирался живописный луг Крайст-Черча и струилась река.
Милая группа направилась в этот идиллический пейзаж: две девушки в простых длинных платьях, мистер Гилпин в шляпе священника, двое мужчин во фраках, штанах до колен и шелковых чулках в полоску. Пока они выходили из колледжа, Эдвард оживленно рассказывал, как вышло так, что его друг остановился поблизости, каким он был в Оксфорде видным спортсменом и, похоже, студентом. Но на подходе к Мёртон-Филд запас его красноречия временно иссяк, и, поскольку ни Фанни, ни Луизе не хотелось беседовать с незнакомцем, а сам мистер Мартелл не выказывал настроения что-то сказать, за дело взялся мистер Гилпин, который шел рядом с Мартеллом, тогда как остальные следовали за ними и слушали.
– Мистер Мартелл, вы уже избрали себе карьеру? – спросил священник.
– Еще нет, сэр.
– Обдумывали ее?
– Да. В Оксфорде не исключал духовную, но обязанности, диктуемые моим положением, вынудили меня отказаться.
– Можно владеть крупным поместьем и быть священником, – заметил Гилпин. – Мой дед сочетал одно с другим.
– Разумеется, сэр. Но вскоре после того, как я окончил Оксфорд, умер родственник отца, который оставил мне большое поместье в Кенте – это в придачу к землям в Дорсете, что отойдут ко мне после смерти отца. Между ними сто миль; если я не избавлюсь от первого – а это было бы обманом проявленного ко мне доверия, – то, полагаю, выполнять еще и обязанности духовного лица будет невозможно. Конечно, я мог бы привлечь приходского священника, но в этом случае не вижу смысла принимать сан.
– Понимаю, – отозвался мистер Гилпин.
– Я подумывал и о политической стезе, – продолжил мистер Мартелл.
– Он хотел бы получить место в парламенте, – вмешался шедший сзади Эдвард. – Я посоветовал ему поговорить с Гарри Баррардом. Тот решает, кому быть представителем Лимингтона. – Он рассмеялся. – По-моему, мистер Гилпин, нас должен представлять Мартелл. Как вы считаете?
Но мнение болдрского священника так и осталось неизвестным, потому что Фанни вдруг воскликнула:
– О, мистер Гилпин, смотрите! Руины!
Объектом, на который она указывала, был мостик, находившийся немного правее. Если и не совсем развалившийся, он, безусловно, пребывал в весьма плачевном состоянии, его арки крошились и осыпались. Да и выглядел он крайне ненадежным.
– Мост Фолли, – сказал мистер Гилпин, который, похоже, был рад сменить тему. – Ну-ка, Эдвард, скажите, когда его построили? Не можете? Мистер Мартелл? Тоже нет. Что ж, его относят к концу одиннадцатого века, примерно к эпохе правления короля Вильгельма Руфуса. Если это так, то мост гораздо старше университета.
С уважением восприняв эти сведения, Фанни сочла уместным обратиться к незнакомцу:
– Мистер Мартелл, вас привлекают руины?
Он повернулся и посмотрел на нее.
– С великой пользой для себя ознакомившись с «Наблюдениями» мистера Гилпина, – он коротко повел головой в сторону последнего, – я сознаю живописную природу руин. Конечно, многое в древних развалинах достойно восхищения и многое можно по ним узнать. Но, если честно, мисс Альбион, я предпочитаю живую мощь жилого здания упаднической красоте его руин.
– Тем не менее есть люди, которые возводят руины, – не сдавалась она.
– У меня есть такой друг. Но я все равно считаю это абсурдным.
– Вот как… – При мысли о собственных планах она невольно покраснела. – Почему?
– Я не буду тратить такую огромную сумму на столь бесполезную вещь. Не вижу в этом смысла.
– Полно, сэр, – пришел на помощь Гилпин. – В вашем доводе есть очевидное слабое место: то же самое можно сказать о любом произведении искусства. Тогда получается, что картина с изображением руин ничуть не лучше.
– Я допускаю справедливость ваших слов, сэр, – ответил Мартелл, – и все-таки остаюсь неудовлетворенным. По-моему, все дело в степени. Художник, сколь бы великим ни было его творение, расходует лишь свое время, краски, холст. Однако на деньги, которых стоят даже скромные руины, можно построить два десятка домов как полезных, так и приятных для глаза. – Он сделал паузу. Может быть, его возмутила необходимость произнести столь длинную речь? – Это еще не все, сэр. Особняк есть то, что он есть, а именно – жилой дом; картина есть картина. Но искусственные руины претендуют на то, чтобы быть тем, чем на самом деле не являются. Сентиментальные чувства и грезы, которые они призваны возбуждать, тоже фальшивы.
– Значит, вам не по нраву мода на готику в строительстве? – спросила Фанни.
– Взять хороший дом и дополнить его готическими украшениями, чтобы он казался чем-то другим? Конечно нет, мисс Альбион. Мне отвратительна эта мода.
– Ха! – произнес мистер Гилпин.
