Саша встретила стальной взгляд Коула. «Я стала Седой Сестрой. Я буду правителем, который нужен Телассе, чтобы выжить».
– Думаю, урок состоит в том, что хорошие люди способны на злые дела, – медленно проговорила она. – А злые могут ненамеренно сотворить добро. Нет абсолютных героев или злодеев.
«Нет черного и белого, – подумала она. – Есть только те, кто пытается поступать правильно, и те, кто не пытается».
– За исключением Савериана, – сказал Коул. – Он – просто кретин.
– Кретины зачастую могут удивлять.
Они обменялись усмешками.
– Думаешь, Гарретт нами гордился бы? – спросил Коул, и, несмотря на ее решение, вопрос вызвал у Саши слезы на глазах.
– Я знаю, что гордился бы, – сказала она. – И – те, кто не дожил, – тоже. Бродар Кейн. Айзек. Даже Джерек. Все они умерли за то, во что верили. Стараясь поступать правильно.
– Но что есть правильно? – спросил Коул. – Как же понять?
– А вот это, – прошептала Саша, – самое трудное…
Эпилог
Глядя в оконную панель на самом верху Обелиска, генерал Савериан устремил взгляд на деревья парка, лежавшего далеко внизу. Они уже становились золотыми и коричневыми. Осень была его любимым временем года, поскольку напоминала о том, что, все, рожденное в Структуре, умирало, а он оставался живым. Он будет существовать вечно.
Его тело уже оправилось от повреждений, полученных от пушечного огня в гавани Телассы. Его раса обладала способностью восстанавливаться поразительно быстро по сравнению с людьми, и, хотя он потерял «Возмездие» и Разрушитель Миров из-за действий презренного любимца Айзека, сейчас он уже успокоился. В конце концов, самое ценное, чем обладал фехд, – помимо времени – это самоконтроль.
«Все умирают. Но мы остаемся».
Когда «Возмездие» перевернулось, погибло трое его сородичей. Сейчас по эту сторону Бескрайнего океана оставалось едва ли двадцать фехдов, но Савериан особо не тревожился. Один фехд стоил сотни людей.
У него за спиной прозвенела недавно установленная подъемная кабина, и из нее появилась Мелиссан. Суженая подошла и положила руку ему на плечо.
– Новая правительница Телассы – упорный противник, – сказала она. – Я не в состоянии повлиять на имплантат в ее черепе, который позволяет ей управлять невольниками. Ту армию не вернуть.
Савериан сощурился.
– До сих пор Седой Сестре везло. Ее удача скоро иссякнет.
Мелиссан кивнула. Немного поколебалась.
– А ты… ты ни о чем не сожалеешь?
– Сожалею? – прорычал Савериан.
– Нас так мало, а мы пытаемся удержать город с тысячами людей. То, что мы сделали…
– …было необходимо, – закончил Савериан, словно откусив два произнесенных слова. – Это мой долг, суженая. Долг перед моим народом! Сначала падет Теласса. Остальная часть севера со временем последует за ней. Мы сотрем человечество с этого континента. Пусть мой брат и изгнал меня, но я его не подведу. Не подведу свой народ. Никто и никогда больше не будет угрожать нам!
Он осознал, что брызжет слюной, и вытер губы рукой.
Мелиссан смотрела на него с непроницаемым лицом. Потом она повернулась и, не сказав ни слова, спустилась в кабине вниз. Савериан проводил ее взглядом. Затем он встал лицом к окну. Сощурившись, пробил кулаком стекло.
– Я – генерал Савериан, – прошептал он, укрощая собственный гнев. – Я убил короля эльфов в схватке один на один. Я изгнал вирмов с этого континента. Я уничтожил грозный отряд, который сокрушил Герольда. Я всегда побеждаю.
Он стоял, глядя на город. Собрались черные тучи, и налетел свирепый ветер, заставив его плащ развеваться. В небе мелькнула вспышка. Раздался грохот грома, и через несколько мгновений первые капли дождя забарабанили по стеклу по обе стороны разбитого окна. Разыгравшаяся буря отразила шторм, бушевавший в его душе.
«Я – щит, который защищает наш народ от зла. Я – меч, который отражал все угрозы на протяжении пяти тысяч лет».
Подъемная кабина снова прозвенела. Он услышал, как ее двери открылись, но не повернулся. Если Мелиссан осталась недовольна его недавним всплеском эмоций, она могла бы подойти и сказать о том, что чувствует. Он не щадил никого, даже свою суженую.
Что-то упало на залитый дождем пол рядом с ним. Он опустил взгляд.
И увидел голову Ашарота, дежурного офицера.
Савериан повернулся. Из подъемной кабины вышел широкоплечий человек. Вспышка молнии на мгновение осветила комнату, открыв взгляду генерала лысую голову в каплях дождя, лицо в шрамах от ожогов и решительно сжатые челюсти. Темные глаза, обещавшие смерть.
Мрачный воин шагал к нему, сжимая в каждой руке по окровавленному топору.
– Ты должен быть мертв, – прорычал Савериан.
Я выстрелил в тебя с полдюжины раз.
Тело человека, известного как Волк, покрывали еще не зажившие раны. Каким-то образом ему удалось пройти через анклав фехдов и забраться в Обелиск, убив по пути опытного офицера.
– Ты собираешься бросить мне вызов? – проскрежетал генерал.
Воин приближался, не замедляя шага.
– Ты – не бессмертный! Ты – не чародей! Ты – даже не соприкоснувшийся с Богом. Ты просто человек. Ходячий мертвец.
Человек не ответил. Не дрогнул. Он продолжал приближаться, его лицо в шрамах выражало напряженную сосредоточенность, и Савериан ощутил проблеск тревоги. Он подумал достать ручную пушку, но бушевавший в его душе шторм требовал чего-то большего.
Его хрустальный меч с шелестом выскользнул из ножен.
Дождь глухо барабанил по стеклу, и эти звуки заглушали и прерывистое дыхание лысого воина, и размеренное – самого Савериана. Он видел, как надвигавшийся на него человек сражался тогда во дворце. Этот «Волк» показал себя хорошо, действительно хорошо – ни один смертный просто не имел права на подобное.
Но Савериан был генералом.
Прыгнув вперед, воин обрушил на Исчезнувшего шквал ударов, который прикончил бы многих солдат-фехдов, возможно, даже Судью. Савериан отразил все, лишь немного подавшись назад под яростным напором неистового берсерка. Перейдя в контратаку, он почувствовал, как его меч поразил плоть, ощутил на лице теплую кровь, брызнувшую из глубокой раны на руке противника.
Человек, известный как Волк, не мешкал. Сделав выпад топором, он попал рукояткой в губы Савериану. Генерал шагнул назад, и воин, бросившись за ним, нанес удар головой ему в лицо и разбил нос, прежде чем Савериан отшвырнул его в сторону.
