Нужно было немедленно звонить в полицию, но Никита позвонил Кате и быстро сказал:
– Приезжай! Немедленно!
О том, что в воскресенье возвращаются Севины родители, еще накануне напомнила мама. По семейной традиции встречать родственников полагалось всей семьей. Еще полагалось восхищаться подарками, но это получалось легко, к выбору подарков в семье относились ответственно, и подарки, как правило, одариваемых радовали.
– Я помню, мам, – заверила Катя и сообщила Никите: – Завтра прилетают тетя с дядей. Мне придется их встретить.
– А я? – жалобно спросил Никита.
– А ты будешь меня ждать, – засмеялась Катя.
Она могла поехать в аэропорт с Никитой, познакомить с родственниками. Родственники у нее тактичные и не спросят, куда Никита исчез, когда он уедет на другой край света.
Они и про Сашу не спросят, как не спрашивали, почему Катя и Саша так долго не регистрируют отношений.
Никита притянул ее одной рукой, прижал покрепче и заглянул в глаза.
– Я всегда буду тебя ждать.
Он снова лег на спину, Катя положила голову ему на плечо.
Это называлось счастьем, а стало тревожно.
– Мы могли не встретиться, – прошептала Катя.
– Не могли! – Никита прижал ее сильнее.
– Почему?
– Не знаю. Не могли, и все!
Из квартиры они вышли вместе. Катя подбежала к папиной машине – родители заехали за ней по дороге в аэропорт, а Никита пошел к метро.
– У тебя утомленный вид, – заметила мама, а папа, как всегда в таких случаях, посоветовал:
– Не приставай к ребенку.
В преддверии Нового года даже воскресным утром машин было много, и в аэропорт они приехали, когда самолет уже совершил посадку. Зевающий Сева встретил их у входа в зал прилета. Потом они довольно долго ждали, когда появятся родственники, а потом, в квартире Севиных родителей, быстро соорудили подобие торжественного обеда.
Загоревшая тетя посматривала на себя в зеркало, и Катя искренне хвалила:
– Отлично выглядишь.
Никита позвонил, когда родственники успели обсудить все новости, вручили все подарки и можно было разъезжаться, не обидев гостеприимных хозяев.
– Приезжай! – сказал Никита. – Немедленно!
– Что? – не поняла Катя.
Объяснять он ничего не стал, только продиктовал адрес и попросил:
– Катя, быстро! Возьми такси.
– Уходишь? – вышла в прихожую тетя.
– Да, – кивнула Катя.
– У тебя все в порядке? – Севина мама всегда была наблюдательна.
– Конечно, – заверила Катя. – Все отлично!
Тетя внимательно на нее посмотрела, вздохнула.
Катя распрощалась с родственниками, спускаясь по лестнице, вызвала такси и села в подошедшую через несколько минут машину.
Тогда она еще не знала, что все ее недавно пережитые страхи, и выстрелы, и страдания по поводу предстоящего отъезда Никиты не стоят ровным счетом ничего.
Абсолютное зло – это горе ребенка.
Молчаливый таксист остановил машину рядом со стоящим на тротуаре Никитой. Никита держал за руку маленького мальчика и разговаривал с двумя молодыми мужчинами в форме.
– Это Павел, – кивнул Кате на мальчика Никита, а мужчинам сказал: – Это моя подруга.
Потом Катя узнала, как Никите повезло. Ему удалось дозвониться до одного из полицейских, который разговаривал с ним, когда они с Корышевым скрутили киллера.
– Меня зовут Катя, – она как-то сразу поняла, что нужно делать, и обняла несчастного мальчишку.
Никита в двух словах объяснил, что произошло.
Мальчик не плакал, молча смотрел то на нее, то на полицейских. И крепче прижимал к себе рюкзак.
Катя взяла его за руку и спросила у одного из мужчин:
– Можно сесть в машину? Ребенок замерз.
– Садитесь, – разрешил полицейский.
К машине Паша шагнул первым, залез на заднее сиденье и подвинулся, освобождая ей место. Одному, без Кати, ему было еще страшнее.
Катя села рядом, наклонилась к нему и твердо пообещала:
– Пашенька, мы найдем твою маму.
10 декабря, понедельник
– Возьми себя в руки! – зло сказал Никита, не глядя на Катю.
Катя дернулась, но промолчала. Ей казалось, она отлично держит себя в руках. Вернувшись поздно вечером домой, они с Никитой почти не разговаривали, сразу легли спать, а теперь завтракали в полном молчании.
Она же не виновата, что слезы постоянно подступают и приходится сжимать веки и тереть глаза.
Катя быстро поднялась, вышла в прихожую, заглянула в сумку. В сумке лежал электронный пропуск-карточка с фотографией Ангелины.
Пропуск Катя взяла в квартире Корышевых. Карточка лежала на тумбочке в прихожей. В квартиру Вадима Михайловича Катя попала, когда Паша дозвонился бабушке и бабушка приехала за ним в полицию. До этого рядом с мальчиком находились Катя и женщина-психолог в полицейской форме.
Женщина-полицейский поила Пашу чаем и весело щебетала, а Катя сидела молча.
Гелина мать оказалась красивой пожилой дамой. Спокойной, несмотря на ужас ситуации. Женщина явно умела держать себя в руках, и Катя это оценила.
– У нас с тобой тяжелые времена, Паша, – она обняла внука за плечи. – Но мы выдержим. Все будет хорошо.
Бабушка взяла Пашу за руку и потянула к двери, а мальчик оглянулся на Катю, и Катя пошла за ними следом.
Бабушка Елизавета Игоревна ненужных вопросов не задала, села вместе с внуком на заднее сиденье такси, а Катя заняла место рядом с водителем.
Это потом, когда Паша заснул, она рассказала Елизавете Игоревне, кто она такая и как очутилась на месте происшествия. Про место происшествия говорили полицейские, сама Катя не догадалась бы назвать так стоянку у входа в бассейн.
Катя сжала в руке карточку-пропуск, сходила в комнату за планшетом и вернулась на кухню.
На карточке было только название фирмы и надпись «Постоянный пропуск».
– Откуда это у тебя? – равнодушно спросил Никита, покосившись на карточку.
– Лежала в прихожей у Корышевых.
Никита взял электронный пропуск в руки, повертел, положил на место.
Адрес фирмы Катя нашла быстро. Нынче у каждой уважающей себя фирмы есть свой сайт в интернете. Она выписала адрес на бумажку, свернула листочек вчетверо, сунула в кошелек и начала одеваться.
– На работу не пойдешь? – догадался Никита.
Катя покачала головой. Без особой надежды позвонила брату, попросила:
