Следующие четверть часа были сплошным кошмаром. Они опустили парус и взялись за весла, но всякий раз, когда, казалось, им удавалось продвинуться, течение с чудовищной, нереальной логичностью несло их к вытянутой тени галеаса, который загадочно высился, иногда скрываясь под покровом бури, иногда проступая, но не двигаясь с места. Наконец, приложив последние усилия и несмотря на течение, неумолимо сносившее судно, команда сумела коснуться галечной косы и утвердить судно на суше у самой границы бушующего, выходящего в море канала.
Но теперь на уме у Сигалла было другое. Он сложил ладони козырьком и пристально всмотрелся через воду в даль.
Шторм не ослабел, но с берега ливень представал стелющимися завесами серых туч, неумолимо мчавшихся мимо. Сквозь них было видно не больше чем на сотню ярдов, однако в коротких промежутках между ними Сигалл отчасти различал затуманенный канал.
Наконец он повернулся. Экипаж и мальчики вовсю старались укрыться с подветренной стороны судна, которое вытащили на берег.
– Что будем делать, Алан? – крикнул один. – Идем в Кихейвен?
– Не-а.
– Почему?
– Вот из-за этого. – И Сигалл показал на чуть проступавшие в туннеле очертания длинного и высокого галеаса. – Он не стоит на месте, – добавил Сигалл. – Понимаете, что это значит? – Спросивший кивнул, и Сигалл продолжил: – Не думаю, что его видел кто-нибудь, кроме нас.
– Он запросто может пойти.
– А дальше, может, и нет. Так что подождем и посмотрим.
С этими словами он вернулся на свою позицию.
Галечные отмели в западном устье Солента обычно не создавали препятствий. Во-первых, их хорошо знали. Любой лоцман знал, как к ним подойти. Во-вторых, канал между ними был глубоким и требовал лишь одного поворота при прохождении близ оконечности острова Уайт. Однако в весенние бури случалось, что суда выбрасывало на сушу и происходили кораблекрушения.
Было ясно, что галеас сел на мель. В условиях отлива он там и останется под порывами ветра. Он мог и завалиться, получить повреждения. Уверенности быть не могло, но Сигаллу показалось, что команда пострадавшего судна пытается снять его с мели с помощью весел. Однажды, когда ему удалось его рассмотреть, галеас явно кренился. Разобрать толком было невозможно. Текли нескончаемые минуты.
Но затем, лишь на короткий миг, Сигалл снова увидел его сквозь пелену дождя. Теперь галеас наполовину сполз с отмели. Но произошло и кое-что еще. Каким-то образом он развернулся и продолжал разворачиваться на глазах у Сигалла против течения, подставляя борт штормовому натиску. Корабль опрокидывался. Тут с ревом обрушился ливень, и все скрылось из виду.
Шли долгие минуты. По-прежнему ничего. Ничего, кроме воя бури. Бедные черти, подумал он. Какие безумные усилия они предпримут сейчас? Перевернулся ли галеас? Сигалл всматривался, как будто его взгляд мог просверлить дождь.
И вот, словно в ответ на молитву, дождь стал реже. Он почти прекратился. Внезапно Сигалл увидел середину канала с галечными отмелями. В миле напротив он различил смутные очертания островных белых скал. Он уставился на отмели. Галеаса не было.
Не тратя даже времени на ожидание объяснения, Сигалл побежал через косу в сторону моря. Покрыв несколько сот ярдов до берега, выходящего на Английский канал, он смог разглядеть самый кончик острова. Тогда он увидел галеас.
На западной оконечности острова Уайт, где древние меловые скалы давным-давно поглотило море, осталось четыре меловых пика, похожие на зубы и торчавшие впритык к верхнему краю белой скалы как показатель того, что в действительности хребет суши не заканчивается с островом, а тянется под водой дальше. Эти прочные выросты, выступавшие из воды более чем на пятьдесят футов, были известны как Нидлз, или Иглы. Пусть и меловые, они были крепки и остры.
Галеас безнадежно завалился. Одна мачта была сломана и свисала с борта. Весла на запрокинутой стороне либо висели, либо беспорядочно торчали, нацеленные в штормовое небо. И пока Сигалл смотрел, судно продолжало беспомощно кружиться. Затем он увидел, как оно врезалось в одну из Игл. Отпрянув, оно, как нарочно, ударилось о скалу снова.
Возобновившийся ливень скрыл это зрелище. Поначалу Сигалл еще видел ближайшие скалы, но вскоре исчезли и они. И хотя моряк оставался в дозоре до темноты, галеаса больше не было видно.
Ту ночь Джонатан провел отнюдь не в комфорте. К счастью, под палубой нашлись одеяла. По крайней мере, мальчики смогли более или менее просохнуть и укрыться. Матросы вытянули с борта парусину и залегли под ней. Алан Сигалл остался на берегу. Ему было все равно.
Шторм начал стихать в первые утренние часы. Едва рассвело, Сигалл принялся всех будить.
В сумраке они обогнули косу и вышли на веслах в море; галеаса не было и следа. Небо по-прежнему было пасмурным, вода неспокойной. Однако вскоре Сигалл издал крик и показал на что-то плавающее в волнах. Это было длинное весло. Через несколько минут он направил судно к чему-то еще. На сей раз – к бочонку. Его подняли на борт.
– Корица, – объявил моряк.
И вскоре – новая находка.
– Гвоздика, – сказал на этот раз Алан Сигалл.
По всей очевидности, галеас затонул, но сколько его драгоценного груза плавало вокруг и сколько выбросило на берег, во многом зависело от степени повреждения корабля до того, как он затонул. Судя по количеству плавающих реек и брусов, судно успело развалиться всерьез.
– Папа знаком с течениями, – пояснил Вилли. – Он знает, где искать товар.
Однако моряк, к удивлению Джонатана, не стал надолго задерживаться и взял курс на берег.
– Зачем нам туда сейчас? – спросил он у Вилли, и тот ответил странным взглядом.
– Надо проверить, нет ли выживших, – сказал он уклончиво.
Любой, кто в бурю налетел бы на белые скалы близ Нидлз, разбился бы насмерть. Ближайший безопасный берег, даже если бы удалось найти его в темноте, находился в трех милях отсюда, и пусть это покажется странным, но редкий моряк в те времена мог пуститься вплавь. Если ночью галеас затонул, то все говорило за то, что команда погибла. Но наверняка никто не знал. Кто-нибудь мог добраться до берега на обломках крушения.
Мили две с половиной от песчаной косы они вели судно вдоль берега, пока не достигли крохотной бухты, от которой спускался ручей. Медленно войдя в ее устье, где их не было бы видно, Сигалл и его команда приготовились прочесать местность. Приливные полосы были пусты. Берег с низкорослой растительностью чередовался с пустошами. Велев мальчикам охранять судно, Сигалл и его люди исчезли.
Джонатан заметил, что моряк прихватил небольшой брус, который держал как дубинку.
– Куда они направляются? – спросил он после их ухода.
– Вдоль берега. Они рассеются.
– Как по-твоему, выжившие найдутся?
Вилли вновь посмотрел на него чуть странно.
