В эту секунду на запястье скелета обрушился меч Фокса и отрубил ему ладонь. Пальцы с грохотом ударились о землю, но мой брат на этом не остановился. Он наклонил меч так, чтобы точным ударом отсечь ему голову. Не успело лезвие описать дугу, как тело скелета рассыпалось в прах, оставив после себя лишь облачка пыли.
— Зубы дэва меня раздери, что это вообще такое? — пробормотал Фокс, уставившись на останки черепа.
— Это он преследовал нас! — Чувствуя недомогание, я поднялась на ноги и пихнула черные одежды и вуаль скелета. — Я, конечно, предполагала, что это не человек, но не ожидала такого!
В переулке, кроме нас, никого не было, но Фокс все равно на всякий случай проверил. Улица оказалась пуста.
— Нужно рассказать леди Микаэле, — мрачно проговорил он.
— После ее возвращения, — быстро согласилась я, — и больше никому. — Можно только представить, что устроит мне госпожа Пармина, если вдруг узнает.
— Тия, все гораздо серьезнее, чем я предполагал.
— Знаю.
В Анкио был кто-то еще, кто способен призывать Тьму. И кем бы он ни был, он охотился за мной.
— Прошу прощения за опоздание, — извинилась я, как только дверь отъехала в сторону. Слабые смешки из комнаты подсказывали мне, что вечер еще продолжается, и моего отсутствия никто не заметил. Фокс уже скрылся, намереваясь прочесать окрестности в поисках того, кто же призвал скелета.
В дверях показался Кален и забрал у меня из рук тяжелый поднос с напитками.
— Спасибо, милорд. Я еще могу что-нибудь для вас…
— Держись подальше от Канса, аша.
Я ощутила холод, в саду вдруг поднялся сильный ветер.
— Я-я не понимаю, о чем вы…
— Держись от него подальше, Тия. А если ослушаешься, то я тебя заставлю. — Он отступил назад и захлопнул дверь.
Еще какое-то время я стояла на месте, пока меня не обнаружила госпожа Пег и не отругала: негоже заставлять гостей ждать, у меня еще будет время для отдыха, когда вечер закончится и все разойдутся по домам. Пропуская ее слова мимо ушей, я молча кивала. Я не нравлюсь Калену, потому что представляю для принца угрозу или он просто не любит Костяных ведьм? Хотя после сегодняшнего и не скажешь, что он не прав.
Я бесшумно проскользнула в комнату и заняла свое место. За весь оставшийся вечер Кален не проронил ни слова, только его серебряное сердце пульсировало красным.
— Мне больно видеть, что их используют неподобающим образом, — произнесла девушка, разглядывая безоары. — С их помощью мы можем исцелить весь мир, излечить практически каждого больного. Но у меня нет выбора. Десятки людей, которых можно спасти сегодня, — ничто по сравнению с тысячами и миллионами спасенных завтра.
Только я не представлял, как армия восставших дэвов способна спасти столько жизней. Испугавшись того, что все может пойти наперекосяк, я озвучил ей свои опасения:
— Представь себе мир, населенный дэвами вроде нашего друга. — Таурви, вывалив язык на черный песок, с довольным видом грелся на солнышке. — Представь, сколько жизней может быть потенциально загублено их яростью, страхом людей.
Она подняла рубиново-красный безоар, извлеченный всего несколько дней назад из аквана.
— А теперь представь, что этих дэвов можно приручить. Представь, сколько хорошего они, оказавшись в добрых руках, смогут принести в каждое королевство. С помощью дэвов мы можем избавиться от Безликих раз и навсегда. Можем снабдить весь мир рунными ягодами, чтобы никто больше не голодал. Мы можем наказать дрихтианских деспотов за твое горе. Итак, с чего начнем?
— Меня больше волнует, — проговорил я, — чем все это закончится.
Девушка горько рассмеялась:
— Тем же, чем и всегда, Бард. Мной.
17
Через неделю вернулась леди Микаэла. Меня поразило, как сильно она постарела за это время. Волосы потеряли былое сияние, под глазами залегли темные круги. Она прибыла поздно ночью, но уже сидела за столом и завтракала. Поприветствовав меня слабой улыбкой, она поднесла чашу к губам. Я заметила, как у нее дрожат руки, несколько капель чая пролилось через край.
— Что с вами случилось? — Я бросилась к ней. Она казалась такой тонкой и хрупкой, что любой порыв ветра мог ее опрокинуть.
— Рада снова тебя видеть, Тия. — Ее смех успокоил меня — он, как и прежде, был полон теплоты. — Выглядишь очень хорошо. Чего о себе сказать не могу: мне немного нездоровится.
— Немного нездоровится, какая досада, — раздался чей-то голос у двери. — Значит, десятилетняя война покажется тебе мелким недоразумением, Микаэла? А разрушительный ураган — легким ветерком?
Две аши на пороге снимали деревянные сандалии. Их спины освещало яркое утреннее солнце, отчего поначалу я видела одни лишь силуэты и на миг решила, что это приехали мои сестры, Роуз и Лилак. Но одной из них оказалась пухленькая женщина в больших очках, с ярко-рыжими волосами, наполовину скрытыми под прозрачной вуалью. Ее каштановое хуа украшал самый необычный узор из всех виденных: по подолу платья тянулись светло-зеленые плоды канталупы, чередуемые веточками падуба и мелкими белыми бабочками. Вторая аша была почти на голову выше первой, с темными коротко стриженными волосами — прической крайне редкой среди аш, которые предпочитали носить длинные волосы — и бледно-серыми глазами. Ярко-желтое хуа покрывал простой рисунок из лютиков.
— Нангхаитья вытянул из тебя сил больше, чем хотелось бы, но со здоровьем не стоит шутить, — с легким акцентом проговорила высокая брюнетка.
— Полер, со мной все в порядке.
— А мне так не кажется. — Затем темноволосая обратилась ко мне: — Ты, должно быть, та самая ученица-аша, которую теперь так все боятся. Не пригласишь нас войти?
— Боятся?
— Не обращай внимания на Полер, — вмешалась полная девушка. — Если Микаэла любит недооценивать, то она обожает преувеличивать.
— Совсем немного. — Не дожидаясь моего ответа, Полер прошла внутрь, села за стол рядом с леди Микаэлой, а рядом пристроила мешок, набитый огромными прутьями. — Я тут купила вилочник у Масели. Так эта дрянь развела меня еще на три сребреника из-за того, что он свежий и собран сегодня утром. Хотела на пять, но у меня больше с собой не было. По крайней мере, он поможет тебе восстановить силы.
