– Простудился немного.
– Температура есть?
– Не знаю.
В прошлом году Сева тоже не знал, есть ли у него температура. Ходил с кашлем месяца полтора, а потом, когда ходить уже не мог, выяснилось, что у него воспаление легких.
– Я приеду после работы! – заявила Катя.
– Не надо. Если у меня грипп, заразишься.
– Не заражусь!
После работы Катя зашла в ближайшую аптеку, накупила массу лекарств от простуды. Мама уверяла, будто толку от этих препаратов никакого, а лечиться нужно проверенными народными средствами. Но Катя считала себя современной девушкой, доверяющей официальной медицине, а не бабкиным отварам и припаркам.
Катя собиралась ехать к брату на метро, но, когда она вышла из аптеки, прямо около нее остановилось такси. Из машины вышел пассажир. Катя шагнула к машине и назвала водителю Севин адрес.
– Отвезете?
– Садись, – кивнул тот.
Впрочем, уже через несколько минут Катя пожалела о своем опрометчивом решении. Машина замирала у каждого светофора, подолгу стояла в пробках у каждого поворота. Потом, правда, дело пошло на лад. Водитель поехал по выделенной для общественного транспорта полосе, иногда сворачивал на какие-то улочки, снова ехал по выделенной полосе и довез Катю быстро.
– Спасибо, – искренне поблагодарила она, расплачиваясь.
Водитель хмуро кивнул, равнодушно пожелал ей приятного вечера. Наверное, это входило в его служебные обязанности.
Катя выбралась из машины, посторонилась, пропуская молодую женщину с детской коляской. Вслед за привезшим ее такси медленно проехал черный внедорожник.
Номер она специально не разглядывала, цифры сами бросились в глаза.
Автомобиль проехал вдоль дома, свернул за угол.
Катя медленно вошла в подъезд, поднялась на площадку между этажами, остановилась у окна.
Она сама уверяла Никиту, будто черный внедорожник им померещился.
В подъезд вошли две пожилые женщины, вызвали лифт. Катя отвернулась к окну, дождалась, когда лифт уедет, достала телефон.
– Никита, извини, – быстро заговорила она. – Какой номер был у того джипа?…
– Ты его снова видела? – быстро спросил Никита. – Где?
– Назови номер!
Она не ошиблась. Именно эта машина преследовала ее, когда они с Никитой следили за Корышевым. Конечно, следили за ней от самой работы, иначе откуда бы им взяться в Севином дворе. Кто такие эти таинственные они, да и сколько их вообще, Катя не знала, и от этого становилось еще страшнее.
– Катя? Ау! – позвал Никита.
– Я у брата. – Катя кашлянула, говорить было трудно. – Извини, Никита.
– Это там, где мы с тобой познакомились?
– Да. Но… не надо сюда приезжать.
Что за чушь она несет? С чего бы это Никите немедленно мчаться к ней на помощь?
– Ты видела эту машину? И номер совпадает?
– Да, – обреченно сказала Катя.
Снова хлопнула дверь, кто-то опять вошел в подъезд. Катя убрала телефон в сумку и медленно начала подниматься по лестнице.
К вечеру разболелась голова. Обычно Геля не позволяла себе валяться на диване, а сейчас прилегла. Зазнобило. Нужно было подняться, взять плед, но она продолжала лежать, спрятав холодные ладони под спину.
– Мам, ты что? – прибежал Павлик. – Ты заболела?
– Нет, – Геля открыла глаза, улыбнулась. – Просто устала.
– Ты весь день работала, да?
– Да. – Геля подвинулась, сын сел рядом. – Уроки сделал?
– Угу.
Зазвонил городской телефон.
– Принеси мне трубку, – попросила Геля.
Звонила мать.
– Гелечка, ты мне давала телефон такси. Продиктуй еще раз. Хочу к Надежде съездить, а до нее замучаешься на метро добираться…
Надежда была одной из бесчисленных подруг Елизаветы Игоревны. У подруг вечно что-то случалось, мать переживала, утешала, старалась помочь.
«Человек должен помогать себе сам», – обычно напоминала Геля.
«Строгая ты очень! – смеялся когда-то папа. – Все люди разные. Кому-то, бывает, нужна помощь, а наша мама служит другим опорой».
Когда папы не стало, Геля сильно злилась. Никто из тех, кого поддерживала мать, не спешил на помощь ей.
– Вызвала бы «Яндекс-такси», – проворчала Геля. – Я сто раз предлагала тебе установить приложение.
– В следующий раз установлю, – покладисто согласилась мать. – А сейчас продиктуй телефон, Гелечка.
– Бабушка? – догадался Павлик.
– Да. Принеси мне сотовый из сумки.
Последние события повлияли на Гелины незыблемые принципы. Раньше она не позволяла Павлику прикасаться к своей сумке. «Чужие вещи трогать нельзя», – учила Геля кроху-сына и запрещала мужу давать ребенку в качестве игрушек планшет или другие гаджеты. Словом, дорогие вещи, не предназначенные для детей.
Павлик вприпрыжку бросился в прихожую. Помогать маме ему нравилось, от этого мальчик чувствовал себя взрослым.
Телефонных номеров в электронной записной книге было несколько. Остались с незапамятных времен, сейчас Геля пользовалась только «Яндекс-такси».
Геля, похолодев, смотрела на пятидюймовый экран. В списке абонентов помимо нескольких номеров, которые были обозначены одинаково – «Такси», была еще одна запись: «Такси Юра».
Она этого номера точно никогда не записывала. Да ей и в голову не приходило интересоваться именами таксистов.
– Пиши, мам, – Геля продиктовала несколько номеров, положила обе трубки на пол рядом с диваном.
Нарушив, тем самым еще одно собственное правило: «Вещи нужно класть на место сразу же». Но сил подняться не было.
– Можно я возьму планшет?
– Можно, – разрешила Геля.
Вадим спокойно относился к тому, что ребенок возится с компьютером. «Паша родился в двадцать первом веке», – напоминал муж.
«Книги надо читать», – мягко возмущалась Геля.
В той, прежней жизни возмущалась.
Павлик убежал.
Она снова взяла сотовый, открыла электронную записную книгу. Надпись никуда не исчезла, конечно.
Записной книжке много лет, постаралась успокоить себя Геля. Она могла записать номер таксиста сто лет назад, когда своей машины у нее еще на было, а службы вызова такси работали плохо.
Успокоиться не получилось. Наоборот, мысли стали еще страшнее.
Если с ее телефона звонили Бревко Юрию Дмитриевичу, полиция выйдет на нее в ближайшие часы. Или она уже у них на подозрении.
