— Дом старый. Но я не хочу его перестраивать.
Талия огляделась, ища взглядом, куда поставить мокрый зонт, и прислонила его к вешалке. Я помог ей снять плащ и пристроил на одинокий крючок поверх своей куртки. Под плащом на харите был костюм бледно-серого цвета. Он удивительным образом оттенял ее рыжие волосы и подчеркивал все достоинства фигуры.
— Сюда. — Я провел ее в темную гостиную, зажег свет. Под потолком неохотно вспыхнула пыльная люстра.
Девушка вошла в комнату. Огляделась мельком, и ее лицо стало еще более замкнутым, отстраненным.
Я всегда считал, будто умею неплохо ладить с людьми. Но сейчас с удивлением осознал, что не представляю, как вести себя с ней, чтобы не нарушить шаткое перемирие, внезапно возникшее между нами.
Она опустилась на стул, боком стоящий у стола, и жадно смотрела по сторонам.
— Это дом Феликса?
— Да, — ответил я, не слишком желая развивать любую тему, связанную с учителем. — Хочешь чаю, Талия? После такого холода он будет очень кстати.
— Благодарю, нет. — Харита посмотрела на меня снизу вверх, в ее медовых глазах засветились огоньки люстры. — Ты помнишь тюрьму дэймосов, Аметил?
— Ты проделала такой долгий путь для того, чтобы поговорить со мной о тюрьме для дэймосов? — Я сел на диван, чувствуя, как мое ошеломление и удовольствие от ее визита стремительно сменяются настороженностью и жгучим недоверием.
— Я принесла дурные новости.
— Что-то с Хэл?
Харита впервые чуть улыбнулась, по всей видимости смягченная моим искренним беспокойством об ученице.
— За ней присматривает Геспер. И причин для тревоги нет.
— Но ты выглядишь встревоженной, фаенна Талия. В чем дело?
— Ты хорошо помнишь тюрьму дэймосов, Аметил? — повторила она, и мне пришлось ответить:
— Да. Но лишь ту ее часть, которая находится в реальности.
— Ты знаешь, кто там заключен? — голос хариты стал строже, взгляд медовых глаз сделался пронизывающим.
— Да.
Беседа все больше напоминала допрос. И я вспомнил, что передо мной не просто прекрасная девушка и гениальный сновидящий, а еще и представитель Пятиглава.
— Ты хорошо знаком с ними?
— Эти вопросы мне уже задавал Тайгер. И многие другие. Я ответил на все. Если у него возникли новые — пусть явится сам.
— К сожалению, это невозможно. Он очень занят. — Талия посмотрела наверх. Словно опасалась, что там, на втором этаже, заперты мои кошмары и любой из них может подслушивать.
— Общение во сне тоже пока никто не отменял.
— Мы могли бы вызвать тебя в Пятиглав. — Харита пошевелилась, меняя позу, и я снова не мог не отметить ее изящество, хотя теперь эта грация порядком отвлекала меня. — Но этот дом дает тебе силы, — продолжила девушка. — И надежную защиту.
— Талия, — я решительно подался вперед, усилием воли сбрасывая ее умиротворяющее обаяние, — что происходит?
Она опустила руку в карман, вытащила что-то и поставила на край стола.
Это был маленький замшевый кролик, порядком затертый, с вылезшими кое-где нитками. К его лапе розовой ленточкой примотана черная пуговица.
— Тебе знаком этот предмет? — тихо спросила девушка.
Неприятные воспоминания коснулись меня роем жалящих ос. Все, о чем я хотел забыть, возвращалось.
— Это игрушка Спиро. Девочка — дэймос. Ламия, насколько мне известно. Одна из заключенных, — сказал я отрывисто и усмехнулся. — Пуговицу вижу впервые.
— Она с одежды Домиана. Это ученик Тайгера. Он попал в ловушку. Спиро держит его запертым в его собственном подсознании. И грозится убить.
— Талия, погоди. — Я поднялся, взял второй стул, поставил напротив девушки и снова сел. — Давай уточним. Пленный дэймос захватил сновидящего?
— Да.
— А Пятиглав не может вытащить его из объятий ламии, потому что боится за его жизнь и не хочет рисковать?
— Именно так.
Теперь я выступал в роли допрашивающего. Талия послушно отвечала.
— Как это вообще возможно?
— Домиан совершил ошибку.
— И кто будет за нее расплачиваться?
Харита взяла игрушку и вложила в мои руки. Ее пальцы были теплыми и гладкими, поверхность кролика — рубчато-шершавая и холодная.
— Спиро просила передать, что, если ты придешь к ней, она отпустит сновидящего.
Я рассмеялся, и мой смех прозвучал совсем не весело.
— Вранье. Ни один дэймос не выпустит свою жертву. Зачем я ей понадобился?
— Я не знаю, Аметил, — задумчиво произнесла девушка. — Вполне возможно, ради мести. Они все еще в плену. А ты изменил свою природу. Отказался от хаоса и разрушения. Стал свободен.
Она внимательно смотрела на меня, ожидая моей реакции. Логичная харита со сверхбогатым воображением прекрасно знала ответ.
— Нет, фаенна. Слишком мелкая причина. Ради этого Спиро не стала бы так рисковать. И ты сама это знаешь.
Медовые глаза чуть прищурились, гася теплый свет в густых ресницах. А я смотрел на создательницу волшебных снов и размышлял, подбрасывая на ладони игрушку дэймоса.
Почему они отправили ко мне тебя, Талия? Не Клио. Не Герарда. Впрочем, оракул сейчас, должно быть, занят — пытается просчитать все возможные пути развития конфликта. Так же как и Тайгер с Геспером. Но почему не Клио? Она всегда была добра ко мне. На ее просьбу о помощи я бы откликнулся быстрее.
— Тебе понадобится моя помощь, Аметил, — произнесла харита, словно зная, о чем я думаю. — Да, я не воин сновидений. И не могу предчувствовать ложь, смерть и опасность, как прорицатель. Но я умею менять сон и реальность местами. Вкладывать одно сновидение в другое. Из моего лабиринта с трудом сумеет выбраться даже дэймос.
— Ты не сможешь провести создателя кошмаров.
Она подняла голову, глядя прямо мне в лицо, и ее глаза засияли.
— Ты уверен? — спросила Талия тихо.
Ее голос гулким ударом меди отозвался у меня в ушах. Я моргнул, дернулся и едва не окунулся с головой в ледяную воду. Я все еще лежал в ванне, призраки дома притихли, а с улицы доносился равномерный, требовательный стук.
Я торопливо поднялся и, слегка оглушенный внезапной сменой реальности, не одеваясь, поспешил открывать. Распахнул дверь. Холодный ветер с дождем ударил меня из темноты. На улице никого не было. Только на ступени крыльца сидел потрепанный игрушечный кролик с пуговицей, небрежно примотанной к лапе. Создавалось впечатление, что это он только что колотил в дверь. Я наклонился и поднял его. Замша была влажной на ощупь, а сама игрушка оказалась неожиданно тяжелой.
Второй раз за ночь я запер дверь и вернулся в дом. Сразу прошел в ту комнату, где мы проводили совместные занятия с Хэленой, протянул руку к выключателю и услышал из темноты тихий голос:
