С ней я, кстати, тоже в тот же приезд познакомился – она повела меня на экскурсию по поселку: показала маленький зоопарк, детскую площадку. Про нее я сразу подумал: «Пацанка. Причем с богатым прошлым и будущим». Так и вышло. Потом, когда стал узнавать ее лучше, она показалась мне очень интересным человеком. И я ей до сих пор благодарен за то, что она легко мне открылась. Приняла как друга и впустила в семью. Потому что, в принципе, сложно впустить чужого человека, да еще противоположного пола, да еще ровесника – нам обоим было почти по шестнадцать лет. Я знаю, что часто у кровных детей бывает страшная ревность. И это, конечно, можно понять. Но тут как раз ревность появилась не у нее, а у Долинской. Как будто она главный собственник в семье. А с Нэллой общаться было легче всего. Она тоже сразу стала мне доверять и доверилась сама. Когда мы в самый первый раз пошли в зоопарк, она у меня стрельнула сигарету, но сразу предупредила:
– Только маме ни в коем случае не говори!
– Конечно!
– Надо же, странно, – сказала она тогда, – перед кем-то другим я бы ни за что не стояла так и не курила. Пряталась бы от всех. А к тебе у меня какое-то доверие. Сразу.
– Спасибо.
Мне было приятно, я ее доверие сразу оценил и ценю до сих пор. С ней всегда можно поговорить о жизни, погулять, побыть на одной волне. А главное, она надежная. Никогда не предаст. Уже не раз была возможность это проверить.
И вот после того, как я познакомился со всей семьей, я стал каждые выходные приезжать к ним и везде за Дианой ходить. Добивался ее симпатии, хотел показать, какой я хороший. Стал ездить в благотворительный фонд «Арифметика добра» – Диана там работает, – участвовал во всех мероприятиях как волонтер. Постепенно знакомился в фонде с ребятами – приемными и кровными детьми, наблюдал, чем они занимаются, как живут. Мне все было интересно, а главное, понравилось помогать. Я словно вытягивался вверх и говорил: «Я здесь! Я тут! Не забывай про меня!» Любую просьбу и в фонде, и дома бегом бежал выполнять. «Гоша, принеси, пожалуйста, Гоша, разложи, пожалуйста, Гоша, порежь, пожалуйста» – мне это так нравилось! Старался произвести впечатление изо всех сил. И пока я в чем-то помогал Диане – расставлять баннеры, раскладывать книги, готовить ужин, накрывать на стол, сумки из магазина тащить – мы всегда разговаривали. Я много рассказывал о жизни в детском доме, о своих друзьях. Ее рассказы тоже слушал с удовольствием – о работе фонда, об интересных людях, у которых она брала интервью, о книгах, об их собственной семье. Оказывается, Диана с Денисом оба родились в Казани, там же познакомились, поженились и родили Нэллу. А в Москву приехали всего тринадцать лет назад. Тупо не могли заработать деньги в Казани. Работали, работали, а не хватало даже на еду. Я, правда, не понял, как это так, но Диана мне объяснила, что в девяностые годы резко упали зарплаты, а во многих государственных учреждениях вообще не платили по полгода. Задерживали деньги. Диана тогда была училкой – преподавала английский язык в универе. Ей эта работа нравилась, и со студентами всегда были хорошие отношения – они к ней даже ходили домой, постоянно они вместе что-то придумывали, изобретали. Но денег не было. И Денис тоже в каком-то исследовательском институте работал, был связан с компьютерами. И ему не платили. Жили, как нищие, а нужно было себя и ребенка кормить. Поэтому переехали в Москву. Пошли оба в бизнес. И десять лет после этого работали круглосуточно в разных компаниях. Сначала купили квартиру. Потом оформили в кредит таунхаус, потому что хотели еще детей и чтобы у них было свое пространство. Переехали туда, и сразу удочерили маленькую Дашу. Потом вот встретили Дашу большую. А вообще, Диана всю жизнь, с детства, мечтала книги писать. Но долгое время не получалось на этом сосредоточиться – нужно было еще работать, одним творчеством не удавалось прожить.
