— Ты не закончил разведки низовий, — заметил Холод. — Мне вот очень интересен юг, слышал о нем много хорошего.
— Мне понадобится недели две максимум. Вернусь — и устроим новый поход.
— Еще соль забрать надо, пока дожди не зарядили, — напомнил Огай.
— Если все получится, сделаем крюк за солью, это недалеко от нужных мест. И тогда нам до зимы останется только разведка низовий. Там к этому времени должна успокоиться резня, ваксов станет гораздо меньше. Так что решать будем?
— А что тут решать? — ни к кому не обращаясь, заявил Кузьмич и сам же ответил на свой вопрос: — Даже будь там всего лишь десять человек, все равно их никак не бросишь. У нас ведь каждый человек на счету. Только расспроси эту Надежду, может, хоть какие-то ориентиры вспомнит. Там никто из наших никогда не бывал, сплошное белое пятно, каждая примета дорога.
— Может, я ее с собой возьму? На местности куда лучше вспоминается.
— А ходить она умеет?
— Да вроде не слабачка.
— Ну так бери, не вижу проблем. Ты у нас давно сам решаешь — кому можно по опасным делам ходить, а кому лучше под юбкой у жены сидеть.
Самые первые экспедиции Рогова иначе как трусливыми авантюрами не назовешь. Несколько человек, вооруженных дрекольем, пугающиеся каждого шороха, опасающиеся разжигать костры, с подозрением всматривающиеся в любой намек на след босой ноги. Ваксов тогда боялись до позорной слабости в поджилках.
Все изменялось постепенно. Обзаводились кое-каким оружием и навыками, отсеивались никудышные бойцы, население поселка росло, с ним вместе увеличивалась и численность разведчиков. Если поначалу ходили в одиночку да парами, дальше дошло до десятка и больше. С такими силами можно уже не бояться столкновений с мелкими группами ваксов, да и крупным зубы покажут.
Ну это если издали и потихоньку.
Сейчас Рогова сопровождают тридцать шесть бойцов — восемнадцать арбалетчиков и столько же крепких ребят с оружием ближнего боя. Обкорнали слегка его полные десятки, ну да это некритично.
Поправка — тридцать восемь спутников. Не учел Надежду плюс пришлось взять Кэт — та до дыр проела плешь Кире, да и Рогову на мозги не уставала капать. Дескать, какую-то чужую бабу берут с собой, а ее, которая столько полезного сделала, столько выстрадала, оставляют в поселке стеречь детей.
Ну любит странная барышня экстремальные походы, что ты с такой поделаешь.
В общем, по местным меркам — сила знатная. Тут не то что мелкие группы ваксов не страшны, тут крупным ловить нечего. Пожалуй, с таким отрядом можно было без труда остановить тех дикарей, которые гоняли отряд Рогова в окрестностях поселка Огая. Главное, встретить врага на удобной позиции, а там арбалеты свое покажут.
Их уже проверили в кровавом деле — штуки эффективные.
Говоря о том, что отряд направляется в неизведанные места, Кузьмич слегка отклонялся от истины. Предшествующие месяцы не баклуши били, много куда заглядывали. Да, ни большого озера, ни приметных гор к востоку от него не видели, зато прекрасно представляли дорогу к этим краям.
Вначале пойдут по знакомой — прямиком к брошенному поселку Огая. Но немного не добравшись до него, развернутся к северу, вроде бы там есть нормальные тропы вдоль многочисленных речушек, что текут с севера на юг. Не хочется переть напрямую, именно там не так давно веселились хайты — слишком серьезный противник, ваксам до них бесконечно далеко.
По идее, добравшись до нормальных предгорий, можно разворачиваться на восток и прочесывать одну долину за другой в поисках землян. Если при этом удастся взять в плен парочку ваксов — прекрасно. В отряде хватает любознательных ребят, кое-как выучивших несложное наречие троглодитов, так что можно допросить. Глядишь, и разговорчивые волосатые сэкономят время, подскажут, где именно надо искать.
Рогова не только людьми озадачили. Огай в придачу настоял, что, если никого не отыщут, сходят к его поселку и заберут солевую массу, оставшуюся на промыслах. По его расчетам, при отсутствии длительных ливней там должно сохраниться немало, а в поселке каждый грамм пригодится.
И если отыщут, надо все равно попробовать изыскать возможность вытащить ценный продукт.
Лучше, конечно, найти землян и наплевать на соль, оправдавшись тем, что возвращаться за ней — это немалый крюк давать. Рогов понятия не имел, в каком состоянии пребывают промыслы. И не забыл, как дважды сталкивался с хайтами неподалеку от них.
Не тянет его в те места.
Медведь — хитрый и осторожный зверь, разве что местами наивен, но это можно списать на отсутствие человеческого разума. Только глупцы, знакомые с лесом исключительно по походам в загаженные лесопарковые зоны, далеким от реальности кинофильмам и прочим ненадежным источникам информации, считают, что он безнадежно труслив — или, наоборот, ничего не боится, считая себя царем зверей. И мало кто из них сомневается, что в интеллекте ему бесконечно далеко до нас.
Медведь может быть разным: осторожным до трусости или яростно-отважным, глупым до смешного или поразительно коварным — в зависимости от обстоятельств. И при своей звериной сущности нередко обманывает человека.
Но есть у него и слабости. Например, обожает вкусно и сытно поесть. И может так увлечься этим делом, что забывает про все прочее.
Вот и этот забыл. Спустившись в неглубокий каньон, проточенный бурным ручьем, зверюга увлекся рыбной ловлей настолько, что позабыл обо всем на свете. Весь мир для него сосредоточился в ограниченном наборе действий: высмотреть пятнистую форель среди водных струй, налететь, бурно работая лапами, при удаче выкинуть на берег, прижать к камням, с аппетитом смолотить.
Немаленький ручей помимо скорости течения отличался шумом воды. Пребывая на его берегу или тем более в русле, ты не слышишь звуков дальнего и не слишком дальнего окружения. Пронять тебя можно разве что громовым раскатом — все, что тише, далеко не всегда добирается до ушей.
Люди вели себя тихо. Да и было их тут, над каньоном, всего ничего — три человека. Сам Рогов, неразлучный Киря и Мазила, несмотря на характерное прозвище, являвшийся лучшим арбалетчиком из спустившихся с гор. Для него даже оружие сделали нестандартное — куда мощнее, тяжелее обычного, выглядит угрожающе. Таскаться с таким неудобно, но оно того стоит.
— Сможешь? — тихо спросил Рогов, не сводя напряженного взгляда с увлекшегося зверя.
— Медведя не бил никогда.
— Так снежные люди покруче будут.
— Ага, согласен. Широким наконечником могу в сердце попасть. Этого ему хватит?
— Уверен, что попадешь?
— Да тут всего ничего дистанция. Уверен. От такой раны любой свалится.
— Топтыгин от пули из двенадцатого калибра
[9] не сразу падает, — тихо буркнул Киря. — А местные мишки покрепче и похитрее, к ним надо на «вы» обращаться.
