У них завязался роман на расстоянии. Сергей летал к даме сердца (или чресл?) пару раз в месяц, оставался на несколько дней. Камилла тоже бывала у него в гостях, но все время названивала домой, боясь, что без нее бизнес развалится, сыновья начнут изменять женам, а внуки станут наркоманами. Решили встречаться на итальянской земле.
О Камилле Сергей никому не рассказывал. Стыдился. Помирать скоро, о душе думать пора, а он в страстях бьется. Когда слышал о своих ровесниках, что женились на молоденьких, испытывал неловкость. Старые дураки, зачем людей смешат? Но Камилла с ним не соглашалась. При чем тут возраст? Просто цифры в паспорте. Поэтому Сергея ни от кого не скрывала. Ни от семьи, ни от подруг. Даже хвалилась им. Сергей недоумевал – почему. Он же дед старый. Да, неплохо сохранившийся для своих лет, но все равно замшелый. А она – красотка! Такая любого молодого заполучит. Да, он богат, но она об этом не знает. Думает, просто хорошо обеспечен. Примерно так же, как она. Поэтому смущается, принимая от него дорогие подарки. Не машины или яхты, а сумочки от «Шанель», украшения с бриллиантами, платья «от-кутюр».
Когда Сергей сказал, что не прилетит к ней, потому что нужен дочери, Камилла устроила скандал. Не потому, что он променял ее на Аню. Просто попросила познакомить их хотя бы по скайпу, а Отрадов отказался. «Ты меня стыдишься?» – кричала Камилла. А он никак не мог объяснить ей, что не ее – себя.
С тех пор они не разговаривали. Сергея это угнетало. Отсюда – плохое настроение.
Встряхнувшись, Отрадов взял телефон и позвонил Эдику.
– Здоро`во, Серега.
– Привет. Есть вести с полей?
– Прикинь, молодежь уже не поймет этого прикола. Переспросит.
– Но мы-то с тобой старая гвардия.
– Помощника Суханского замели. По моей наводочке. Взяли пару часов назад, когда он тачку возвращал на место. На данный момент он первый подозреваемый в убийстве.
– Допрашивали уже?
– Сейчас в кабинете у следователя. Угадай, кто дело ведет?
– Неужто Станислав Палыч Головин?
– «В яблочко»! Сам начальник отдела дело курирует. С чего бы?
– Неравнодушен он к нашей семье и всем людям, с нею связанным.
– Да, без нас он полковничьи погоны не нацепил бы. Суханского когда-то мы ему на блюдечке поднесли. И его тут же продвинули. Сейчас наверняка в генерал-майоры метит.
– Нормальный он мужик. Ничего против не имею.
– Я тоже. Из всех знакомых ментов он самый не гнилой. Ты, Серега, машину хорошо водишь?
– Да.
– Свози меня в одно место? А то я за рулем не сидел лет двадцать.
– Куда твои «двое из ларца» делись?
– Один в ментовке, второй Анюту пасет.
– Не надо уже.
– Лучше перестраховаться.
– Я отвезу тебя, конечно. А на чем?
– Ты думаешь, у меня всего две тачки?
– Извини, не сообразил.
– Тогда я тебя жду. Только пса не бери. Может помешать.
На этом разговор закончили, и Сергей, быстро собравшись, вызвал такси.
К Эдику он приехал через сорок минут. Вульф, в джинсах и пуловере, а не в спортивном костюме, ждал его у гаража. Стоял у старого «Линкольна». Он ездил на нем еще при жизни матушки.
– Ты не продал это старье?! – удивился Сергей.
– Эй, полегче. Это классика. Лет через пятнадцать будет ретроавтомобилем. Сын или сам ездить будет с гордостью, или продаст.
Новицкий достал телефон и показал Отрадову снимки сына-школьника и дочки, которая была младше Леши и Лины на год. Мальчика звали Брюсом – в честь актера-каратиста Брюса Ли.
– Красивые у тебя дети получаются, Эдик! – восхитился Сергей. – Все до единого!
– Потому что на меня не похожи, – рассмеялся Вульф. – Эти – в мать, старшие – в бабку.
– Нет, Фрося очень на тебя похожа.
– Брось.
– Просто голубоглазая и светловолосая, как Элеонора, а в остальном – копия ты.
– Ну, вообще я в молодости был ничего. Даже красивый. Толстый только. Ладно, поехали. – Он кинул Сергею ключи.
– Куда?
– На кладбище.
– Какое?
– Где мать похоронена.
– Решил навестить? – Они уселись в машину. Сергей пристегнулся, а Эдик нет. Чихать он хотел на меры безопасности, а на постовых и подавно.
– Вообще-то я хожу на ее могилу каждый год.
– Правда? Почему мы с Аней тебя никогда не видели? На годину всегда навещаем.
– А я бываю в день своего рождения. Она когда-то говорила, что это самый важный день ее жизни.
Это было правдой. Элеонора очень любила Эдика. По-своему… Как могла. Но даже любимым она некоторых вещей не прощала. А, быть может, особенно им.
– Ты родился в феврале, а сейчас май.
– Надо кое-что проверить. – Сергей вопросительно посмотрел на Вульфа. – Когда парнишку этого, помощника Марка, арестовали, он не успел рюкзак свой из машины достать. Выбрался из салона, тут-то его и повязали. Пока то да се, Пашка успел тачку открыть и рюкзак забрать. В нем было это…
Вульф раскрыл сумку, что висела через плечо, и достал осколок тарелки.
– Битая посуда?
– Да, но главное не сам черепок. А рисунок на нем.
– И что в нем такого?
– Да ты посмотри сам!
– Я слежу за дорогой.
– Карта это. Вернее, ее часть. И, похоже, нарисовано кладбище, где мать похоронена.
– А ну-ка, дай. – Сергей отобрал у Эдика осколок. – Кладбище, да. Кресты, звезды, обелиск павшим. Но почему именно то, где могила Элеоноры?
– По логике. А еще вот, – он указал на схематично нарисованную фигурку хищной птицы с раскинутыми крыльями. – Первый, кто был похоронен на том кладбище, носил фамилию Орлов. Его в народе Орловским называют.
– А ведь точно!
– Голова я?
– Да, но… Мы по всему погосту ходить будем и, как в сказке, искать «то, не знаю, что»? Карта же не полная.
– На месте разберемся.
– Ты лжеблокадника отпустил?
– Еще чего. В пустующий загородный дом отвез, пусть там посидит под присмотром сторожа. Вдруг еще пригодится?
– Сбежит.
– Ты моего сторожа не знаешь. И его песика по имени Демон. От них не сбежишь.
– Какое славное имя!
– Соответствует экстерьеру и характеру! Огромная черная тварь, ненавидящая все живое. Он еще молодым псом ко мне на участок забежал. Предыдущего пса, тоже зверюгу серьезную, задрал за пару минут. И улегся в его будке. Победил врага и занял его замок. Я Палычу, сторожу то есть, велел пристрелить демона, а тот пожалел. Сказал, заглянул в глаза, а они добрые. Прятал от меня пса. И выдрессировал так, чтоб тот не выл и не гавкал. Как смог, не знаю. Но однажды сижу на веранде. Чаек пью из самовара. Ночь, тишина. И вижу, из сарая выскакивает монстр. Из пасти пена, клыки как сабли. Думал, все, кабзда мне. А Демон мимо меня пронесся, как на забор запрыгнет, как схватит кого-то. Оказалось, меня кокнуть один из давнишних шестерок хотел. Вот и залез на забор с пушкой. Но Демон меня защитил. Пришлось оставить…
