Когда распили первую бутылочку, Катя вспомнила о других радостях жизни:
– Может, баньку затопим?
Предложение вызвало одобрение, и подруги отправились таскать дрова, воду и искать мыло, мочалки и подходящие для такого случая полотенца. Наконец, все было сделано. Печка жарко пылала, водичка грелась, а полотенца дожидались своего часа. За это дело выпили еще по чуть-чуть. И тут со стороны усадьбы братьев Аверьяновых донесся громкий вопль. От неожиданности у подруг даже бокалы из рук повыскакивали. Вино расплескалось, оставив повсюду красные пятна.
А подруги в страхе переглянулись:
– Что там у них еще случилось?
Они выскочили на улицу и прислушались. Голос Сергея доносился до них лучше остальных. Он явно был чем-то или скорее кем-то страшно недоволен, грозился вырвать ноги, вставить вместе них спички и отправить этого бедолагу так ковылять по миру. Подруги чуть не умерли от любопытства, пытаясь понять, кто вызвал на себя гнев Сергея.
– Пошли поближе.
Крадучись, девушки подошли. Соваться Сергею под горячую руку было рискованно, все они прекрасно это понимали. Но что поделаешь. Хотя и страшно им было аж до жути, но и любопытно тоже. Сергей тем временем распалился окончательно. Теперь его голос гремел на всю улицу. Мужик крыл кого-то такими отборными матюгами, что у подруг уши в трубочку сворачивались. Кто бы ни был тот провинившийся перед Сергеем, им было очень страшно за этого человека.
Кроме воплей Сергея слышны были также голоса других Аверьяновых, которые пытались его урезонить.
– Оставь ты ее!
– Сам знаешь, что она не соображает ничего в таком состоянии.
– Пьянь и рвань. Посмотри, на роже ни одного целого места нету. А женился, была почти красавица.
– Что водка с бабой сделала!
Одновременно раздался женский голос, он произносил какие-то путаные обрывки фраз, которые никак не желали склеиваться в единое целое. У Аверьяновых в гостях была женщина, и эта женщина была здорово пьяной.
Подруги с изумлением переглянулись:
– Неужели Ритка пожаловала?
Но вот возникло короткое затишье, и снова стал слышен жалобный гнусавый женский голос. Что говорила женщина, было не разобрать. Но в голосе у нее звучали слезы. Снова завопил Сергей, угрожая убить Риту, так она ему надоела. Вмешались его отец, дядя и брат, удерживая и уговаривая Сергея не заводиться.
– Пошла вон!
И с этим возгласом из новеньких ворот вылетело тощее маленькое существо, в котором лишь с большим трудом можно было признать женщину. Волосы короткие и какие-то обгрызенные, давно не мытые, они торчали в разные стороны, словно свалявшаяся пакля. Одета женщина была в какую-то драную замызганную до крайности футболку и такие же грязные джинсы. Вид у нее был запущенный чрезвычайно. К тому же беднягу пошатывало то ли от горя, то ли от влитого спиртного, а скорей всего от того и другого вместе.
– Доченька… девочка… Куда дели?
Только эти обрывки фраз и удалось разобрать подругам. Женщина побрела по дороге, не глядя под ноги. Споткнулась, упала на колени, и первым естественным порывом подруг было подбежать к ней, поднять и как-то утешить. Так они и сделали.
– Рита? Вас ведь зовут Рита?
Женщина закивала.
– Пойдемте к нам.
Вряд ли она соображала, куда ее ведут, но она покорилась. И лишь продолжала бормотать что-то себе под нос. Впрочем, все изменилось, как только Рита углядела стоящее на столе вино. Тело ее в один миг налилось упругой силой, и она одним прыжком преодолела расстояние в три метра, отделявшее ее от стола. Там она схватила початую бутылку и с жадностью выхлебала ее всю. Но этого ей показалось мало, она схватила вторую бутылку. Штопор искать не стала, протолкнула пробку внутрь просто пальцем и, задрав голову, влила в себя добрую половину. После этого плюхнулась на стул и уставилась прямо перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом.
– Рита, мы хотим вам помочь. Ваша дочка – Катюша пропала при нас. Мы в какой-то мере чувствуем свою ответственность. Сидели вместе с Евгенией и Сергеем с его родными, да не уследили за девочкой.
Рита подняла голову. И подруги тут же поняли, что выпитое вино было далеко не единственным, что женщина приняла за сегодняшний день.
– Какая же она пьяная!
Глаза у Риты то и дело разбегались в разные стороны. Она что-то бормотала, но слов было уже не разобрать. Неожиданно она икнула так, что брезгливая к таким вещам Жанна прямо вздрогнула.
– И зачем мы ее сюда притащили! А если ее вырвет? Как хотите, а я за ней убирать не стану. Алкашка!
– Оставь человека. Она в горе. У нее дочь пропала.
Но Жанна все равно косилась на Риту с большой враждебностью и близко к ней подходить избегала. А Рите было все равно. Она допивала вино, которое еще оставалось в бутылке.
– Ты знаешь, что Евгению убили?
Рита потрясла головой:
– Убили? Кто убил?
– Мы не знаем. Сергей считает, что Катюшу мог похитить твой брат – Ганс. Ты что-нибудь про это знаешь?
Марина вовсе не ожидала, что Рита ей внятно ответит.
Но та неожиданно собралась и произнесла несколько связных и разумных фраз:
– Ганс хороший парень. Катя его много раз видела. Она его любит. И он ее тоже. Нет, он бы не причинил вреда Катьке.
– Так ты согласна, что девочка может быть у него?
– Позвоните… Спросите…
На этом кратковременное просветление у пьянчужки и закончилось. Она уронила руки вдоль тела, бутылка выскользнула у нее из пальцев и покатилась по полу. Вино тонкой струйкой выливалось на пол, но никто, даже чистюля Жанка, не сделал попытки поднять бутылку. А затем по кухне разнесся громкий и раскатистый храп.
– Ну, вот и все, – злым голосом произнесла Жанна. – Спит! Этого вы хотели?
Катя с Мариной смотрели на Риту с сожалением.
– А ведь она совсем молодая. Сколько ей?
– Лет тридцать, не больше.
– А выглядит лет на пятьдесят.
– Даже не на пятьдесят, а просто очень плохо.
– И что мы с ней будем делать?
– Оставим тут.
Но против этого решительно воспротивилась Жанна.
– Тут?! – взвизгнула она. – Еще чего! Тут эта пьянчуга не останется! Никто не может ручаться, а вдруг она буйная? Лично я совсем не хочу, чтобы меня ночью кто-нибудь топориком по головке взял да и тюкнул.
– Она смирная.
– Это пока спит. А если среди ночи проснется и снова ее выпить потянет? Учтите, она у нас все спиртное вылакала. А когда алкоголики не могут найти выпивку, они звереют.
– Что же с ней делать?
