Размышляя над услышанным, Феликс продолжал монотонно постукивать пальцами по рулю. В свете осеннего солнца вспыхивал винно-красный камень в оправе массивного золотого перстня с монограммой в виде буквы «F».
Медленно, но все же продвигаясь, перебираясь из одной пробки в другую, он добрался до здания, где располагался офис господина Львовина, за пятнадцать минут до назначенного часа. Как раз хватило времени поставить машину на парковку. Взяв с переднего сиденья саквояж, он закрыл авто и пошел ко входу в здание, помахивая чемоданчиком в такт шагам.
Глава 8
В полдень к пятиэтажному дому на улице Авиаторов подъехал синий «Опель». Из него вышли двое: крепкого сложения мужчина и пацан, оба в форме городского водоканала, в кепках, с сумками инструментов. Они направились ко второму подъезду, а «Опель» отъехал в сторону и кое-как втиснулся на дворовую парковку.
Мужчина с пацаном подошли к подъезду, позвонили в домофон и, когда им ответили, хором сказали в динамик:
– Горводоканал! Откройте, пожалуйста!
Домофон выдал мелодичный сигнал, и дверь открылась. Пара поднялась на третий этаж и направилась к сорок третьей квартире. Надвигая кепку поглубже на лоб, пацан тихо произнес девчачьим голосом:
– Все хорошо будет, да?
– Да, если будешь молчать.
– Угу, я глухонемой водопроводчик, все помню.
Мужчина нажал на кнопку звонка. Вскоре из-за закрытой двери поинтересовались, кто там.
– Горводоканал!
– А что случилось?
– Протечка! Залило подвал! Выясняем, в какой квартире трубы текут, возможно, где-то внутри стены прорвало!
В квартире послышалась возня, торопливые удаляющиеся, затем так же стремительно приближающиеся шаги, в замке повернулся ключ, и дверь открылась. На пороге стоял интеллигентного вида невысокий гражданин лет сорока – сорока пяти, русоволосый, с бородкой, в очках. На нем были фланелевая рубашка в красно-черную клетку, спортивные штаны и полосатые комнатные тапки.
– У меня в квартире вроде везде сухо, ничего не течет, – голос у гражданина тоже оказался приятным и интеллигентным, как и вид.
– Говорю же, внутри стены может быть протечка. Нам и трубы посмотреть надо, и батареи – что угодно могло потечь. А в подвале катастрофа, воды уже по колено! Того гляди дом поплывет!
Но гражданин не торопился их пропускать, а все стоял, преграждая путь, да рассматривал гостей.
– Так мы можем войти? Или удостоверения показать?
Услыхав про удостоверения, гражданин отступил назад, пропуская их. Рабочие вошли в квартиру и сразу направились к ванной. Санузел оказался совмещенным. Небольшое помещение, скромное, но со всем необходимым. Продолжая сокрушаться по поводу протечки, мужчина полез под раковину смотреть трубы, пацан принялся разглядывать трубы унитаза. А хозяин квартиры встал в дверном проеме и уходить явно никуда не собирался. На удачу, в комнате зазвонил телефон, и он вынужден был отойти. Пацан мигом отскочил от унитаза и коснулся кончиками пальцев зеркала в пластмассовой оправе, висевшего над раковиной. По зеркальной поверхности, как по глади воды, прошла едва заметная рябь, и в мутноватом стекле осталось отражение голубоглазого личика в надвинутой на лоб кепке. Заслышав шаги возвращающегося хозяина, пацан отпрыгнул обратно к трубам унитаза, а отражение, немного помедлив, ушло в сторону, скрываясь за пластмассовой рамой.
– Так, здесь вроде все в порядке, давайте на кухне посмотрим, – сказал рабочий, выходя из ванной. Следом за ним, как привязанный, заторопился мальчишка.
