– Отнесем ее в баню. Пусть там выспится.
Это решение показалось подругам отличным. Но когда они притащили Риту в баню, то сразу поняли, что оставить ее здесь нельзя.
– И зачем же это мы ее так натопили!
Баня оказалась отличной. Жар держала как надо. Вот только дверь в парилку отсутствовала, и жару ничто не воспрепятствовало распространиться по всей бане. Он проник в душевую, а оттуда и в маленькую комнатку для отдыха, где стоял диванчик, на котором подруги и намеревались оставить ночевать Риту. Но сейчас об этом не могло быть и речи.
– Если от угара не задохнется, тепловой удар ей гарантирован.
– Что же делать?
– Не знаю. Назад в дом тащить. Закроемся, двери припрем, авось даже если и вздумает буйствовать, то не прорвется.
– А кухня? Кухню тебе не жалко? Она там может все изгадить.
Катя заколебалась.
– Понюхайте, как от нее пахнет, – продолжала Жанна. – Она и не мылась, и одежду не меняла уже невесть сколько времени. Страшно себе даже представить, в каком состоянии ее собственное жилище. Она и тебе все испачкать может. Кто будет отмывать? Предупреждаю сразу, что не я.
Ни Кате, ни Марине тоже не хотелось. И взгляды всех троих сошлись в одной точке. И в этой точке висел тот самый злополучный гамак.
Глава 10
Какое-то время подруги просто стояли и смотрели на него. Ни одна не решалась высказаться первой.
– Ну что? – спросила Марина, когда стоять с Ритой в руках ей показалось тяжело. – Кладем ее сюда?
Жанна обрадовалась:
– Вот-вот! Самое подходящее ей место.
– Ой, не знаю, девоньки, – вздохнула добрая Катя. – Страшно все же как-то.
– Чего тебе страшно? Два раза в одно место снаряд не попадает.
– А у нас попал.
– Ну, в третий-то раз точно не попадет.
– Не знаю, – снова вздохнула Катя. – Я не переживу, если завтра утром выйду и найду в гамаке очередное тело.
– Найдешь! – заверила ее Жанна, пыхтя и подтягивая ноги Риты на гамак. – Обязательно найдешь. Целое и невредимое и отчаянно жаждущее похмелиться тело.
Совместными усилиями они устроили Ритку в гамаке.
– Смотри-ка, – удивлялась Катя, – тощая, а какая тяжелая.
– За счет выпитого.
Они отошли на пару шагов, чтобы оценить результат своих усилий. Ритка храпела так, что заглушала все прочие звуки вокруг себя.
– Ей тут будет хорошо.
– Свежий воздух.
– А если плохо станет, то никакие тазики не нужны.
Они укрыли Риту теплым одеялом и ушли. Но все-таки на сердце у Марины было неспокойно. И у Жанны с Катей, как она понимала, тоже. Все трое ворочались без сна в этот вечер очень долго. А со двора Аверьяновых неслись вопли Сергея, который клялся и божился «размозжить голову этой шалаве, если она только посмеет к ним еще сунуться».
– Жуткий тип.
– И не говори.
– Удивляюсь, как он до сих пор никого не убил и не покалечил.
– Тюрьма по нему плачет.
Жанна с Катей принялись обсуждать Сергея и вообще семью Аверьяновых. А Марине не хотелось участвовать в этом обсуждении. И так как ей не спалось, то она вылезла из-под одеяла и отправилась на кухню. Там она набрала номер из объявления о пропаже блондинки Светланы. Ответил ее брат.
Полная радостных предчувствий, Марина сказала ему:
– В полицию должны были вернуть смартфон вашей сестры. Вы его уже видели?
– Видел. К сожалению, это чужой смартфон.
– Как? Белый и в чехле со стразами!
– Да, очень похож на тот, что был у сестры, но, к сожалению, это не ее гаджет.
– А-а-а… Понятно.
Марина почувствовала глубокое разочарование. И еще ей вспомнились слова Жанны, смеявшейся над Мариной, которая сама, своими руками отдала подарок неизвестного поклонника в полицию. А что к ним попало, то пропало. Больше Марина этот смартфон не увидит.
«Ну и пусть! Все равно это чужая вещь. А мне чужого не надо».
Было уже совсем поздно или, верней, рано, когда подруги наконец уснули. Но несмотря на то, что заснули они в четвертом часу, проснулась Марина на заре. И первым делом побежала проверить, как там Рита. Сначала ей показалось, что все в порядке, но потом она поняла, что чего-то не хватает. Она постояла, немного подумала, и ее осенило:
«Не слышно Риткиного храпа!»
Марину даже дрожь пробрала. Если Ритка не храпит, значит ли это… что она… что ее? Марине стало так страшно, как еще никогда не бывало. А потом вдруг прошло. И чего она боится?
– Нет сил терпеть!
И Марина подошла к гамаку и протянула руку к одеялу. Оно легко сползло, и оказалось, что под ним никого нет.
– Вот так, все в порядке. Она просто ушла, – растерялась Марина и даже оглянулась, словно ожидая, что Ритка стоит где-то поблизости.
Но Ритки не наблюдалось. Ни под гамаком, ни под кустом, ни под крыльцом – словом, во всех тех уютных местечках, куда могла забиться в ночи не очень-то трезвая дама, ее не было. На всякий случай Марина обошла дом по узкой протоптанной в сорной траве тропинке, бдительно поглядывая по сторонам и прислушиваясь. Может быть, ночью Ритка встала по естественной надобности да заблудилась, не там свернула, начала блуждать, а после завалилась где-нибудь на участке. И тогда среди высокого прошлогоднего сухостоя ее может быть даже и не видно.
Марина усердно обыскала каждый уголок запущенного сада, то и дело выкликая имя Риты, но женщины она так и не обнаружила.
– Так-так, – задумчиво протянула Марина. – Вероятно, ночью она ушла. А куда?
Логика подсказывала, что уйти Рита могла лишь в единственном ей известном направлении, в сторону дома Аверьяновых. И хотя голос разума и здравого смысла не должен был Рите позволить этого сделать, но похоже, она его не послушалась. Пока Марина стояла в раздумьях, ноги сами понесли ее к участку соседей. Нет, разумеется, она не собиралась туда соваться. Она просто немножко прогуляется вдоль соседского забора. Марина гуляла уже минут пятнадцать, как вдруг неподалеку послышался голос Сергея. Похоже, что он снова на кого-то злился.
– Ах ты падаль! – заорал он так, что Марина даже подскочила от неожиданности. – Развалилась тут прямо на дороге. Споткнулся об тебя.
И после секундной паузы последовала новая команда:
– Вставай! Подъем!
Потом послышались звуки энергичных пинков, и Марина уже хотела уйти домой, позвать подруг. В одиночку вмешиваться в семейную разборку у нее острого желания не было. Глаз ее после близкого общения с пальцем Сергея все еще побаливал, да и видеть он стал, как казалось Марине, значительно хуже. Как ни жаль ей было Ритку, но та, знаете ли, сама виновата. Зачем поперлась назад в это разбойничье гнездо? И все же нельзя оставить пьянчужку на расправу злобному мужику.
