– Серьезно?
– Да. Ты играла. И мне хотелось все прекратить. Но я не мог тебя обидеть.
– Может, это ты что-то делал не так?
– Наверное. Я вообще любовник так себе. – Он включил воду, настроил «тропический» душ.
– То есть я не первая?..
– Первая. Остальные были тактичнее.
– И тебе все равно?
– Ага.
– Странный ты.
– О, еще какой! Если обещаешь не брить мне спину, то залезай со мной под душ.
И первым шагнул под струю. Ева, поколебавшись немного, присоединилась.
– Я тебе совсем не нравлюсь? – спросила она, когда они встали друг к другу лицом.
– Нет.
– Состарилась и размякла. Так мне и надо…
– Я хотел сказать другое. Нет, ты мне нравишься. Даже очень. И это меня пугает до жути.
– Почему?
– Я боюсь чувств. Был негативный опыт.
– У кого не было?
– Про свой не готов рассказывать, а про твой не хочу слушать. Зачем мне лишняя информация? Все равно между нами ничего быть не может.
– Было уже, – напомнила Ева и взяла мочалку.
– Секс не в счет. Я экзотический фрукт, который ты решила попробовать. Нет, не так… Я огородный овощ. Типа репы или редьки. Ты к манго привыкла и папайе, а тут я – корнеплод с деревенской грядки.
– Прикольное сравнение, – рассмеялась Ева. – Только когда я пробую незнакомый овощ или фрукт и он мне не нравится, я его выпалываю. А тебя прожевала и проглотила. То есть оставила ночевать, а сейчас мою… – Она на самом деле делала это. Выдавив на мочалку геля, она водила ею по груди Саши. – Это что-то значит?
– Манго с репой никогда на одном столе не окажутся.
– Не факт. – Ева опустилась на колени и стала намыливать рельефный живот Сан Саныча. – Была я в одном «мишленовском» ресторане, так ела там томленую с бараниной репу на первое, а на десерт суфле из манго.
– Ты – богатая, гламурная, звездная женщина. Ты живешь в квартире, которая напоминает дворец, ходишь по «мишленовским» ресторанам. А я – следопыт. У меня «УАЗ Патриот», домик в пригороде… И небритая спина. – Она хотела прервать его, но Александр не позволил. Закрыл ей рот рукой. – Я не изменюсь в угоду тебе. Ты, естественно, тоже. Поэтому давай не будем сейчас говорить о симпатиях… Вообще ни о чем не будем. Насладимся друг другом по-настоящему…
Он медленно провел пальцами по губам Евы, подбородку, шее. Опустился ниже и коснулся груди. Одной, второй. Соски напряглись, и Саша стал ласкать их уже двумя руками. Он не торопился. Ему нравился процесс. И то, как трепещет Ева. Чтобы лучше видеть ее, он выключил душ. А потом сделал шажок назад. Отобрав у Евы мочалку, стал водить ею по ее животу, лобку, внутренней стороне бедер…
Еву всегда притягивала в мужчинах двойственность. Нравились те, в ком сочеталась сила и нежность. Поэтому ее когда-то привлек Петр Моисеев. Смазливый, но с внутренним стержнем. В Батыре этого не было. Он возбуждал ее своей красотой, а сердце завоевал одним поступком. Все остальные его достоинства Ева придумала.
Когда Сан Саныч томил ее ласками, она думала о том, что вот таким и хотела бы видеть своего мужчину. Грубым внешне, да и с другими людьми довольно жестким, но способным на нежность. Искреннюю, что важно. Вчера Ева не вызвала в нем желания ее проявить, вот он и вел себя как мужлан. А сегодня… Боже, что он творит сегодня своими руками… И этой мочалкой!
– Я хочу тебя, – простонала Ева и подалась вперед.
– Тшшш… Не торопись. Давай потомим друг друга.
И снова принялся ее ласкать, но уже губами.
* * *
Она лежала на кровати и смотрела на Сан Саныча, который проверял телефон. Он все еще оставался голым, и Ева любовалась его наготой. Гармоничная. Есть люди, которым в своем теле неудобно. Оно на них как чужая одежда. И это не только толстяки или резко похудевшие. Видела Ева и фитнес-моделей, будто бы втиснутых во что-то им совсем не подходящее. Ей казалось, что эти девушки потому так часто и смотрятся в зеркало: чтобы проверить, правильно ли тело на них сидит.
– Ты все на мои плечевые волосы таращишься? – спросил Саша, чуть обернувшись.
– Да. Но они меня уже не так раздражают.
– Катерина Бердник звонила. Надо с ней связаться.
– Давай попозже? Иди ко мне. – Ева распростерла объятия.
– Женщина, мне нужно сделать звонок. И выпить кофе. От завтрака я бы тоже не отказался, но уверен, что ты даже яйцо пожарить не сможешь.
– Смогу. Но их нет.
– А кофе?
– Это обещаю. Но через пять минуточек. А сейчас обнимашки.
– Не думал я, что ты такая.
– Я не такая. Это временная слабость.
Александр придвинулся к Еве. Она тут же положила голову ему на колени и руками обняла за талию.
– Кошечка, я не ошибся, – пробормотал он и поцеловал Еву в лоб.
– А я – да. Ты потрясающий любовник.
– Просто ты была настоящей в этот раз. Я вдохновился.
– Ответного комплимента мне не дождать– ся да?
– Это он и был.
Тут зазвонил телефон. Заорал так, что Ева подпрыгнула. Аппарат у Карпова был безнадежно устаревшим – «Нокия» с кнопками. Но в Интернет можно было выйти. А главное, телефон работал там, где все смартфоны теряли связь. А еще был противоударным и непромокаемым. И заряд держал дольше любой «умной» новинки. А что выглядит по-лоховски, так это Сан Саныча не волновало.
– Кто это? – спросила Ева.
– Госпожа Бердник, – ответил он. – Я поговорю, а ты пока кофе сваргань. Лады?
И Ева послушно отправилась на кухню.
Естественно, у нее имелась кофемашина. Так что процесс много времени не занял. Но мужика же еще чем-то накормить надо! Особенно если хочешь встретиться с ним еще раз. Ева распахнула холодильник и пробежалась глазами по полкам. Банка каперсов, недоеденная икра, заветревшаяся, потому что она забыла закрыть банку, соус какой-то. Из этого всего даже хорошая хозяйка ничего не приготовит, а Ева и подавно.
Придется Сан Санычу ограничиться кофе.
– Каша! – осенило вдруг Еву.
Была у нее где-то быстрорастворимая овсянка с разными наполнителями. Ее еще Батыр покупал. Он в отличие от Евы питался регулярно и правильно. Рассчитывал количество калорий-жиров-белков-углеводов. Старался не делать больших перерывов между приемами пищи. И считал, что без хорошего завтрака день не заладится.
– Кашу ешь? – спросила Ева у вошедшего в кухню Александра. Он надел штаны и майку. Чем ее не порадовал. Еве хотелось смотреть на его обнаженное тело.
– Я ем практически все. – Он плюхнулся на табурет и взял кофейную чашку в руки. – В моем желудке побывал и турнепс, которым вообще-то скот кормят, и ботва, и чайка, и змея.
