Жанна давно сняла прехорошенький домик с садом и верандой, ничуть не хуже того, где еще недавно ее навещал Калиостро. Она понимала: не нужно спешить нанимать лакеев и сразу выставлять напоказ богатство. Всему свое время.
Открыв калитку, Жанна подтолкнула Клотильду вперед:
– Смелее, Кло. Это все наше.
Старуха переминалась с ноги на ногу, не торопясь войти в новый дом.
– Ну что ты? – удивилась графиня. – Тебе не нравится? Не бойся, кроме нас, здесь никого нет. Завтра придет кучер, но сегодня все в твоем распоряжении. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. – Она обняла старуху.
Клотильда улыбнулась, показав беззубый рот.
– Это хорошо, госпожа, что вы так говорите, – прошамкала она. – Да только у меня что-то тревожно на душе. Ну, скажите на милость, где вы взяли деньги на такой домик? Вам дал их ваш покровитель?
– Допустим, – отозвалась Жанна, явно не желая продолжать щекотливый разговор. – Какое в конце концов тебе дело?
– По-моему, это пахнет мошенничеством, и большим, – предупредила ее старуха. – Не лучше ли бросить все и уехать из Франции?
Графиня сжала ее морщинистые коричневые руки.
– Ни за что, – твердо произнесла она. – Во всяком случае, не сейчас. Помнишь, я сказала тебе, что покорю Версаль? Пока у меня это не вышло. Для всего в этом проклятом мире нужны деньги, даже для простого признания умной и красивой женщины, родственницы короля. Теперь деньги у меня есть. Выше нос, Кло!
Служанка опустила плечи.
– Ну ладно, вам виднее… – Она схватила мешок с нехитрым скарбом. – Показывайте мое жилище.
Жанна с видом триумфатора прошла в дом. Она обставила его согласно своему вкусу и – сама боялась в этом признаться – вкусу королевы. Дом должен был стать ее маленьким Трианоном, и поэтому в саду уже разбивались клумбы в английском стиле. В спальне Жанны красовались софа, накрытая голубым атласным покрывалом, круглый столик и стулья с ажурными спинками. Бархатные голубые портьеры, почти не пропускавшие свет, закрывали большие окна. Возле огромного зеркала стояло кресло. В комнате Кло было только самое необходимое – кровать и деревянный стол со стулом, однако старуха обрадовалась и этому. Долгие дни и ночи она коротала на стуле в прихожей холодной квартиры.
– Наконец-то у меня свой угол! – Она расчувствовалась. Мутная слеза стекла в глубину морщины и поблескивала при солнечном свете. – Вот спасибо, уважили старуху! Дай бог, чтобы мы с вами прожили тут долгую и счастливую жизнь.
* * *
Как Жанна ни давала себе слово сразу не тратить деньги, как ни сдерживала себя, ее натура, давно стремившаяся к богатству и роскоши, дала себя знать.
Первый бриллиант графиня де Ла Мотт продала через три дня после переезда в новый дом. Ей помогли ее старые знакомые – уличные мальчишки, которые прекрасно знали, кто из ювелиров скупает краденое; и графиня, получив наличные, сразу обзавелась прекрасным экипажем. Три гнедых коня, чистые и ухоженные, играя мускулами, стояли возле ее жилища в аккуратном дворике. Карета с гербом Валуа радовала глаз. Именно по этому гербу бывшую подельницу узнал Калиостро, давно мечтавший о встрече с нахалкой и о восстановлении справедливости. Проследив за Жанной и таким образом узнав, где она живет, он решил навестить старую знакомую. Глазастая Клотильда, убиравшая комнату и изредка посматривавшая на улицу, первая заметила визитера.
– Смотрите, госпожа, к вам никак гости! Вроде вы никого не ждали…
Графиня выглянула в окно. Калиостро собственной персоной расхаживал возле калитки. Да, от этого человека не скроешься. Он наверняка организовал за ней слежку. Старуха засуетилась.