Мне было интересно такое слушать. Я раньше как-то делил людей на «богатых» и «бедных», и все. Никогда не думал, что из нищеты, когда нечего есть, можно добраться до таунхауса в три этажа. Если, конечно, ты не выиграл в какую-то лотерею.
Один выходной мы обязательно проводили вместе и постоянно болтали обо всем на свете. Уже тогда Долинская начала на меня страшно злиться из-за того, что я приезжаю к ним в дом. Хотя ее-то уже забрали к тому времени под опеку. Казалось бы, живи и радуйся! Но в ней проснулась дикая ревность. Хотя, если честно, я не особо-то внимания на ее состояние обращал – у меня были свои задачи.
Денис и Диана сразу сказали, что не будут снабжать меня деньгами. Но при этом я все равно как-то чувствовал, что они хотят мне добра. Диана часто говорила со мной о будущем, мы как бы вместе искали подходящие варианты. Она все время спрашивала, чем мне нравится заниматься, что я люблю делать, какие были успехи. Я ей рассказал про то, что прошел курсы парикмахеров – в баторе бесплатно проводили – и по итогам победил в конкурсе. Вроде мне это было интересно. Она тогда обзвонила парикмахерские колледжи Москвы, искала те, которые готовы взять после восьми классов, выяснила, сколько это будет стоить, предложила оплатить обучение. Но я отказался. Во-первых, вообще в тот момент не представлял, что меня ждет. Может, тюрьма. А во-вторых, не был уверен, что парикмахер – это мое. Она совершенно спокойно к этому отнеслась: нет, так нет. Мы продолжали разговаривать, думать, искать. Денис с Дианой рассказывали мне о разных профессиях. О том, что мир сильно изменился за последнее время, и появилось столько новых интересных задач, что к половине из них пока ни колледжи, ни вузы даже не готовят. Они говорили, что у меня много плюсов – я коммуникабельный, умею находить с людьми общий язык, нравлюсь взрослым и детям, со мной интересно общаться, и я люблю помогать. А то, что по всем предметам у меня двойки или в лучшем случае тройки – да, печально, но не смертельно. Сейчас многие функции за человека выполняет компьютер. Так что придумать что-нибудь все равно можно. Диана, помню, несколько раз повторила свою любимую фразу: «Пока человек жив, безвыходных ситуаций нет». Я это запомнил. Понимал, что им не все равно, как сложится моя жизнь. Они с Денисом, между прочим, сразу дали понять, что, какое бы решение ни принял суд, мы не прекратим общаться. Они будут поддерживать меня всем, чем могут. Всегда. Я, когда это услышал, чуть не прослезился. Вспомнил почему-то Соню и свои собственные слова – о людях, «которые подадут тебе руку, чтобы ты вылез из дерьма, поддержат и в крупном, и в пустяках». Кажется, я их нашел.
И в крупном, и в мелочах я ощущал их заботу. Они всегда спрашивали, как дела. Сразу запомнили имена моих друзей, интересовались ими. Когда приходил к ним домой, обязательно кормили, это было само собой. Один раз я потерял в дороге социальную карту и, по сути, остался без транспорта. Денис тут же выдал мне «Тройку» и положил на нее деньги. Когда речь зашла о том, что мне нужны деньги, Диана предложила подработку. Она тогда писала книгу для фонда «Арифметика добра» – реальные истории приемных семей. И вот мне надо было печатать интервью, которые она брала у родителей. Слушать записи на диктофоне и все это словами на компьютер записывать. Они выделили мне комнату, дали компьютер и сказали: «Работай». Правда, несмотря на то что платила Диана нормально, долго я не продержался. Оказалось слишком трудно. Сидишь как дурак, слушаешь запись, печатаешь каждое слово. Целый час паришься, и за это время максимум десять минут записи получается обработать. Причем по времени каждая запись по часу, не меньше. Это пипец.
