Бледные щеки Марии-Антуанетты тронул румянец.
– Нет, нет, что вы. – Она мило улыбнулась Жанне. – Одиночество мне уже наскучило. Я намеревалась поискать своего мужа. Кстати, вы не видели его?
Графиня покачала головой.
– К сожалению, нет.
Она никак не могла справиться с волнением и как можно глубже сунула дрожавшие руки в легкую муфту.
– И все же извините, что нарушила ваш покой.
– О, вам незачем извиняться! – Королева встала, скорее всего, из вежливости. Будучи правительницей Франции, она не могла предложить своей гостье сесть рядом. – Напротив, я рада вас видеть. Вы, кажется, графиня де Ла Мотт, верно?
Жанна снова сделала реверанс.
– Мне очень приятно, что ваше величество не забыли о скромной подданной.
Мария-Антуанетта развела руками:
– И вы называете себя «скромной подданной»? Вы? Особа королевской крови?
Графиня притворно вздохнула:
– Особа королевской крови не имеет ничего за душой, а уж о ее положении при дворе не приходится и говорить.
– Я постараюсь все исправить. – Щеки королевы вспыхнули. – Клянусь вам, я побеседую с мужем! Он упрям, своенравен, но иногда не может мне отказать.
«С трудом в это верится, если помнить о том, что говорят», – подумала Жанна, вспомнив слухи о влиянии родственников Марии-Антуанетты, да и ее самой на Людовика XVI, но ничего не сказала и, решив переменить тему, прикоснулась к собачонке, дремавшей на руках королевы.
– Какая шелковая шерстка! – с восхищением воскликнула она. – Поистине это королевская собачка. Только у вашего величества могут быть такие великолепные животные. Нет, вы посмотрите, посмотрите! – Жанна прикасалась к белым завитушкам на спине болонки. – Ее шерсть столь же мягка и шелковиста, как ваша кожа.
Мария-Антуанетта зарделась. Как и любой женщине, ей были приятны комплименты.
– Какие милые вещи вы говорите! – улыбнулась она. – Жаль, что сегодня я не могу ответить вам тем же. Но обещаю, в ближайшее время мы с мужем решим ваш вопрос. Думаю, вы останетесь довольны.
Графиня приложила руку к сердцу.
– Если бы вы знали, как мне неудобно отрывать хоть минуту вашего драгоценного времени.
Мария-Антуанетта сжала ее локоть.
– Вам не нужно об этом думать, графиня. Мой замок всегда для вас открыт.
Жанне показалось, что чей-то пристальный взгляд жжет ей спину, и она быстро обернулась. За высоким зеленым деревом стоял де Роган и пристально наблюдал за женщинами. На его лице плутовка успела прочитать недоумение и усмехнулась про себя. Кажется, кардинал все глубже увязал в расставленной для него ловушке. Что ж, с этим можно поздравить и ее саму, и идейного вдохновителя всего мероприятия. То ли еще будет! Мария-Антуанетта встала со скамейки, выпустила болонку из рук и кивнула Жанне:
– К сожалению, меня ждет муж. Странно, почему его до сих пор тут нет… Он обещал прийти.
– О, у королевского величества всегда найдутся дела, – тактично сказала графиня. – Но я уверена, когда у него появится свободная минутка, ваш супруг прибежит сюда. Здесь так прелестно, ваше величество! Говорят, вы сами проектировали этот сад. Правда?
Лесть снова попала в цель. Трианон был любимым детищем Антуанетты.
– Это правда, дорогая графиня, – ответила королева. – Я рада, что вам здесь нравится. Знаете, сколько у меня недоброжелателей, которые разглагольствуют о моем безвкусии, множа слухи во всех уголках Земли?
Жанна изобразила негодование:
– Что вы, как можно!
– Выходит, можно. – Королева нагнулась и взяла собачонку на руки. – А теперь мне действительно пора. Думаю, скоро увидимся.
Жанна склонилась в реверансе.
– Хочется на это надеяться, ваше величество.
Мария-Антуанетта кивнула и зашагала по дорожке, ведущей во дворец. Де Ла Мотт, делая вид, что ей еще хочется побродить по тропинкам сада, направилась к маленькому озерцу. Кардинал вынырнул перед ней внезапно, словно по взмаху волшебной палочки.
– Здравствуйте, дорогая графиня! – Он бережно взял в свои ее маленькую белую ручку и немного придержал, прежде чем поцеловать. – Рад вас здесь видеть. Не знал, что вы частая посетительница Версаля.
– Кажется, Калиостро говорил вам о нашей дружбе с королевой, – небрежно отозвалась Жанна. – Вероятно, вы не поверили. Но я никого не заставляю верить мне. Имея покровительство королевы, можно более ни в ком не нуждаться.
– Она действительно обещала вам вернуть имения Валуа? – удивился кардинал.
– Обещала, – согласилась Жанна. – Поверьте, это не такой уж щедрый подарок от королевства. Мой дед сделал очень много для Франции, и вы не можете это не признать.
– Главное, чтобы это признала королевская чета, – усмехнулся де Роган. – Насколько мне известно, Людовик XVI скептически относится к обедневшим потомкам знатных родов. Неужто вы исключение?
– За меня хлопочет Мария-Антуанетта, – скромно ответила Жанна. – И я не собираюсь просить аудиенции у короля. Если у моей подруги ничего не получится, я больше не стану навязываться. Мне вполне хватит и того, что уже есть.
– Правда? – с интересом спросил кардинал. – Королева все еще надеется вам помочь?
– Через два дня мы снова встретимся с ней в Трианоне, – проговорила графиня, глядя собеседнику прямо в глаза, чтобы он не заметил лжи. – Она сама настояла на этом. Кроме того, она жаждет, чтобы мой супруг получил титул пэра Франции.
– В Трианоне? – прошептал кардинал.
– Да, в ее любимом дворце.
Жанна не случайно назвала Трианон. Малый дворец был любимым местом отдыха Марии-Антуанетты. Построенный по прихоти мадам Помпадур, он являл собой переходный от рококо к неоклассике архитектурный стиль. Этот дворец стал лучшим из творений архитектора Габриеля. Однажды, оказавшись возле дворца с мужем, Жанна была поражена его изысканной простотой. Над цоколем возвышались стройные белые колонны фасада. Со стороны парка здание окружала большая терраса. Крышу венчал антик с балюстрадой. Когда Людовик XVI подарил Трианон своей жене, она, влюбившись в этот маленький дворец, каждый год вносила в него изысканные изменения, не только не портившие общую картину, но и органично в нее вписывавшиеся. В ее покоях на первом этаже не было ничего помпезного, только все самое необходимое: софа, небольшой круглый столик на высоких ножках, несколько кресел.
В этом месте можно было отдохнуть от формальной и суетной жизни двора: погулять по саду, покормить лебедей в пруду, насладиться одиночеством и, конечно, развлечься, когда этого хотелось. Вот почему по приказу королевы вокруг дворца создали пасторальную крестьянскую деревеньку, романтические руины, беседки, забавную игрушечную мельницу. Придворные, облаченные в крестьянскую одежду, с удовольствием исполняли роли селян, повторяя их песни, пляски, прибаутки. Может быть, в такие минуты королеве казалось, что она становится ближе к своему народу?
