– Но ты уверен в этом?
– Полностью.
– И больше не скажешь ничего, Джонатан?
– Нет, отец.
Тоттон немного помолчал. Затем его тень начала удаляться, и дверь медленно затворилась.
– Спокойной ночи, отец, – сказал Джонатан, но ответа не получил.
Утро дня гонок выдалось пасмурным. Ночью ветер переменился на северный, но Алану Сигаллу казалось, что он может перемениться вновь. Его проницательный взгляд был направлен на воды эстуария. Сигалл сомневался в погоде. Одно было ясно наверняка: переход к острову будет быстрым.
А после? Сигалл изучил многолюдный причал. Он кое-кого высматривал.
Вчера получилось поистине странно. Он заключал сделки раньше, но ни одна не была столь неожиданной. Каким бы ни было удивительным дело, многое разрешилось.
В частности, судьба юного Джонатана.
На причале царило оживление. Там собрался весь Лимингтон. Два судна, пришвартованные у берега, являли собой яркий контраст. Саутгемптонское судно было не полноценным торговым кораблем, а более скромным, используемым для перевозки грузов на короткое расстояние. Оно вмещало сорок танов
[11], то есть теоретически могло везти сорок больших бочек вина по двести пятьдесят галлонов каждая, которые в те времена использовались для доставки крупных партий товара с континента. Широкое, с клинкерной обшивкой дубом, одной мачтой и большим квадратным парусом, судно выглядело примитивным по сравнению с огромными трехмачтовыми кораблями, которые были больше в шесть раз и обычно импортировались английскими купцами с континента. Однако в прибрежных водах оно хорошо выполняло свою задачу и без труда пересекало Английский канал, достигая Нормандии. Его команда насчитывала двадцать человек.
Судно Сигалла, хотя и похожей конструкции, было вдвое меньше. Команда состояла из десяти опытных моряков, не считая двух мальчиков и самого Сигалла.
Груз, несомый каждым судном, был типичен для переправы на остров Уайт: мешки с шерстью, тюки готовой ткани и шелка, бочки с вином. Для дополнительного балласта на саутгемптонском судне было еще десять центнеров железа. Мэр осмотрел оба судна и объявил, что они полностью загружены.
Условия гонки были тщательно проработаны обеими сторонами, и теперь мэр призвал на причал обоих капитанов, чтобы все повторить.
– Вы идете до Ярмута с полным грузом. Там разгружаетесь. Возвращаетесь без груза, но с той же командой. Победит тот, кто вернется первым. – Он строго посмотрел на обоих. Сигалла он знал, чернобородого капитана из Саутгемптона – нет. – По моей команде вы отчалите и догребете до середины потока. Когда я махну флагом, поднимете парус или будете грести как пожелаете. Но если повредите другое судно в любой момент гонок, то будете объявлены проигравшими. Кто будет назван первым, решу я, и мое решение во всех иных отношениях явится окончательным.
Переход туда и обратно, с грузом и без, разгрузка, возможность пользоваться веслами и парусами, а также переменчивость погоды – все это, по мнению мэра, добавило достаточно неопределенности, чтобы сделать гонку достойным зрелищем, хотя лично он не понимал, как может не победить большее судно, и сам сделал соответствующую ставку.
Саутгемптонец кивнул, хмуро взглянул на Сигалла, но руку тем не менее подал. Сигалл пожал ее, бросив короткий взгляд на моряка-соперника. Сигалл всматривался в толпу.
И вот он увидел того, кого искал. Обернувшись к лодке, он кликнул Вилли:
– Видишь Ричарда Альбиона? – Он указал на джентльмена. – Живо беги к нему и спроси, не передумал ли он поставить пять фунтов на мой проигрыш.
Вилли повиновался и через минуту вернулся:
– Он говорит, что готов, папа.
– Хорошо, – кивнул сам себе Сигалл. – Теперь беги обратно и скажи, что я принимаю ставку, если он готов заключить пари с простым моряком.
– Ты, пап? Ты заключаешь пари?
– Именно так, сынок.
– На пять фунтов? У тебя есть пять фунтов, пап? – Мальчик удивленно таращился на него.
– Может быть, есть, а может, и нет.
– Но, пап, ты же никогда не споришь!
– Ты мне перечишь, малец?
– Нет, пап. Но…
– Тогда ступай.
И Вилли побежал обратно к Ричарду Альбиону, который принял предложение почти с таким же удивлением, что и мальчик. Однако он без колебаний устремился к судну Сигалла.
– Я правильно понял, что вы и правда принимаете ставку на эту гонку? – поинтересовался он.
– Истинная правда.
– Ладно. – Альбион широко улыбнулся. – В жизни бы не подумал, что доживу до того дня, когда Алан Сигалл примет ставку. Сколько же в таком случае? – В его искрящихся голубых глазах мелькнула лишь тень озабоченности в отношении моряка. – Никто не возьмет мои пять фунтов, так что назовите сумму, и я буду уважен.
– Пять фунтов меня устраивают.
– Вы уверены? – Богатый джентльмен не хотел разорить моряка. – Я сам начинаю немного переживать за пять фунтов. Может быть, марку? Если желаете – две.
– Нет. Вы предложили пять фунтов – пять фунтов я и беру.
Альбион колебался всего секунду, после чего решил, что дальнейшие сомнения оскорбят моряка.
– Тогда по рукам! – вскричал он, подал Алану руку и бросился назад в толпу зрителей. – Вам нипочем не угадать, что произошло, – сообщил он там.
Всему Лимингтону понадобилась лишь пара минут, чтобы загудеть от этой неожиданной новости, и вряд ли парой больше, чтобы выдвинуть теории о ее подоплеке. С чего вдруг Сигалл отказался от правила, которого держался всю жизнь? Голову потерял? Разжился он так или иначе пятью фунтами или нашел покровителя? Ясным казалось одно: коль скоро он спорил, то должен был знать что-то неизвестное остальным.
– Он знает, что мы победим! – восторженно воскликнул Баррард.
Так ли? Те, кто поставил против моряка, заволновались. Некоторые из них, стоявшие рядом с Тоттоном, встревоженно повернулись к нему с вопросом: что происходит?
– Мы сделали по вашему примеру, – напомнили они.
Генри Тоттон уже удостоился насмешек, когда заметили, что его сын находится на судне Сигалла.
– Ваш сын плывет с противником? – наперебой спрашивали друзья.
Тоттон воспринял вопрос с безупречным хладнокровием.
– Он по-прежнему дружит с мальцом Сигалла, – невозмутимо ответил он. – Захотел идти с ним.
– Я бы удержал, – сердито заметил один купец.
– Зачем? – спокойно улыбнулся Тоттон. – Мой сын – лишний груз и, несомненно, будет помехой. Думаю, он обойдется Сигаллу по меньшей мере в фарлонг.