– Давайте я выйду и скажу, что вы уехали, – предложила она. – Вижу, вам очень не хочется его видеть.
Жанна решительно тряхнула головой.
– Хочется или не хочется – это уже не имеет никакого значения. Если мы не поговорим сейчас, он придет снова. Так или иначе, увидеться придется. Только не готовь чай, он ничего не получит в этом доме.
Женщина поправила прическу и вышла во двор. Граф по-прежнему стоял возле забора. До прихода сюда он еще колебался, размышляя, куда могла деться драгоценность, если Ла Мотт действительно ее не брала, но теперь, лучше разглядев ее новые приобретения, не сомневался, что он на правильном пути. При виде подельницы его лицо скривилось, словно он только что положил себе в рот кусок лимона, и лишь усилием воли мужчина выдавил улыбку, получившуюся, впрочем, не очень любезной.
– Признаться, графиня, я не ожидал, что вы окажетесь такой хорошей ученицей… – Он старался говорить как можно любезнее, но это у него плохо получалось. Маг и чародей словно выплевывал слова. – Что ж, вы доказали, что на многое способны, и преподнесли мне хороший урок. Вот к чему приводит жадность! Я целиком и полностью признаю свою вину и прошу вас разделить со мной нашу добычу. На сей раз деньги при мне, и вы можете в этом убедиться. – Он достал конверт и открыл его. – Видите? Можете пересчитать, здесь все до последнего сантима.
Жанна склонилась в реверансе.
– Я, право, не понимаю, граф, о чем вы говорите, – спокойно отозвалась она. – Я, конечно, готова принять деньги, раз вас замучила совесть, но никакого ожерелья у меня нет. Оно у вас, и кончайте ломать комедию. Говорите прямо: что вам от меня нужно? Что это вы вдруг решили поиграть в доброго дядю? Несколько дней назад вы обчистили бедную девушку до нитки. Что изменилось сегодня? И зачем вы меня хвалите как способную ученицу? Я ничего не знаю, граф, кроме одного: нарушив свое слово, вы забрали ожерелье, а теперь явились ко мне и требуете его. Это даже не смешно, вам не кажется?
Ее спокойный тон вывел Калиостро из себя, и он вплотную подошел к калитке, которую Жанна предусмотрительно не открывала.
– Слушай, ты, дрянь, – прошипел мужчина, – я раскрыл весь твой обман! В самый последний момент ты подменила коробки и отдала мне подделку. Немедленно неси сюда подлинник, пока я не разгромил твое убежище и не отвел тебя на гильотину!
Жанна приподняла черные, точно нарисованные углем, брови.
– Что я слышу? – удивилась она. – Вы хотите отвести меня на гильотину? Интересно, что вы скажете полиции?
– Я выдам тебя с потрохами, если немедленно не вернешь драгоценность! – пообещал граф. Однако и это Жанну не испугало.
– Что ж, вы можете это сделать, – произнесла она совершенно спокойно, – да только я вам из дружеских побуждений не советую. Я тоже молчать не буду. Если вы надеетесь отсидеться в тени, то это у вас не получится. Думаю, Олива и Босир бежали не так далеко, и при желании их можно отыскать. Олива расскажет, как жила в ваших владениях все это время, Босир подтвердит, что вы пытались с его помощью надавить на его возлюбленную. Всем известно, что вы маг и колдун. Я расскажу, что вы, прибегая к разным зельям и гипнозу, диктовали мне, что я должна делать, и я делала это против собственной воли. Ожерелье я передала вам, его у меня нет, и полиция ничего не найдет при обыске. В лучшем случае мы окажемся в соседних камерах, мой дорогой граф! Ну а в худшем… не хотела бы я быть на вашем месте. – Дама тряхнула подолом платья. – А посему не вижу больше причины вас задерживать.
