И опять же знаменитая статья 58-10-11 УК РСФСР (о контрреволюционной деятельности, измене и диверсии), по которой судили при Сталине сионистов, была сформулирована и введена Лениным (см. письмо Ленина к народному комиссару юстиции Курскому о новом кодексе в т. 54 ПСС Ленина).
Сталину приписывают и раскрестьянивание, и раскулачивание и даже расказачивание. Но это — дело рук «большой тройки» — Ленина, Троцкого, Свердлова. Пытаются сейчас отделить Троцкого и Свердлова от Ленина. Их разделить нельзя, так как Троцкий был левой рукой Ленина, а Свердлов — правой. Этого не отрицал и наш записной историк, академик Исаак Израилевич Минц. В руках этих трех человек была сосредоточена необъятная власть: Ленин — председатель Совнаркома (премьер-министр) и член ЦК, Свердлов — председатель ВЦИК (президент) и член ЦК, Троцкий — председатель Реввоенсовета, наркомвоенмор (министр обороны) и член ЦК.
С 1918 года в ленинских сочинениях появился термин «кулак». Например, 12 августа 1918 года Ленин отдает следующее распоряжение в Пензу (Е.Н. Бош): «Получил вашу телеграмму. Крайне удивлен отсутствием сообщений о ходе и исходе подавления кулацкого восстания пяти волостей. Не хочу думать, чтобы вы проявили промедление или слабость при подавлении и при образцовой конфискации всего имущества и особенно хлеба у восставших кулаков» (т. 50, с. 148).
Через два дня он снова шлет распоряжение в Пензу (на сей раз председателю Пензенского губкома партии и председателю Пензенского губисполкома А.Е. Минкину): «Получил на Вас две жалобы. Первая, что Вы обнаруживаете мягкость при подавлении кулаков. Если это верно, то Вы совершаете великое преступление против революции. Вторая жалоба, что Вы сокращаете агитацию, уменьшаете тираж листков, жалуетесь на недостаток денег. Мы не пожалеем сотен тысяч на агитацию. Требуйте денег срочно от ЦИКа, недостатка денег не будет. Такие оговорки не примем» (т. 50, с. 149).
Вот одна из статей расхода немецких денег — на сионистскую агитацию в голодной, истекающей кровью в братоубийственной смуте стране. О полученных Лениным средствах на государственный переворот в России (что тщательно скрывала наша пропаганда) написано к настоящему времени достаточно много, в частности, подробно об этом сказано в статье Е. Кожевникова «Ленин и немецкие деньги» (по архивным материалам 1917–1918 гг.)
[4].
Видит ли Ленин голодную смерть детей за этими бесчисленными приказами отобрать хлеб у сопротивляющихся продразверстке и не имеющих никаких хлебных «излишков» людей, которых он именует «кулаками»?
Голод 1921 года наши «перестройщики» почему-то не инкриминировали Ленину. А вот голод 1933 года упорно списывается на Сталина, хотя виноваты все те же: там — минкины, здесь — эпштейны.
Коллективизация проводилась по ленинскому плану, с помощью голода и винтовки. Сталин, узнав о злоупотреблениях ретивых коллективизаторов, выступил в 1930 году со статьей «Головокружение от успехов», в которой отметил, что «нельзя насаждать колхозы силой; это было бы глупо и реакционно». И далее: «Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов! К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчанию идей колхозного движения» (соч. Сталина, т. 12, с. 195). Но у Сталина в 1930 году еще не было полной власти, делами ворочало так называемое еврейское коллективное руководство. Только в 1937–1938 годах Сталин сумел привлечь к ответу виновников голода 1933–1934 годов, — да и того, 1921-го, — судили их, и все они были приговорены к расстрелу. Кроме, пожалуй, одного — Л.М. Кагановича. Он, видимо, Сталину понадобился для расправы с врагами. С приходам к власти «демократов», нарком колхозов Я.А. Яковлев (Эпштейн) реабилитирован. А Каганович благополучно завершил свой патриарший век со звездой Героя Социалистического Труда и орденом Ленина на груди. Сионисты оберегали верного сталинского клеврета, как память о своем разбое.
