Главная роль в этой операции отводилась бывшему белогвардейскому генералу, командиру прославленной белой Корниловской дивизии Николаю Владимировичу Скоблину. Он и его жена— знаменитая русская певица Н. В. Плевицкая — были завербованы ОГПУ еще в сентябре 1930 года. Александров утверждает, будто между Шпигельглассом и Скоблиным была заключена сделка. Являясь активным деятелем Русского Обще-Воинского Союза (РОВС), штаб-квартира которого находилась в Париже, Николай Владимирович подчинялся генералу Е. К. Миллеру, возглавлявшему РОВС с 1930 года. Честолюбивый Скоблин будто мечтал стать председателем РОВСа, и проницательный Шпигельгласс, пообещав ему убрать Миллера, добился согласия Скоблина на то, чтобы подбросить чехословацкому президенту Бенешу, а через него Сталину материалы, компрометирующие Тухачевского. Такими материалами должны были стать сведения о том, что троцкистская оппозиция в СССР через Радека и Пятакова будто бы установила связь с немцами и что Радек уже договорился с Тухачевским и Путной об организации военного переворота в СССР.
Путем сложных маневров Скоблин будто бы ухитрился реализовать коварный план ОГПУ: президент Чехословакии Бенеш, получив компромат на Тухачевского и сведения о заговоре, передал их Сталину. Но Скоблин не остановился на этом. В нем, по мнению Александрова, платный агент ОГПУ мирно уживался с лютым ненавистником советской власти. Все надежды на ее свержение белогвардейский генерал возлагал на Гитлера и одновременно служил и ОГПУ, и немцам, имея прямой выход на главу СД Р. Гейдриха. Выполнив задание ОГПУ, Скоблин будто бы задумал не менее адский план свержения советской власти. Он решил дать Сталину документальное доказательство тайных связей Тухачевского с немцами. Получив такие документы, Сталин, по расчету Скоблина, неотвратимо разгромит командную верхушку Красной Армии, а Гитлер, увидев такое ослабление советских Вооруженных Сил, не устоит перед соблазном напасть на СССР и ликвидировать Советы.
Разговор Скоблина с Гейдрихом изображен у Александрова очень живописно. Настаивая на необходимости погубить Тухачевского, Скоблин сообщает Гейдриху, что красный маршал — заклятый враг фашизма, что он масон 23-й степени и имеет еврейских предков. Соблазненный Гейдрих представил план операции начальству, и в сочельник 1936 года в кабинете Гитлера было принято решение, которое держалось в секрете даже от высшего военного командования Германии. Техническая часть операции была поручена полковнику Нойоксу.
Тухачевский был в Германии шесть раз, не считая плена. От всех этих поездок остались подлинные документы, написанные его рукой. Они-то якобы и были использованы командой фальсификаторов для фабрикации подделок. Скоблин периодически наезжал в Берлин. Он был главным экспертом при оценке изготовляемых документов. Тут Александров, забыв, что операция была задумана Скоблиным в обход ОГПУ, вдруг заявляет: Ежов с нетерпением ждал окончания работ над фальшивым досье. Ведь он обещал Сталину к концу марта 1937 года положить на стол доказательства заговора генералов. Наконец, в середине апреля все было готово, в Берлин прибыл заместитель Ежова Л. Заковский и за 200 тысяч марок получил вожделенное досье. А дальше все пошло по замыслу Скоблина: Сталин воспользовался фальшивкой для ликвидации своих лучших генералов, Гитлер воспользовался ослаблением советских Вооруженных Сил и напал на СССР…
Маршал Тухачевский
Версия Конквеста короче и суше: ОГПУ через Скоблина будто подбросило Гейдриху сведения о тайных связях Тухачевского с германским генеральным штабом. Глава службы безопасности, хотя и понимал, что информация исходит из Москвы, поначалу решил воспользоваться ею для компрометации генштаба в глазах Гитлера: служба безопасности давно находилась в контрах с генштабом. Но потом появился шанс совсем иного рода. В марте — апреле 1937 года Гейдрих приказал своим сотрудникам изготовить «документальные доказательства» связей Тухачевского с немецким генштабом. Эту работу выполнил специалист по фальшивым документам Ф. Путциг, сфабриковавший досье из 32 страниц. В нем было «письмо» за подписью Тухачевского с грифом «совершенно секретно», оно было выдержано в стиле Тухачевского. Подпись маршала взяли с советско-германского соглашения 1926 года о техническом сотрудничестве в области авиации, а подписи немецких генералов на других документах были скопированы с их банковских чеков.
Немцы подбросили эти документы ОГПУ, оно подбросило их чехам, чтобы «создать у Сталина впечатление, что он, Сталин, получил их из дружественных иностранных рук…», так или иначе, в начале мая «Красная папка» была в руках у Сталина, дав ему повод для начала массовых репрессий против военачальников.
Несмотря на разногласие в деталях, и Александров, и Конквест сходятся в главном: немцы сфабриковали порочащие Тухачевского документы по предложению Скоблина, который действовал с ведома или прямо по заданию ОГПУ; получая тем или иным путем «Красную папку», Ежов знал, что это фальшивка! Такого же мнения придерживаются В. Рапопорт и Ю. Алексеев — авторы нашумевшей в свое время книги «Измена Родине», вышедшей в Лондоне в 1988 году. Однако, повторяя обе эти версии, они вынуждены были признать, что «Красная папка» не фигурировала ни на Военном Совете, где было сделано сообщение об измене Тухачевского, ни на самом процессе 11 июня 1937 года. «Сталин не сделал ей никакого употребления, — пишут В. Рапопорт и Ю. Алексеев, — не только не показал ее никому, но даже не сослался на нее ни разу!»
А раз так, то возникает законный вопрос: а была ли вообще «Красная палка»? И если ее не было, то какие же документы фигурировали на процессе над Тухачевским и его приверженцами в 1937 году?
Тухачевский и таинственные похищения белых генералов
26 января 1930 года в центре Парижа был похищен председатель РОВС генерал А. П. Кутепов. Первые же шаги следствия установили, что похищение было произведено агентами ОГПУ, которые выследили генерала, схватили и на машине доставили в Марсель. Здесь, в порту, стояло наготове советское судно. Кутепова провели на борт под видом загулявшего на берегу пьяного старшего механика. Выйдя из Марселя, судно взяло курс на Новороссийск, но, когда до советского берега оставалось сто миль, Кутепов умер от сердечного приступа. Сообщение о похищении генерала появилось в московских газетах 30 января 1930 года…
Имена похитителей недолго сохранялись в тайне. Их публично раскрыл Г. Беседовский (настоящая фамилия — Вайнштейн), сбежавший в 1929 году работник полпредства в Париже, хорошо осведомленный о деятельности ОГПУ во Франции. В числе организаторов этой операции Беседовский назвал Е. Гольденштейна — начальника летучей бригады Иностранного отдела ОГПУ в Берлине, занимавшейся террористическими актами за границей; Яновича (кличка «Николай») — уполномоченного ОГПУ во Франции — и его жену Анну Иосифовну; М. Гельфанда— 2-го секретаря полпредства во Франции — непосредственного организатора похищения Кутепова. Помогал им в этой операции Аренс — 1-й советник полпредства, ведавший подкупом печати и связью с Французской компартией.
Не остались тайной и политические цели похищения: РОВС считался врагом большевизма и во многом держался на энергии Кутепова, который был крупной фигурой в рассеянной по всему миру белой эмиграции. Чтобы ослабить РОВС, нужно было ликвидировать Кутепова. Но, как выяснилось, не только это было причиной его умерщвления…
