– Это должны быть Роджерс, Будизински и Джером Петтис. Точно, тридцатого августа, девять утра. Три этажа. Проклятый дом оказался таким огромным, что трем человекам пришлось пахать там весь день.
Пока Фрэнк рассматривал грязную контору, Джордж Паттерсон сверился с журналом.
– Я могу с ними поговорить?
– Только с Петтисом. Остальных двух нет.
– Они уволились?
Паттерсон молча кивнул.
– Как долго они у вас проработали?
Паттерсон снова обратился к журналу.
– Джером у меня уж пять лет. Он один из лучших. Роджерс проработал около двух месяцев. Кажется, он переехал отсюда. Будизински работал меньше четырех недель.
– Маловато.
– Черт, такая у нас работа. Я трачу тысячу долларов, обучая этого типа, и через месяц – бац! – его уже нет. О такой работе не мечтают, вы понимаете, что я хочу сказать? Она грязная, душная. И зарплаты вряд ли хватит на то, чтобы ездить на Ривьеру, вы слышите, что я вам говорю?
– Адреса у вас есть? – Фрэнк достал записную книжку.
– Ну, как я уже сказал, Роджерс переехал отсюда. Если хотите поговорить с Петтисом, он сегодня на работе. Где-то через полчаса ему нужно будет ехать выполнять заказ в Маклин. Он как раз загружает оборудование в фургон.
– Кто определяет, какая бригада куда поедет?
– Я сам.
– Всегда?
Паттерсон замялся.
– Ну у меня разные люди специализируются на разной работе.
– Кто специализируется на долларовых местах?
– Джером. Как я уже говорил, он у меня лучший.
– Как получилось, что эти двое оказались вместе с ним?
– Не знаю, мы тасуем персонал. Иногда все определяется тем, кто сегодня вышел на работу.
– Вы не помните, кто-либо из этих троих не проявлял особого желания отправиться именно к Салливану?
Паттерсон покачал головой.
– Что насчет Будизински? У вас есть его адрес?
Сверившись с потрепанной тетрадью, Паттерсон черкнул адрес на клочке бумаги.
– Это где-то в Арлингтоне. Не знаю, там ли он по-прежнему.
– Мне нужны их личные данные. Номера карточек социального страхования, даты рождения, послужной список – все, что есть.
– Это вам выдаст Салли. Девушка в приемной.
– Спасибо. У вас, случайно, нет их фотографий?
Паттерсон посмотрел на Фрэнка так, словно тот спятил.
– Вы шутите? Здесь у нас не ФБР, черт возьми!
– Внешность их описать можете? – терпеливо спросил Фрэнк.
– У меня шестьдесят пять сотрудников, а текучка за шестьдесят процентов. Обыкновенно я больше не вижу человека после того, как его приняли на работу. В любом случае через какое-то время все становятся на одно лицо. Петтис может вспомнить.
– Больше ничего полезного вы не сможете добавить?
Паттерсон покачал головой.
– Вы полагаете, кто-нибудь из них мог убить ту женщину?
Встав, Фрэнк потянулся.
– Не знаю. А вы как думаете?
– Послушайте, у меня здесь всякие бывают. Меня больше уже ничто не удивляет.
Сет собрался уходить, но в дверях обернулся.
– Да, кстати, мне нужен список всех домов в Миддлтоне, в которых вы чистили ковры за последние два года.
– За каким хреном? – Паттерсон подскочил в кресле.
– У вас есть архивы?
– Да, есть.
– Очень хорошо; дадите мне знать, когда все будет готово. Всего хорошего!
* * *
Джером Петтис оказался высоким тощим негром лет сорока с небольшим, с постоянно висящей в уголке рта сигаретой. Фрэнк с восхищением наблюдал за тем, как тот умело загружает в машину тяжелое оборудование для чистки. Нашивка на синем комбинезоне гласила, что Петтис является старшим специалистом фирмы. Полностью сосредоточенный на работе, он не смотрел на Фрэнка. Повсюду вокруг в большом гараже загружались такие же белые фургоны. Два-три человека покосились на Сета, но быстро вернулись к работе.
– Мистер Паттерсон сказал, у вас есть ко мне какие-то вопросы?
– Есть. – Фрэнк устроился на переднем бампере фургона. – Тридцатого августа этого года вы работали в особняке Уолтера Салливана в Миддлтоне.
– В августе? – Петтис нахмурился. – Черт возьми, я делаю в день по четыре дома. Я их не запоминаю, потому как все они на одно лицо.
– Этот заказ занял у вас целый день. Большой особняк в Миддлтоне. С вами еще были Роджерс и Будизински.
– Точно. – Петтис улыбнулся. – Самый большой дом из всех, какие я только видел, черт побери, а мне довелось всякого насмотреться, да.
– Я подумал то же самое, когда его увидел, – улыбнулся в ответ Фрэнк.
Выпрямившись, Петтис зажег погасшую сигарету.
– Вся беда была в мебели. Приходилось все отодвигать, а там было такое тяжелое барахло, какое теперь уже не делают.
– Значит, вы провели там весь день? – Сет запоздало спохватился, что подобрал неудачную формулировку вопроса.
Петтис напрягся. Сделав глубокую затяжку, он прислонился к двери фургона.
– С каких это пор копов интересует то, как чистят ковры?
– В том доме была убита женщина. Судя по всему, застала врасплох грабителей. Вы не читаете газеты?
– Только спорт. И вы думаете, что я был одним из тех ребят?
– Пока что нет. Я просто собираю информацию. Меня интересуют все, кто в последнее время бывал в том доме. Вероятно, затем я переговорю с почтальоном.
– Странный вы какой-то… Вы думаете, это я ее убил?
– Я думаю, что в этом случае у вас хватило бы ума не торчать здесь, дожидаясь, когда я постучу к вам в дверь. Эти двое, кто был вместе с вами, что вы можете о них рассказать?
Докурив сигарету, Петтис молча посмотрел на Фрэнка. Следователь собрался закрывать записную книжку.
– Джером, вы хотите говорить в присутствии адвоката?
– А он мне нужен?
– Как мне кажется, нет, но решать вам. Если вас это беспокоит, я не собираюсь зачитывать вам «правило Миранды»
[18].
Наконец Петтис перевел взгляд на пол и смял окурок, после чего снова посмотрел на Фрэнка.
