Леди Микаэла ждала их у Дома Валерианы. Под любопытные взоры толпы мужчины с необычайной заботой и нежностью, несочетавшихся с их суровыми бородатыми лицами, подняли тела лошадей, опустили их на землю и отошли назад. Затем один из них обратился к аше на грубом, почти гортанном языке, и она, к моему большому удивлению, ответила им тем же.
После этого женщина подошла к мертвым животным и привычным жестом порезала руку. На одну из лошадей упало несколько капель крови. В мгновение ока животное шевельнулось, с тихим ржанием поднялось на ноги и встало, перебирая копытами. Некоторые из толпы зевак ахнули, но большинство отступили, когда конь повернулся и уставился на них своими блестящими глазами, словно собирался напасть. Леди Микаэла протянула к нему руку.
— Иди ко мне, — позвала она.
Конь еще раз тряхнул головой и, приблизившись к аше, ткнулся мордой в ее пальцы, словно щенок.
— Здесь две лошади, — сказала мне леди Микаэла. — Справишься со второй?
Мне очень хотелось попробовать. Я нетерпеливо шагнула вперед, Фокс не отставал от меня ни на шаг. Снова пролилась кровь — и вскоре уже второй конь расхаживал по улице с гордо поднятой головой.
Не издав ни звука, горвеканцы три раза поклонились Микаэле и молча ушли, поскрипывая пустой тележкой.
— Услуга за услугу, — пояснила мне аша, только и всего.
Кони оказались великолепны, весь их величественный облик излучал любовь к долгу и чести. Они высоко держали головы, вели себя послушно и не просили еды. Довольная Микаэла назвала своего жеребца Кисметом. Мой конь был немного ниже, однако я дала ему имя Вождь. Животные сразу полюбили нас, а также прониклись симпатией к Фоксу, который тут же отыскал для них поблизости конюшню, заплатил ее владельцу в два раза больше, чтобы спрятать лошадей подальше от любопытной толпы, и ухаживал за ними всякий раз, когда мы были заняты. «Тьма тянется к Тьме», — сказал он. И кони действительно тянулись к нему так же сильно, как и он — к ним.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила у меня леди Микаэла на следующий день. Я ехала на Вожде, впервые осматривая улицы Анкио из седла. Аша восседала на Кисмете.
— Сильнее. — Я думала, что еще один фамильяр истощит мои силы, но все вышло наоборот.
— У горвеканцев существует особая связь с их лошадьми, которая наделяет силой обе стороны. Это не магия, и аши никак не могут объяснить это явление. Лишь Костяные ведьмы способны на подобную связь, и только с мертвыми. — Она окинула меня внимательным взглядом, потом вздохнула и тронула Кисмета с места. Я двинулась за ней.
Однажды летним вечером, наблюдая за тренировкой брата, я спросила у него:
— Каково это быть мертвым?
Фоксу наконец позволили жить в Доме Валерианы, если он хочет. Но тот с большей охотой принял предложение леди Хами, а к нам регулярно приходил и подолгу задерживался. Госпожа Пармина не возражала. Однако внутрь аша-ка Фокс заходил редко и предпочитал оставаться снаружи. Сегодня как раз нашлось время для одной из наших редких прогулок. Альти в анкионском дворце несла свою службу, охраняя принцессу Инессу, Полер в чайхане «Текучие воды» развлекала гостей на важном мероприятии, куда простых учеников не допускали. Леди Микаэла и госпожа Пармина дремали в аша-ка. Я снова сидела верхом на Вожде и жевала копченый окорок. Сейчас я ела постоянно, но понемногу, потому что кровопускание и рисование рун отнимали много сил и пробуждали аппетит.
— Это все и ничего одновременно, — ответил Фокс и, взмахнув клинком, разрезал падающий лист. Тот двумя половинками приземлился у его ног. Все кругом: я, листья, деревья, — отбрасывали на землю тени. Только у Вождя и Фокса, который теперь выглядел намного живее, ее не было. — Холод без чувств, сумрак без света. Жизнь без цели. Голод без вкуса.
Я смотрела на то, как он лупит по голому суку мечом — стальной клинок врезался в засохшую кору. Лицо его давно покинула бледность, а ноги больше не скрипели, их не сводило судорогой. Порой так просто было поверить, что я никакая не Костяная ведьма, которая наблюдает за своим созданием, а всего лишь сестра, глядящая на орудующего мечом брата. Я закрыла глаза. Связь между нами была крепкой, как никогда, и я могла с абсолютной точностью узнать его местоположение. А еще чувствовала под собой Вождя, уставшего стоять неподвижно.
«С фамильярами так и должно быть, — объясняла мне леди Микаэла. — Со своей стороны они чувствуют то же самое. Они всегда будут инстинктивно искать тебя, защищать при любом намеке на опасность. То, что он твой брат, делает связь между вами еще сильнее».
— Галоп, — приказала я Вождю. Конь заржал и тронулся с места. Пересек улицу, обогнул большой дуб напротив аша-ка и вернулся на прежнее место. Я заранее до блеска начистила его белую шкуру. Вождь знал, что в Анкио он самый красивый конь, и не стеснялся это демонстрировать.
— Было больно? — Никогда раньше я не спрашивала брата об этом. Оставшийся без сердца Фокс был тихим, сдержанным, неизменно внимательным и встревоженным. Он мог говорить злобно, грустно, взволнованно и радостно, но выражение его лица не менялось. Однако с новым сердцем Фокс стал другим: на его лице и во взгляде отражались все эмоции. Теперь он больше напоминал мне брата из детства, и меньше — оставшуюся от него тень.
Фокс на время задумался.
— Поначалу. Мы патрулировали болота, отделяющие Одалию от Киона. До короля дошел слух, что в тех краях рыскает какое-то странное существо и нападает на близлежащие деревни. Повсюду лежали тела, изуродованные до неузнаваемости. Накануне другой полк доставил в лагерь одно такое тело, так меня вырвало на мои новые ботинки тем скудным пайком, что я ел на завтрак.
Вспомнив о случившемся, он поморщился, затем пнул сапогом половинку листа и перевернул его.
— Думаю, я умер первым. Я как раз проводил разведку впереди своей группы, так как умел ступать бесшумно и был не особо разговорчив. Я рассчитывал обнаружить существо прежде, чем оно заметит меня. Но все оказалось напрасно: чудовище передвигалось будто тень и не издавало ни единого звука. Однако до нападения я все же сумел выкрикнуть предупреждение. А дальше взмах когтей, потрясение, боль. И больше ничего.
Помолчав, он поднял рубашку, и я увидела затянувшиеся следы от когтей, рассекавшие его тело тремя красными полосами. Зияющей раны, как в ту ночь в «Снежном костре», больше не было.
— Это ужасно. — Меня передернуло, и я отвернулась, не желая больше смотреть на смертельную рану, лишившую его жизни.
Фокс оставался задумчивым.
— Мне бы хотелось снова встретиться с ним, ради чувства собственного достоинства. Теперь я тоже умею двигаться бесшумно. — Он вытянул руку и быстро полоснул по ладони мечом. Но на ранке румяного, так похожего на живого, Фокса кровь не выступила.
Я слезла со спины Вождя и подошла к брату.
