Она ждала, что доктор О’Доннелл извинится, скажет, что Саперштайн заставил ее и других врачей подчиниться.
– Это случилось несколько недель назад, – сказала женщина. – Где вы были все это время? Кто кормил вас? Дал вам одежду? Кто привез вас сюда на встречу со мной?
Лире не понравилось, что доктор О’Доннелл считает, что кто-то обязательно должен был привезти их сюда. Она не хотела рассказывать про Джемму и Рика. Внезапно у нее пропало желание делиться воспоминаниями, ведь они – только ее, как кровать номер двадцать четыре в Хэвене, как «Маленький принц», которого ей подарила доктор О’Доннелл.
– Никто, – ответила она решительно. – Мы добрались сюда сами. Сначала ехали на автобусе, потом на такси. Спали где придется. И брали то, что было необходимо.
– То есть вы воровали?
– Просто брали, – теперь Лира разозлилась по-настоящему. – У всех вокруг есть вещи. Так почему у нас не должно быть?
Телефон доктора лежал тут же, на столе, рядом с кружкой кофе, на которой остались следы помады. Это еще больше злило Лиру. И доказывало ее правоту.
– Люди все время берут что хотят. Разве в Хэвене они не получали от нас то, что им было нужно? Все они. Все вы…
Она не собиралась это говорить, так получилось само собой. Но Лира ни о чем не жалела. Она была рада, что сделала доктору О’Доннелл больно.
Но та вовсе не казалась больной. Наоборот, она улыбалась.
– Ты устала, – сказала она. – Ты больна. И ты права. Как же ты права.
Лира не поняла, почему, но доктор О’Доннелл от души рассмеялась.
Глава 17
Поужинав супом и крекерами, Лира набралась решимости рассказать доктору О’Доннелл об истинной цели своего приезда. Она хотела жить.
Доктор слушала не перебивая. Ее ладонь покоилась на колене Лиры. Девушка чувствовала себя счастливой, потому что доктор О’Доннелл, похоже, была ей очень рада.
И все же одна мысль не выходила у нее из головы. Почему доктор О’Доннелл не пришла им на помощь раньше? Почему позволила другим докторам заразить реплики ужасной болезнью? И что это за КАСЕК, где нет больничных коек, только диваны и кресла, а доктора носят джинсы, кеды и слушают по ночам громкую музыку?
После долгой паузы доктор О’Доннелл встала.
– Подожди минутку, – попросила она и выскользнула за дверь.
Через некоторое время она вернулась, держа в руках маленькую ампулу с жидкостью и шприц с длинной иглой. Лира так боялась их в Хэвене, но теперь она была очень рада видеть это в руках доктора.
– Что это? – спросила Лира.
Доктор О’Доннелл извлекла из выдвижного ящика медицинские перчатки и натянула на руки.
– Новое лекарство, – ответила она, аккуратно набирая жидкость в шприц. – Очень редкое. И очень дорогое.
– Оно поможет мне? – спросила Лира. Надежда наполнила ее, словно воздух. Казалось, она может оторваться от земли и взлететь к потолку. – Оно уничтожит все прионы?
– Как повезет, – ответила доктор. – Давай руку.
Доктор О’Доннелл предложила Ориону переночевать на диване в соседнем кабинете, который принадлежал красивой женщине по имени Анжу Пател. Но так как парень настаивал на том, чтобы спать рядом с Лирой, в конце концов они принесли в кабинет доктора О’Доннелл кушетку для него.
– Простите за крошки на подушках, – сказала Анжу, внезапно появившись в дверях. Она была одета в пижамные штаны и футболку, вывернутую наизнанку, словно собиралась в спешке. Лира слышала, как Анжу говорила доктору О’Доннелл, что уже легла спать, когда кто-то позвонил ей с новостями об Орионе и Лире.
От нового лекарства по телу Лиры разлилось приятное тепло. Она воображала, как под его натиском разрушаются прионы.
– У меня капкейки вместо кофе, – сказала Анжу. – Мне нужно съесть хоть один, чтобы пережить день. Ой, простите, а они… они меня понимают? – спросила она у доктора.
– Все мы понимаем, – ответил Орион. – Любите капкейки, да?
Его голос подействовал на Анжу странным образом. Сначала она замерла. А потом начала смеяться.
– О господи, – она смеялась до слез, хотя Лира не находила ничего забавного в их разговоре, – да. Люблю, очень люблю.
После того как доктор О’Доннелл обработала порез на лице Ориона и принесла ему лед, чтобы уменьшить отек под глазом, она отправилась на поиски анальгина и чего-то, что помогло бы ему уснуть. Анжу Пател осталась и продолжала пялиться на них. У нее были черные глаза, огромные, словно леденцы для курильщиков, которые иногда сосал Рик. И Лира внезапно испугалась, что ее затянет в них, словно воду в сток.
– Вы тоже доктор? – спросила ее Лира, во-первых, потому, что ей действительно было интересно; а во-вторых, потому, что она разлюбила тишину.
В Хэвене молчание было для реплик обязательным, оно не было их выбором.
Анжу Пател снова засмеялась.
– Господи, нет же, – ответила она. – Я даже кровь сдать не могу. Я как ребенок в этом отношении.
Лира ничего не поняла из ее слов, особенно почему кто-то не может сдать кровь. Она даже подумала, что у Анжу есть какой-то физический недостаток, не позволяющий ей это делать. – Я работаю в продажах. Занимаюсь лицензированием.
– Лицензированием? – спросил Орион. Лира тоже прежде не слышала этого слова.
Лицо Анжу изменилось.
– А вы любите задавать вопросы, да? – спросила она вместо ответа. – Вы любопытные?
Орион пожал плечами. А у Лиры снова возникло неприятное предчувствие, словно темная птица коснулась ее своим крылом.
– Если мы чего-то не знаем, – ответила она, – то спрашиваем, чтобы узнать.
Анжу удивленно кивнула, словно в этом было что-то необычное. Может, она просто была глуповата. Долгое время женщина молчала.
– Лицензирование защищает права, – наконец ответила она очень медленно. – Кто что имеет право делать. И кто чем по праву владеет.
По телу Лиры пробежал холодок. Все всегда заканчивается вопросами владения.
– Скажем, у вас есть идея, хорошая идея. И вы хотите ею поделиться. Чтобы и другие люди могли ею пользоваться. Но это была ваша идея – значит, вам полагается за нее вознаграждение.
Анжу произносила слова очень медленно. Так делали медсестры в Хэвене, если приходилось общаться с репликами напрямую. Может, это потому, что они знали про дыры, выеденные прионами в их мозгу, и наперед уже видели реплики лишенными разума, неспособными контролировать свои тела, парализованными. И мертвыми.
Но разве Анжу не знала, что доктор О’Доннелл вколола Лире новое лекарство? Что ее мозг теперь спасен?
