— Не сказали, когда именно должны совершить теракт?
— Про теракт они не говорили что-то конкретное. Просто как-то обмолвились, что после дела уходят в другой квадрат на соединение с УПА.
— С какой целью?
— Повстанцы готовят какую-то крупную диверсию.
— Куда именно они направились, покажи на карте.
Вытащив из планшета карту, Тимофей аккуратно расправил ее. Некоторое время Бойко внимательно разглядывал карту, вчитывался в название местности, потом уверенно ткнул пальцем:
— Вот сюда они пошли! — и вдруг спросил с надеждой: — Меня помилуют?
Немецкий агент указал сорок третий квадрат, через который проходила железная дорога. Получается, что диверсанты собираются подорвать железнодорожный состав. Этот район — наиболее уязвимое место с точки зрения охранения, а значит, наиболее благоприятный для теракта на железной дороге. Залесенный, неспокойный, и в нем постоянно случаются стычки с бандеровцами, чувствующими себя в деревнях и в селах едва ли не полновластными хозяевами.
Охранение железной дороги осложнялось тем, что ее с двух сторон плотной стеной обступали сосны. Подойти к ней можно совершенно незамеченными для патрулей, несущих здесь круглосуточную охрану, за несколько минут заложить под рельсы заряд и так же незамеченными раствориться в чаще.
Романцев поднял на диверсанта потяжелевший взгляд:
— Скажу тебе так, откровенно… Если ты где-то соврал… У тебя нет ни одного шанса выжить. — Посмотрев на караул, стоявший в дверях и ожидающий его приказа, распорядился: — Уведите его!
Когда арестованного увели, Тимофей приказал Щербаку:
— Взять под круглосуточное наблюдение усадьбу… Надеюсь, мне не нужно инструктировать, как это сделать пограмотнее?
Последние слова прозвучали несколько раздраженно. Старшина невольно вытянулся, демонстрируя послушание, и Тимофей тотчас пожалел о сказанном. Не заслужил старшина такого тона, делает все грамотно, старается, следовало бы как-то удержаться от резкостей.
— Никак нет, товарищ капитан. В штабе есть одна комната, через которую просматриваются все подходы к беседке. С внешней стороны тоже поставим наблюдателей.
— Сделайте как-то ненавязчиво, — помягче напомнил Тимофей, — чтобы он ничего не заподозрил. Знаешь, Богдан, мне кажется, что этот гад где-то рядом. В дивизии что-то неладное происходит. На прошлой неделе гаубицы отстрелялись по аэродрому, а ведь он был замаскирован, с воздуха так просто не увидишь. Затем немцы совершили авианалет на школу, где останавливался представитель Ставки… Хорошо, что ему нужно было срочно выезжать, а задержись он на каких-то минут тридцать… А два дня назад машина командарма чуть в засаду не попала. Выручила дозорная группа, выявила засаду.
— Не случайно все это, — согласился Щербак, понимая опасения Романцева.
— У нас нет времени, чтобы ждать, когда где-то еще рванет. Мы должны действовать на опережение. Ты уже давно здесь, местность знаешь хорошо, как думаешь, в какую часть квадрата они могли направиться?
— Сложно сказать… Сорок третий квадрат очень непростой… Особенно уязвим вот этот отрезок, — показал старшина на участок железной дороги, рассекающий сосновую чащу. — Месяца два назад мы здесь выявили бандеровские «схроны».
— Знаю. Где еще может рвануть?
— Думаю, они могут напасть на склад с горючим. Если такая диверсия удастся, то это очень навредит фронту. Склады тоже находятся в этом квадрате. Вот здесь… Могут просто отравить колодцы какой-нибудь холерой. Кто знает, может, у них в вещмешках яд? Особенно благоприятен для диверсии вот этот угол, он граничит с сорок вторым квадратом, где оживленная трасса. Народу здесь всегда много, идет пехота, бараки для жилья стоят, а колодцы прямо к дороге подступают.
Тимофей призадумался. В словах старшины укрывалась истина. Этот участок и в самом деле был очень густо населен, к фронту идут большие группировки войск. Если их поразит тяжелая заразная болезнь, то дальше она может распространиться по всей армии. Тогда придется отводить войска, локализовать район. Хлопот будет много!
— Не могу не согласиться с тобой, — озадаченно произнес он. Некоторое время о чем-то размышлял, прикидывал, потом произнес не без некоторого колебания: — Но без рации им тоже не обойтись. Сделаем вот что, я сегодня свяжусь со штабом армии, попрошу их усилить патрулирование вдоль железной дороги, на складах, в местах скопления военных и гражданских. А мы с тобой вернемся в лес и понаблюдаем за местом, где спрятана рация. Должны же они сообщить своему абверовскому командованию, как устроились и когда приступают к выполнению задания!
— Сейчас отделение Чернобровкина присматривает за рацией, — глянув на часы, сказал старшина.
— Выдвигаемся!
Глава 8
Ты же его убил!
До леса доехали на «Виллисе». Автомобиль трясло и бросало на фронтовых дорогах, как суденышко, угодившее в бурю, в одном месте он даже рухнул передними колесами в глубокую яму и крепко увяз в топкой грязи. Пришлось изрядно покорячиться и попотеть, прежде чем вытащить легковушку на твердый грунт, но обошлись без поломок. Далее предстояло километров пять пройти по лесу пешком. Когда обозначился конец пути, Романцев не выдержал и произнес в некотором раздражении:
— Вот послушай, старшина, мы уже почти подошли к тайнику, а я что-то не вижу никаких дозорных.
— Потому что прячутся хорошо, — довольно улыбнулся Щербак. — Слышали, как сойка свистела?
— И что?
— А помните, сколько раз?
— Я не прислушивался, — буркнул Тимофей.
— А зря. Три раза пропиликала птаха, товарищ капитан. Первый раз — в километре отсюда, когда мы к балке подходили. Второй раз — где-то метров за пятьсот отсюда, когда мимо полянки с ромашками прошли. А в третий раз — метров за сто от тайника. Это разведчики вас так поприветствовали. Передавали вас, так сказать, из рук в руки, чтобы с вами ничего не случилось.
— Тоже мне, ангелы-хранители, — хмыкнул Романцев.
Вышли на полянку, на которой был запрятан тайник.
— Почему здесь никого нет? — повертел головой Тимофей. — Нужно, чтобы кто-то за рацией вблизи присматривал.
— Обижаете, товарищ капитан! Как же можно иначе-то? За рацией тоже следим. Миронов, предстань!
Неожиданно густой смородиновый куст, стоявший метрах в пятнадцати от капитана, ожил, и Романцев увидел довольно улыбающегося Миронова.
— А Каштанов где запрятался? — спросил старшина.
Сухая листва у ног капитана дрогнула и прямо из-под земли возник улыбающайся боец в маскхалате.
— Здесь я… Товарищ капитан, вы мне на ногу наступили. Неужели ничего не заметили?
— Не заметил, — признался Романцев. — Молодцы, неплохо сработали! С ногой все в порядке, надеюсь, не раздавил?