Директиву о расказачивании (поголовном уничтожении казаков и их семей) 24 января 1919 года подписал лично Я.М. Свердлов при одобрении Ленина. Исполнял директиву Л.Д. Троцкий. Казаки, естественно, восстали против советской власти, которую олицетворяли троцкие-бронштейны. Вот некоторые выдержки из телеграмм Ленина того времени: «Верх безобразия, что подавление восстания казаков затянулось» (20 апреля 1919 г.). «Необходима свирепая и беспощадная расправа» (24 апреля 1919 г.). «Во что бы то ни стало, из всех сил и как можно быстрее помочь нам добить казаков» (24 апреля 1919 г.) и т. д.
Сталин же восстановил казачество. Казачьи части участвовали в Великой Отечественной войне. Уже к 1 февраля 1942 года действовало 17 кавалерийских корпусов. В их числе особо отличились 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус и 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус.
Или вот еще один пример, как Ленин работал на благо нашей страны. До октября 1917 года из статьи в статью, из речи в речь Ленина кочует лозунг немедленного роспуска постоянной армии (которая в то время была на германском фронте) и замены ее «поголовным вооружением всего народа». Для прихода к власти Ленину необходимо было уничтожить армию. Она ему мешала. Нечто подобное наблюдается и сейчас. Новые революционеры-демократы начали свою перестройку с избиения армии, опошляя ее в средствах массовой информации. Особенно в этом усердствовал коротичевский «Огонек» — главный печатный орган советских сионистов.
Что же говорил Ленин о «поголовном вооружении народа» после прихода к власти? В телеграмме Совнаркому Украины (Х.Г. Раковскому и В.И. Межлауку) 26 мая 1919 года он пишет: «Декретируйте и проведите в жизнь полное обезоружение населения, расстреливайте на месте беспощадно за всякую скрытую винтовку» (т. 50, с. 324).
То есть, разгромив своей агитацией русскую армию, он призвал народ к оружию. С помощью вооруженного народа он захватил власть, а затем повел войну против самого народа, расстреливая «беспощадно на месте за всякую скрытую винтовку».
В статье «К вопросу о национальностях или об «автономизации» (т. 45, с. 360) Ленин неоднократно употребляет такие выражения, как «шовинистическая великорусская шваль», «великорусский держиморда», «великоросс-шовинист, в сущности подлец и насильник». После того, как Сталин вернулся с Кавказа, где у него произошла стычка с местными меньшевиками, Ленин отметил, что «политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского».
Ленин всегда был «левым» и никогда не был патриотом России. «На Циммервальдской и Кинтальской конференциях Ленин был представителем левого крыла интернационалистов. Их было в то время за границей незначительное меньшинство, «громадное большинство социалистов было настроено патриотически», — отмечала в своих воспоминаниях А.И. Ульянова-Елизарова (см. ее книгу «В.И.Ульянов (Ленин)», 1931, с. 86). Любил ли Ленин Россию, русских? Читая Ленина, видишь, что он всегда желал России поражения. Он желал ей поражения и в русско-японской войне, и в войне с Германией. Всем известно, что Япония напала на Россию, но Ленин везде пишет о захватнической политике России на Дальнем Востоке и науськивает Японию на Россию. В Первой мировой войне — мало того, что Ленин выступает против воюющей русской армии, печатая свои антипатриотические статьи за границей, он еще призывает «превратить войну империалистическую в войну гражданскую», объявляет «войну войне». Выступая как «борец за мир», Ленин в то же время, как только «запахло жареным» в Германии и «наметилось» начало мировой революции, пишет Троцкому и Свердлову записку: «Дела так «ускорились» в Германии, что нельзя отставать и нам… Международная революция приблизилась за неделю на такое расстояние, что с ней надо считаться как с событием дней ближайших… Но немецким рабочим массам, немецким трудящимся мы братский союз, хлеб, помощь военную начинаем готовить. Все умрем за то, чтобы помочь немецким рабочим… Вывод: 1) вдесятеро больше усилий на добычу хлеба (запасы все очистить и для нас, и для немецких рабочих); 2) вдесятеро больше записи в войско. Армия в 3 миллиона должна быть у нас к весне для помощи международной рабочей революции…» (т. 50, с.185–186).
