Перестав расхаживать по комнате, президент остановился прямо перед Бёртоном.
– Так пусть полиция сама придет к этому заключению, если она вообще к чему-либо придет!
Реальность такова: Уолтер Салливан больше не нужен Ричмонду для возвращения в Белый дом. Возможно, гораздо важнее то, что это открывало великолепный путь избавиться от обязательства поддержать сделку Салливана с Украиной наперекор России: становилось все очевиднее, что это решение обернется существенными политическими потерями. Если Салливана даже отдаленно заподозрят в смерти убийцы своей жены, никакими глобальными сделками он больше заниматься не будет. Ричмонд незаметно прекратит свою поддержку. И все, кто идет в счет, поймут причину этого молчаливого отступления.
– Алан, ты хочешь подставить Салливана, обвинив его в убийстве? – Это были первые слова, произнесенные Рассел. У нее на лице отобразилось полное изумление.
Президент молча посмотрел на нее с нескрываемым презрением.
– Алан, подумай, что ты говоришь! Это же Уолтер Салливан, а не какой-то мелкий шпанюк, до которому никому нет дела!
Ричмонд усмехнулся, позабавленный ее глупостью. Когда он только взял ее на борт своего корабля, она казалась такой толковой, такой невероятно способной… Тут он ошибся.
Президент мысленно прикинул: у Салливана максимум двадцатипроцентные шансы стать обвиненным в этом убийстве. Сам Ричмонд при подобном раскладе пошел бы на риск. Салливан – большой мальчик, он сможет за себя постоять. Ну а если не сможет? Что ж, именно для этого и существуют тюрьмы. Президент выразительно посмотрел на Бёртона.
– Бёртон, ты понимаешь?
Агент молчал.
– Бёртон, вы уже собирались убить этого человека, – резко продолжал президент. – Насколько я могу судить, ставки не изменились. Более того, только повысились. Для всех нас. Бёртон, ты понимаешь? – Помолчав, Ричмонд повторил вопрос.
Билл наконец поднял взгляд и тихо промолвил:
– Понимаю.
На протяжении последующих двух часов они составляли план.
Когда два агента Секретной службы и глава администрации собрались уходить, президент посмотрел на Рассел.
– А теперь скажи, Глория, что произошло с деньгами?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Они были анонимно пожертвованы американскому Красному Кресту. Насколько я понимаю, это было одно из самых крупных единовременных пожертвований за всю историю.
Дверь закрылась, и президент усмехнулся. «Красивый прощальный удар… Наслаждайся им, Лютер Уитни. Наслаждайся, пока можешь, мелкое ничтожество!»
Глава 23
Уолтер Салливан устроился в кресле с книгой, но даже не раскрыл ее. Его мысли витали совсем в другом месте. Они вернулись к событиям, которые казались неосязаемыми, не имеющими никакого отношения лично к нему. Он нанял человека, чтобы совершить убийство. Чтобы убить того, кого обвинили в смерти его жены. Эта работа осталась не выполнена. Чему Салливан теперь был благодарен. Ибо его горе несколько отступило, и он осознал, что чуть было не совершил непоправимую ошибку. Цивилизованное общество обязано руководствоваться определенными правилами, если не хочет превратиться в нецивилизованное. И неважно, какой была его боль; он – цивилизованный человек. Он будет следовать правилам.
И тут его взгляд упал на газету. Несмотря на то что она вышла в свет уже много дней назад, ее содержание по-прежнему не выходило у него из головы. Крупный жирный шрифт заголовков на белой бумаге сразу же бросался в глаза. Уолтер переключил внимание на газету, и у него в сознании начали обретать форму туманные подозрения. Салливан был не просто миллиардером; он обладал блестящим, проницательным умом. От которого не могла укрыться ни одна мелочь.
Лютер Уитни убит. Подозреваемых у полиции нет. Салливан проверил единственное очевидное предположение. В указанный день Маккарти находился в Гонконге. Значит, наемный убийца получил последнее распоряжение своего заказчика: Уолтер Салливан отменил заказ на убийство. Но кто-то продолжил охоту вместо него.
А Салливан единственный, помимо своего бестолкового убийцы, знал это.
Уолтер бросил взгляд на старинные часы. Времени было всего семь утра, а он встал уже четыре часа назад. Однако сутки продолжительностью двадцать четыре часа для него уже почти ничего не значили. Чем старше он становился, тем менее важными казались ему параметры времени. В четыре часа утра он мог бодрствовать на борту самолета, пересекающего Тихий океан, в то время как два часа дня могли обозначать середину его сна.
Мозг Салливана быстро работал, перебирая многочисленные факты. Компьютерная томография во время последнего медицинского обследования показала, что головной мозг у него сохранил гибкость и силу двадцатилетнего юноши. И вот теперь этот блестящий мозг работал над некоторыми бесспорными фактами, подводящими его обладателя к заключению, которое должно было поразить даже его самого.
Сняв трубку, Салливан обвел взглядом полированную обивку из вишневого дерева и набрал номер.
Вскоре его соединили с Сетом Фрэнком. Не выразив никакого удивления в связи с тем, что следователь встал так рано, Салливан скрепя сердце поздравил его с задержанием Лютера Уитни. Но почему именно сейчас?
– Да, сэр. Мистер Салливан, чем я могу вам помочь?
Салливан откашлялся. В его голосе прозвучали робкие интонации, никак не вязавшиеся с его обычным тоном. Даже Фрэнк это уловил.
– У меня есть один вопрос в связи с той информацией, которую я сообщил вам в связи с внезапным отъездом Кристи… э… Кристины по дороге в аэропорт, откуда мы собирались вылететь в наше поместье на Барбадосе.
Фрэнк уселся в кресле прямо.
– Вы вспомнили что-то еще?
– На самом деле я просто хотел уточнить, назвал ли я причину, почему моя жена отказалась от поездки.
– Боюсь, я вас не совсем понимаю.
– Ну, наверное, это дает знать о себе старость… Боюсь, немощным становится не только мое тело, лейтенант, хотя мне не хочется признаваться себе в этом. Ближе к делу: кажется, я сказал вам, что Кристи заболела и вынуждена была вернуться домой. Я хочу сказать, по-моему, я вам сказал именно это.
Фрэнку потребовалось какое-то время, чтобы достать папку с делом, хотя он был абсолютно уверен в ответе.
– Мистер Салливан, вы сказали, что ваша жена никак это не объяснила. Просто сказала, что не едет с вами, а вы не стали настаивать.
– А… Кажется, это все объясняет. Благодарю вас, лейтенант.
Фрэнк встал. Одной рукой он взял стаканчик с кофе, затем поставил его.
– Минуточку, мистер Салливан. С чего вы решили, что сказали мне, будто ваша жена больна? Она внезапно заболела?
Салливан помолчал, прежде чем ответить.
