По идее такая осада не должна им понравиться: ведь противник держится вне досягаемости, за жердевыми и бревенчатыми стенами. Пусть они и тонкие, но у дикарей нет ни таранов, ни катапульт, ни других способов борьбы с фортификационными сооружениями. Сами они свои поселения никак не защищают, если не считать смехотворных заборчиков из тростника и не слишком толстых палок. Разваливаются они от легкого пинка, никаких осадных орудий не требуется. То есть в их военной доктрине нет ни намека на то, как следует себя вести, столкнувшись с врагом, применяющим надежные укрытия. Плюс почти полное отсутствие дальнобойного вооружения. Дубина, каменный топор, кремневый меч — подавляющему большинству дикарей для боя больше ничего не требуется.
Если они все же додумаются до концепции планомерной осады, землянам не поздоровится. Запасов продовольствия почти нет, уже через неделю начнется жесточайший голод. Высылать группы охотников и рыболовов не получится, дикари будут их перехватывать. К тому же людоеды из злобных побуждений могут уничтожить немногочисленные посевы на огородах. А это будущее поселка — ведь люди планируют пустить урожай на семена и уже в следующем году смогут пусть в небольших количествах, но потреблять собственную сельхозпродукцию.
Кое-какие семена принесли с гор. В заначке у Холода много чего нашлось. Это груз куда более ценный, чем металл, ведь железо и медь можно найти и на этой планете, а попробуй разыщи посевы овощей высокой урожайности.
Но это последний резерв. Если и его по какой-то причине потеряют, об эффективном сельском хозяйстве придется забыть.
Шаг. Еще шаг. Остановиться. Замереть, превратившись в каменное изваяние. Это только в самом начале все считали, что дикари, как дети природы, имеют колоссальное преимущество перед привыкшими к городской жизни землянами. В диких условиях на их стороне все козыри: они легко читают самые незаметные следы, умеют оставаться невидимыми в редких зарослях, а тебя замечают в самой густой чаще, способны пробежать по бурелому, не хрустнув ни одной веточкой.
На деле все не совсем так.
Основа рациона ваксов такая же, как и у землян, — рыба. Они умеют плести ловушки из тростника и ивняка, утяжеляют их камнями, забрасывают в перспективных местах, приманивая рыбу шарами из земли, замешанной с муравьиными яйцами, дождевыми червями, разными личинками. Если есть доступ к «высоким технологиям», используют различные сети. Также загоняют обитателей нешироких речушек в несложные западни.
Охотятся в основном на тех существ, которых можно встретить на реках и озерах. Вакс может подолгу находиться под водой и умело этим пользуется. Удерживая себя на дне при помощи тяжелого камня, подкрадывается к беспечному утиному выводку, хватает мамку за перепончатые лапы. Но водоплавающей дичью не ограничиваются, загоняют и крупных копытных, для чего в лесах устраивают систему заграждений, уткнувшись в которую животное движется в одном направлении, где в итоге попадает в окружение затаившихся дикарей.
Но это коллективная охота. Не бывает такого, что одинокий вакс сутками живет в лесу, пытаясь честно выследить красавца-сохатого. Дикари привязаны к воде, нет ни одного поселения, которое располагается на приличном удалении от рыбной реки или озера. Навыки непревзойденного знатока леса при таком образе жизни не помешают, но без них можно прекрасно обойтись.
Так что не надо считать, что дикари намного выше тебя в лесной науке. Веди себя аккуратно, соблюдая простые правила маскировки, и волосатые могут пройти в пяти шагах от тебя, даже не заподозрив, что упустили лакомую добычу.
Вот потому Рогов и Кэт передвигались очень медленно, стараясь не потревожить ни единой веточки разросшихся вблизи берега кустов. И наступать на сухие сучки тоже нельзя: глухих ваксов до сих пор никто не встречал. А еще надо постоянно делать остановки и прислушиваться. Дикари не умеют устраивать засад, их образ жизни к этому не располагает. Поэтому, если рядом есть один из них или тем более несколько, рано или поздно неминуемо выдадут себя шумом.
Тяжело гудя, подлетел упитанный шершень, начал прицениваться к лицу Рогова — то ли сесть намереваясь, то ли ужалить неизвестно по какой причине. И в том и другом случае придется стерпеть все, не пискнув, разве что мысленно проклясть привязавшееся насекомое.
Нет, такого никак не стерпишь: тварь вымахала на половину ладони, жало как шило, придется аккуратно шлепнуть.
Шершень, будто прочитав мысли человека, с дивной быстротой скрылся. Гудение стихло, и Рогов расслышал невнятное бормотание и непонятный стук. Обернулся на Кэт, та, глядя на него, кивнула. Значит, тоже слышит. Видимо, они не напутали с направлением и, пробираясь через густой пойменный лес, вышли точно к слиянию рек. Именно здесь дикари устроили свой лагерь.
Пришлось удвоить осторожность. Кто знает, а вдруг они и по этому берегу шастают. Река неширокая, местами можно вброд перейти. Да и лодки дикари делать умеют, причем неплохие. У землян есть пара трофейных, и сколько ни пытались сделать точную копию, ничего не удалось — все поделки выходили куда худшего качества. И это с учетом того, что ваксы не пользуются металлическими инструментами, а у землян они есть, пусть и в недостаточном количестве.
Впрочем, при их технологии можно вообще об инструментах не думать. Как рассказали местные женщины, свои лодки ваксы выжигают из цельных стволов деревьев. Делают это так ловко, что стенки получаются тончайшими и при этом без единой дырки. Здорово у них огненная технология налажена, чувствуется не одно поколение отработки.
Впереди все больше светлело, вот уже можно разглядеть узкую каменную косу, ее Рогов хорошо помнит. Выбрать подходящий куст, присесть за ним, медленно перейти к следующему, потом еще чуть дальше. И вот уже через переплетение ветвей видно широкий мостик, с которого Влад любил кидать спиннинг, а детвора с удочками высиживала там часами.
Один из дикарей как раз занимался тем, что отрывал жерди с этого мостика. Должно быть, для костра — слишком уж они коротки, чтобы использовать для шалашей и навесов, которые возвышались над невысоким береговым уступом.
Троглодиты не забивали голову мыслями об эффективной планировке. Каждая племенная группа выбирала себе место без оглядки на остальных. В итоге их лагерь представлял собой хаотичное скопище шалашей и односкатных навесов, а в паре мест дикари начали устраивать свои традиционные хижины из тростника и жердей. Может показаться, что это признак намерений оставаться тут на долгий срок, но Рогов знал, что эти достаточно сложные на вид дома возводятся за день-два неспешной работы и в случае чего их безжалостно бросают.
На берегу семнадцать лодок. Это много, Рогов даже четырех за один раз никогда не видел. А ведь часть могла посуху прийти, так что по плавательным средствам оценивать силы дикарей нельзя.
Тогда как?
Пересчитал шалаши и навесы, получилось двадцать девять. Больших мало, в остальных пятерка троглодитов с трудом поместится. Ну хорошо, пусть в среднем будет шесть. Плюс две хижины строят. Тогда, грубо говоря, здесь собралось две сотни ваксов.