Крошечную кухоньку с убогой обстановкой спасало только то, что она была чистой. Кухонные трубы с батареей также оказались вне подозрений, и рабочие переместились в комнату. Небольшое помещение со скромной обстановкой, мебель семидесятых годов: тахта, шкаф, зеркало на стене в потемневшей от старости деревянной раме, тумба с телевизором и небольшой прямоугольный стол… накрытый простыней. Под тканью рисовались очертания каких-то предметов, по виду посуды и банок. Пока рабочие осматривали батареи и простукивали трубы, хозяин топтался у стола, то так, то сяк трогая, поправляя края простыни.
Закончив, рабочие засобирались на выход. Извиняясь за доставленные неудобства, мужчина пропустил хозяина вперед и, выходя из комнаты, помедлил, проверяя, застегнул ли сумку с инструментами. Скрытый его широкими плечами пацан замешкался возле зеркала буквально на пару секунд. Еще раз извинившись, они ушли.
Оказавшись на улице, рабочие неторопливо направились к стоянке машин, отыскали синий «Опель» и сели в салон.
– Ну, как все прошло? – поинтересовался сидевший за рулем Гера.
– По-моему, прекрасно, – ответил Валентин, убирая сумку с инструментами себе под ноги.
– По-моему, тоже! – звенящим от волнения голоском поддакнула Арина. Девушка сдернула с головы кепку и тряхнула волосами.
– Пока вас не было, Мухин, наверное, раз двадцать позвонил, все порывался приехать и подстраховать. Сейчас у нас в офисе сидит. Как бы не напился от волнения.
– Дедушка не позволит, не беспокойся. – Арина расчесывала, распутывала пальцами пряди волос, руки ее все еще подрагивали.
– И что там, в квартире? Нашли что-нибудь интересное?
– Пока непонятно, – ответил Сабуркин. – На первый взгляд ничего особенного: обычная съемная хата, порядок, чистота, мужик тоже вроде нормальный. Вот только стол у него в комнате простыней накрыт, что-то есть на этом столе, что он не захотел посторонним показывать.
– Может, труп?
– Да нет, банки какие-то, посуда.
– В квартире чем-то странно пахло, – сказала Арина. – Валя, ты заметил?
– Нет, вроде ничем не воняло.
– Это не вонь, а вроде какой-то химии. Слабая такая примесь, но я ее почувствовала.
– Дальше что делаем? – спросил Гера. – Тут ждем или отъедем?
– Здесь было бы идеально, – ответила девушка, – но кто знает, когда в квартире начнет что-то происходить? Связь с отражениями вполне устойчивая, крепкая, так что вполне можем отъехать на небольшое расстояние.
– О, давайте доедем до ближайшего кафешника, там и посидим, – обрадовался Сабуркин. – Там же и переоденемся.
– Согласен. – Гера повернул ключ в замке зажигания. – Поеду помедленнее, как начнет связь слабеть, Арина, ты сразу скажи.
– Конечно. Только лучше кафе с открытой верандой, в помещении связь резко ухудшается.
– Сделаем.
И машина выехала со стоянки.
Ближайшее кафе с открытой верандой встретилось быстро, контакт с зеркальными двойниками у Арины даже не начал слабеть. Оставив в машине сумки с инструментами и захватив пакеты со своей «гражданской одеждой», Валя с Ариной пошли переодеваться, а Герман сел за столик и принялся изучать меню. Есть пока не хотелось, а вот кофе – в самый раз. Сделав заказ, молодой человек стал рассматривать немногочисленных посетителей кафе, думая о том, что забыл сказать Феликсу о визите Бульбы. Но тут же признался сам себе, что с памятью у него все в порядке, он нарочно не стал об этом говорить. В агентстве начинала складываться какая-то особая атмосфера. Ее хотелось ощущать, хотелось в ней работать, общаться, находиться. И не было никакого желания подпускать извне нечто чужое и недружественное, способное эту атмосферу нарушить. Пускай как будто никто и не приходил.
