Лире тоже было не по себе. От многоголосицы, окружающей их со всех сторон, кололо сердце. А палитра цветов напоминала об искрах, которые появились у нее перед глазами, когда, лежа на столе во время Осмотра, она слишком долго смотрела на лампочку. Здесь был доктор Саперштайн. Но означает ли это, что здесь также были остальные из Хэвена? Охранники с оружием? Люди вроде тех, что убили Джейка Витца, а потом пришли за Риком Харлиссом?
К их удивлению, случайная девушка, у которой они спросили, как найти доктора Саперштайна, ничуть не растерялась.
– Он не приедет, – ответила она. На ее пальцах было много колец, глаза подведены фиолетовым. Лира сразу вспомнила о Рейне. И о странной вечеринке, где люди стояли в полумраке все вместе и в то же время каждый отдельно. – Об этом еще не объявлено официально, но уже известно, что его не будет.
У Лиры вспотели ладони.
– Что вы имеете в виду? – спросила она. И как можно точнее передала то, что слышала. – Он должен быть здесь во вторник, перерезать ленточку.
– Да, но этого, вероятно, тоже не будет, – ответила девушка. – Вы не слышали о протестах? Там уже не меньше двух тысяч человек собралось.
– Где? – спросил Орион.
– Снаружи центра «Хэвен», или как его там теперь называют, – девушка закатила глаза. Увидев, что Лира и Орион не понимают, о чем идет речь, она попыталась объяснить: – Он расположен рядом с медицинской школой и ЦСМП. Вы ведь знаете, где ЦСМП? Центр Современной Медицины Перельмана. Вы студенты или абитуриенты?
Лира ничего не ответила.
– Что ж, вы все равно можете посмотреть Пенн. Протесты вам не помешают. А сами-то вы, кстати, на чьей стороне? – спросила она с улыбкой, которая вмиг перестала быть дружелюбной.
– Ни на чьей, – ответила Лира, хоть и не понимала, о чем идет речь.
– На своей собственной, – в то же время ответил Орион и сильнее сжал ладонь Лиры.
Они нашли ЦСМП. Им оказался огромный современный комплекс зданий из стекла и стали, напомнивший Лире настоящий Хэвен. А рядом с ним абсолютно новый Центр Регенеративной Медицины имени Ричарда Хэвена.
– Он был здесь, – в изумлении сказала Лира. – Здесь был Первый Бог.
Было так странно думать, что Первый Бог бывал здесь, в сотнях миль от Елового острова. Что он жил здесь и в этом огромном городе люди тоже знали его имя.
Если и есть такое место в мире, где ей могут помочь, то это должно быть именно здесь, где объединялись старый и новый Боги Хэвена. Несмотря на толпу, собравшуюся у входа, само здание имело заброшенный вид опустевшей ракушки. Перед стеклянными дверями входа была натянута широкая красная лента, и сердце Лиры вновь подпрыгнуло. Видимо, эту самую ленточку должен перерезать Саперштайн. Но приготовленная перед входом трибуна оставалась пустой. Некому было говорить в микрофон. Полиция удерживала толпу на безопасном расстоянии.
Около ступеней, блокируя вход, собрались сотни людей. Пробираясь через толпу, Лира и Орион крепко держались за руки. Учитывая, что девушка с фиолетовыми тенями спросила, студенты ли они, это, наверное, была школа. Может, школы всегда так выглядели. Может, там и проходит процесс обучения.
Многие студенты держали в руках плакаты с лозунгами «Только не наш Пенн», «К дьяволу Хэвен», «Студентам не все равно». Другие размахивали флагами с университетской символикой или несли плакаты «Гордость Пенна», «Студенты за развитие науки».
Между двумя группами ощущалось явное напряжение. Невидимые токи курсировали между ними, разделяя толпу. У всех на глазах двое парней начали толкать друг друга, и в итоге один из них упал на землю и разбил очки.
В конце концов Лира набралась мужества спросить у одной из девушек, из-за чего весь шум и гам.
Мокрая от пота девушка, с раскрасневшимся лицом и в толстых очках, присела отдохнуть и пристроила свой плакат между коленей. Лира не видела, что на нем написано.
– Вы из универа? – спросила она, прищурившись, но, когда они отрицательно покачали головами, немного расслабилась. – Ой, надо было спросить, с какой вы планеты.
Она наклонилась, подняла свой плакат и поставила у стены. На нем было написано «Только не наш Пенн».
Лира попробовала зайти с другой стороны.
– Ты знаешь, где найти доктора Саперштайна? – спросила она.
Солнце слепило. В таком ярком свете ей казалось, что дыры в ее мозгу видны всем вокруг.
– Ну, церемония точно уже не состоится. Они просто боятся об этом объявить. Вы же слышали о том, что произошло во Флориде? Или вы реально с Марса?
– Не будь сучкой, Джо, – бросил парень, сидящий рядом с ней.
– Флорида, – Лира сглотнула. – Вы имеете в виду Хэвен?
Девушка по имени Джо кивнула.
– Ричард Хэвен преподавал здесь лет сто назад. Он уже лет десять как умер. Так или иначе, он зашибал охренительные деньги на биотехнологиях и черт знает на чем еще. В итоге за определенную кругленькую сумму его именем назвали это здание.
– Не на биотехнологиях, – поправил парень. – На какой-то фармацевтической фигне.
– Никто не знает, на чем он столько деньжищ поднял. В этом-то и проблема. Грязные делишки. Саперштайн ничем не лучше, – добавила она, обращаясь к парню, и он поднял в ответ обе руки. – В любом случае, – заключила она, повернувшись к Лире и Ориону, отбрасывая со лба намокшую челку, – то, что происходит сейчас во Флориде, – это, похоже, самая страшная экологическая катастрофа.
– По крайней мере, со времен БиПи Спилл
[11], – вставил парень.
– Само собой, – сказала она, бросив взгляд на парня. – Там облака загрязнений, каких-то жутких химикатов, которые отравляют все на восемьдесят миль вокруг.
– Ну, уж не восемьдесят, – мягко поправил парень. – Ты преувеличиваешь.
Но девушка, похоже, уже не слушала его. Она завелась по-настоящему. Очки сползали с ее носа, и она ежесекундно их поправляла.
– Говорят, урон может достигнуть огромных масштабов. Более того, похоже, Саперштайн нарушал даже федеральные законы. Многие говорят, он даже клонировал людей…
– Так сказал всего один человек, – перебил ее парень. – Разве мама никогда не говорила тебе: нельзя верить всему, что пишут в Интернете?
Она наконец обернулась к нему.
– Не пойму, ты на чьей стороне?
Он пожал плечами и затих, потирая ямочку на подбородке.
– Все дело вот в чем, – она закатила глаза. – Я учусь тут и не хочу, чтобы имя этого парня красовалось на нашем здании. Как насчет женщины? Мари Кюри, например? Я не имею ничего общего с Ричардом Хэвеном, – она указала на свой плакат. – «Только не наш Пенн».
