— Если только вы не желаете купить сотканные ими хуа, — не удержалась я. Повидав достаточное количество работ Рахима, я сразу могла определить, что на старухе платье из мастерской Арракана.
— Возможно, — мягко заговорила леди Микаэла, — Лик хотел бы высказаться сам.
С трудом сглотнув, Лик выступил вперед. В отличие от нас на нем было простое серое одеяние.
— Когда мне было три года, я понял, что не такой, как все остальные мальчики. — По залу плыл его тихий нежный голосок. — Мне не нравились грубые забавы, игры с деревянными солдатиками и подобными игрушками. Я любил кукол и платья. Свой первый дараши оюн я увидел в шесть лет и с тех пор представлял себя ашей. Сегодня я предстал перед вами для того, чтобы сказать, что я никогда в жизни не был настолько в чем-то уверен.
— А также чтобы просить за свою жизнь. — Его голос дрогнул. — Мне не выдержать обучение Искателя смерти. Я это знаю. Моим черным братьям от меня будет единственный прок — стать новым трупом на поле брани. Очередной жертвой будь то для дэва, Безликого или разбойника. Но здесь, в квартале Ив, я способен на большее, вам не придется жалеть о своем решении. Я прошу у вас три месяца, чтобы показать, чего я стою, а в конце вы решите, стоит ли мне остаться или уйти. Для вас это всего лишь три месяца, но от них зависит вся моя жизнь.
Только на следующий день сообщество аш вынесло свой вердикт:
— Не нам решать, способен ли проситель выдержать строгую подготовку Искателей смерти или ему больше подходит путь аши. Мы здесь для того, чтобы защищать законы и традиции квартала Ив и следить за их точным соблюдением. Ввиду этих обстоятельств мы отказываем просителю в удовлетворении этой просьбы, но готовы снова ее пересмотреть после наступления его дня руны Сердца.
Спустя три дня состоялись похороны. В бою против ази погибли три аши, и все жители пришли почтить их память. Я стояла на улице и смотрела на гробы, укрытые тяжелым черным мехом горностая. Леди Селени из Дома Ястребинки. Леди Брижет из Императорского Дома. Леди Дианна из Дома Дельфиниума. Я все думала о леди Полер — она же потеряла свою сестру по аша-ка, возможно, друга. Я помнила Брижет по чайной «Падающий лист». И хотя у меня остались не особо приятные воспоминания, мне было ее жаль. Зоя всем своим видом старалась не выдать себя и, высоко подняв голову, шла рядом с гробом, где покоилась ее подруга. Вскоре вся процессия завернула за угол и скрылась из виду.
Несмотря на мрачное настроение, леди Пармина решила не откладывать мой дебют. Приготовления к нему оказались даже суматошнее тех, что сопровождали церемонию леди Шади, но хуже того — теперь я была в самом эпицентре этого вихря. В Дом Валерианы устремился нескончаемый поток людей, многие из которых заходили в мою комнату и заставали меня в разной степени наготы. А все для того, чтобы снова снять с меня мерки для нового хуа, либо нарядить.
— Они не могут сначала стучаться, прежде чем заходить? — причитала я, прижимая к груди отвергнутое платье. Только что из комнаты вышла группа мужчин, которые долго обсуждали предстоящий вечером банкет, даже не обращая внимания на то, что я была в одном нижнем белье, когда они только вошли.
— Я же тоже мальчик, — ухмыляясь, ответил Лик. И хотя официально моим парикмахером считалась Чеш, она, зная о нашей с ним тесной дружбе, брала его своим помощником каждый раз, когда Дому Валерианы требовались ее услуги.
— Но тебя-то я знаю. Ты другой, — ответила я и хмуро глянула на него. Отказ сообщества аш он воспринял лучше меня. — Все, я не пойду на это.
— Не пойдешь на что?
— Они хотят, чтобы я стала ашей, так? Что, если я откажусь и отложу церемонию до тех пор, пока они не поменяют свое решение?
— Я не позволю тебе этого сделать ради меня. — Лик перекинул мои волосы на одну сторону и принялся закалывать их великолепными гребнями из горного хрусталя.
— Стой спокойно, — проворчал Рахим, протягивая мне на примерку очередное платье. По традиции я должна надеть хуа, подчеркивающее герб Дома Валерианы, — синих оттенков и цвета морской волны, с поясом, украшенным узором океанских волн. По краям его рукавов тянулись серебристые ракушки. — Это традиционное платье ты наденешь один-единственный раз. После этого я создам фасоны на твой вкус. Хотя оно все равно прекрасно, и цвет тебе идет. Будь у меня такое гладкое личико… — Со смачным звуком он поцеловал кончики своих собранных щепоткой пальцев. — Krasivyy! Агата, заправь этот кончик сюда, и сейчас займемся поясом.
Я вывернулась из рук Рахима.
— Я серьезно.
— Спасибо, — грустно улыбнулся Лик. — Ты, наверное, думаешь иначе, но дебют аши касается не столько ее самой, сколько аша-ка. Помни, что отказ навлечет позор на Дом Валерианы и всех его обитателей.
— Но это нечестно, — жаловалась я. — Ты больше походишь на ашу, чем я!
— У нас еще есть время. И меня обнадеживает то, что они готовы пересмотреть свое решение после моего дня руны Сердца. Такого исхода я не ожидал. — Лик застенчиво улыбнулся. — Выглядишь прекрасно.
— Как бы мне хотелось сделать для тебя больше. Но я рада, что ты сегодня здесь, рядом со мной.
— Все аши, они ostorozhnyy, — усмехнулся Рахим, затягивая мой пояс. — Лицемеры. Их не остановят чувства и сантименты. Они очень жадные, uchenik. И лучший способ склонить их на свою сторону — это дать им то, чего они хотят. Сначала сообщество тоже мне отказало. А потом я пришел к ним со своими хуа и платьями, которые им тут же захотелось получить, и теперь меня принимают.
— Вы уже закончили? — В комнату заглянула раздраженная госпожа Пармина. — Уже пора, я не хочу опаздывать. Снаружи собралась толпа людей.
— Толпа людей? — воскликнула я.
— Как бы тебе это ни нравилось, Тия, но ты феномен. — Леди Микаэла убедила госпожу Пармину в том, что она чувствует себя хорошо и может вставать с постели. И теперь сидела возле меня, пока Лик и Рахим вносили в мой образ последние штрихи. — Не стоит удивляться, что после случившегося ты стала знаменита в Анкио. Наслаждайся этим событием, пока можно. Не каждый день устраивают такой дебют.
Меня терзали сомнения. По правде говоря, я боялась не самого предстоящего шествия, пусть и у всех на виду. Больше всего меня пугало место назначения.
Госпожа Пармина не преувеличила: как только я вышла из дома, толпа разразилась громкими радостными криками, и их ликующие возгласы сопровождали меня всю дорогу. Наверное, после мрачных событий жители были только рады какому-нибудь торжеству.
И в то же время такое количество народу меня злило. «Вы не понимаете! — хотелось мне крикнуть им. — Вам нет до меня никакого дела! Вы лишь видите магию, красивые наряды и танцы! А когда все закончится, большинство из вас даже не вспомнит моего лица!»
