А я говорю: «Он мой хозяин».
Сидя у его ног, я знаю, что я Хороший Пес. Мне нравится быть Хорошим Псом, но я никак не могу ей это объяснить.
Хотя, возможно, в конце концов она поняла.
Винтовка нацелена на нее. Хозяин смотрит на Патоку. И говорит что-то о дурном влиянии.
«Помнишь Харта, Рекс? – спрашивает не-Асанто. – Вспомни, что я тебе показывала».
Я вою глубоко внутри.
Не-Асанто говорит: «Вспомни Реторну».
Я не хочу вспоминать Реторну. При одной мысли я уже жду, как чип обратной связи скажет: «Плохой Пес! Не послушался Хозяина! Плохой Пес!»
Не-Асанто говорит: «Прости, Рекс. Это больно».
И она не об оружии.
Она атакует мой мозг. И это больно! Это больно, и я не перестаю выть. Хозяин отпрыгивает и каким-то образом понимает, что это сделала не-Асанто. Бах! И ее голова взрывается, разлетается по бетону, а пуля отскакивает рикошетом.
Я вспоминаю Дракона. «Цель определена. Бах!»
Патока опускается на четыре лапы и ревет, как настоящий медведь, и стая приходит в движение – псы с Хозяином в их иерархической системе. Его импланты отдают им приказ, и они набрасываются на Патоку, а та расшвыривает их, не переставая реветь. Из ее шерсти вылетает Рой, десятки насекомых, нагревшихся в теплом укрытии.
Канал Рой: «Развертывание в условиях ограниченной функциональности, целостность 30 из 100. Рекс привет, привет, привет».
В моей голове запись с Хартом. Я вспоминаю его сообщение. И теперь до меня наконец-то доходит. Я понимаю, что он был моим другом, потому что думал обо мне и моем отряде даже в последнюю минуту перед смертью.
Патоку можно сдержать, но Рой проникнет везде. Воздух кишит пчелами, Рой приближается к Хозяину.
Канал Рой: «Целостность 27 из 100. Есть одна проблема, когда только что выходишь из лаборатории – маловато приличного яда. Жалить, жалить, жалить».
У нее нет никакого оружия, кроме того, с которым родились ее юниты, – жала. Рой не может даже прокусить кожу псам стаи.
Меня зовет Хозяин. Он приказывает мне драться с Патокой. Я вспоминаю Реторну. Вспоминаю, как прощалась Рой. Вспоминаю дергающегося Дракона, когда его убили. Он всегда хотел лишь греться на солнце, и я называл его ленивым и сердился на него. Но разве греться на солнце так уж плохо?
Я чувствую, как Хозяин пытается добраться до моей иерархической системы, чтобы заставить меня драться, но системы нет. Харт ее отключил. Хозяин так этого и не понял. Так и не понял, что я могу быть не его псом. Харта он тоже никогда не понимал. Хозяин отдавал мне приказы и сковал цепями. Харт на прощанье сделал мне подарок и кое-чего меня лишил.
Как и не-Асанто.
А потом Хозяин достает какую-то штуковину. Не свисток для собак, а кое-что для Рой. Он поднимает эту штуку, и на всех частотах тут же сплошные помехи, они заполняют собой все пространство. Я не могу разговаривать с Рой. Не могу разговаривать с Патокой. Рой не может говорить с юнитами. Ее единицы бесцельно разлетаются. Рой, распределенный интеллект, исчезает. Остались только пчелы, а пчелы не знают, чего хотят.
Я один, но Хозяин открывает новый канал, который позволяет его штуковина. В моей голове один лишь Хозяин.
Канал Хозяина: «Пора завершить травлю медведя, Рекс».
Патока еще отбивается, хотя стая выдохлась и больше не теснит ее назад. Мне так плохо. Я не хочу этого делать, но ведь кто-то должен. Я бросаюсь в гущу схватки, где моя стая рвет Патоку на части, а она раскидывает псов, разрывая им бока. Двоих она уже убила, но ей тоже досталось. Один взмах лапой, и мимо меня пролетает пес, тявкая и скуля, на бетоне остается след от его внутренностей. Другие бросаются вперед, но вразнобой, без координации. Патока держится.
Я оттаскиваю псов от Патоки. Она огрызается и рычит, а стая окружает ее, но больше не атакует.
Канал Хозяина: «Давай мальчик, вцепись ей в глотку. Прикончи ее». Голосом и жестами я собираю всю стаю, чувствуя себя слепым с этими помехами. Со всех улиц стекаются псы, спускаются с крыш, ковыляют после других сражений. Все глаза устремлены на меня, а уши ждут моих слов. Псы огрызаются, лают и зализывают раны. Все они изранены, все в крови. Патока разевает кровавую пасть. Все мы животные. Если бы люди видели нас сейчас, то истребили бы без колебаний.
Но я здесь. Я командир. И человеческими словами я отдаю стае приказы. Они хватают псов с неверной системой иерархии. И крепко их держат.
Канал Хозяина: «Убей Патоку, Рекс. Убей Патоку».
Помехи исчезли, и он снова получает власть над своими псами, но они не могут драться, каждого держат трое или четверо. Хотя они ни в чем не виноваты.
Канал Хозяина: «Плохой Пес, Рекс. Рекс, ты меня слышишь?»
А потом он переходит на крик, потому что виртуальный разговор не выглядит для него естественным:
– Плохой Пес! Плохой Пес!
Его слова добираются до моего чипа обратной связи, и он вспыхивает всеми своими искусственными эмоциями, встроенными в мою голову наградой и наказанием, но их выжгла не-Асанто, она уничтожила чип обратной связи, и больше я никогда не узнаю радость Хорошего Пса и боль Плохого. Мне придется делать собственный выбор, никто не будет мне указывать, что правильно, а что нет.
Хозяин все кричит и кричит, но воздух вокруг него и без того гудит. Пчелы собираются вместе, пока снова не возникает Рой.
Канал Рой: «Перезагрузка. Получаю сохраненные данные. Что я пропустила?»
И я засекаю, как Патока передает Рой данные, настраивает ее так, чтобы она опять разговаривала и все понимала.
А Хозяин кричит, но без иерархии и чипа я не уверен, а Хозяин ли он вообще, или просто человек по имени Мюррей. Цепей больше нет. Только собственный выбор.
Я иду к Хозяину, а он, не прекращая кричать, вдруг понимает, что я больше не его пес. Я не понимаю слова не-Асанто про будущее и не понимаю планов Хозяина. Не знаю, кто прав, а кто нет и зачем мы живем. Это слишком сложные вопросы для пса вроде меня.
Но Харт был моим другом, а Мюррей его убил. Доктор Теа де Сехос была моим другом, а Мюррей хотел ее убить. Керам Джон Аслан был моим другом, и он меня освободил, а он тоже враг Хозяина. Думаю, не-Асанто тоже была моим другом, или кто-то из ее единиц, хотя бы некоторое время, а Мюррей убил ее уже дважды, а может, и больше. И Дракон был моим другом, пока его не убили солдаты Хозяина. И Рой – мой друг, а Патока – мой лучший друг.
Нет теперь ни Хорошего Пса, ни Плохого, и я знаю – Хозяин мне не друг, а потому не должен быть моим Хозяином. Он просто плохой человек, и если я не хочу выполнять его плохие приказы, то и не должен.
Я опускаюсь на четвереньки и скалюсь на него, и тогда он понимает. Он переводит взгляд с меня на Патоку, а потом на стаю. Все наблюдают за ним, как мы следили за охранниками, сидя в клетке, и теперь я понимаю, почему они нас боялись.
