– Но перед этим успел продать ветку с аукциона?
– Да, за три дня до смерти. Не знаю, что его толкнуло, он к этому моменту почти совсем с нами не общался, не разговаривал. Ходил как тень по квартире или сидел сутками в своей комнате. А тут вдруг собрался, с кем-то созвонился, схватил коробку с этим прутиком и уехал. Вернулся без коробки, вроде даже повеселевший, впервые за столько времени поел хорошо. Я уж понадеялась, что все теперь наладится, но… не наладилось. Папы не стало.
Ирина замолчала, глядя в окно. Молчал и Феликс, давая ей время успокоиться и собраться с мыслями. Затем спросил:
– Известно, откуда именно из Греции отец ее привез?
Сделав пару глотков кофе, Ирина ответила:
– Он летал в Салоники буквально на два дня. Вроде больше никуда не ездил.
– Ясно. Ирина, может, вы знаете, не был ли ваш отец знаком с неким Сидоренко Олегом Сергеевичем?
Женщина подумала и пожала плечами, имя-фамилия ей ничего не сказали.
– А фото у вас есть?
Фотографии у Феликса не было. Он подозвал официантку и попросил принести листок бумаги с карандашом. Получив желаемое, Феликс стал набрасывать на листке портрет мужчины. Глядя, с каким мастерством и легкостью двигается его рука, Ирина невольно засмотрелась, отвлекаясь от своих печальных мыслей. Также она не могла не обратить внимания на крупный, без сомнения антикварный золотой перстень на его безымянном пальце – вытянутой формы, с прозрачным темно-красным камнем в центре, перстень походил на искусно выполненный родовой вензель с монограммой в виде буквы «F».
– О, так вы профессиональный художник?
– Любитель. Живопись не моя профессия.
– Но у вас потрясающий талант! Поверьте, я в этом разбираюсь!
– Просто у меня был хороший наставник, – едва заметно улыбнулся Феликс, вспоминая Веласкеса и то, сколько времени он посвящал уходу за своими усами.
– Простите за любопытство, очень интересное кольцо у вас. Старинное?
– Да, оно давно со мной, – ответил Феликс и этим ограничился. Закончив рисунок, он произнес: – Вот, посмотрите, знаете его?
И мужчина протянул ей готовый портрет. Ирина сначала полюбовалась рисунком, после внимательно рассмотрела лицо на бумаге и покачала головой:
– Нет, не знаю. Может, и был у отца такой знакомый, но я его не видела. Можно я это возьму себе? Давно не видела настолько блестящей работы, да еще и выполненной так быстро.
– Берите. Пускай рисунок будет при вас как фоторобот. Вдруг кто-то из вашей семьи или знакомых отца узнает этого человека.
– Буду показывать, хорошо. Чем я еще могу помочь? Не знаю, действительно ли причина папиной трагедии связана с этой веткой, но лучше все-таки разобраться. И я рада, что кто-то еще, кроме меня, обратил на нее внимание.
– Не знаю, насколько это уместно, но могли бы вы меня связать с вашими греческими родственниками? Не помешало бы и с ними пообщаться.
– Конечно. И вы ради этого поедете в Салоники?
– Поеду, почему нет? Салоники… Фессалоники… лет сто там уже не был.
– Так уж и лет сто, – усмехнулась Ирина, глядя на мужчину. – Никогда не поверю, что вы такой старый.
– А вот и зря, – ответил Феликс и тепло улыбнулся.
Глава 17
Когда Феликс наконец добрался до агентства, там полным ходом кипела жизнь: рабочие вносили в секретарскую гостевой диван с креслами, устанавливали сейф в директорском кабинете, производили замеры в санузле на предмет установки душевой кабины. Окинув взором весь этот бедлам, Феликс вывел команду во двор и поинтересовался, имеются ли у сотрудников загранпаспорта. Как ни странно, паспорта оказались у всех, даже у Никанора Потаповича.
– И куда это ты ехать собирался? – поинтересовался Феликс, бросив взгляд на вечно всклокоченную седую шевелюру.
– Дык мало ли чего! Как на работу сюды поступил, так сразу и оформил. Не помешает документ-то. И куда мы едем?
– В Грецию. Проследим, откуда начала свой путь эта злополучная веточка. Может, это даст ответы на вопросы.
Сабуркин присвистнул, а Алевтина схватилась за голову:
– Ой! Срочно купальник надо покупать! А то в моем только за забором картошку копать!
– Мы туда не в турпоездку собираемся, а по работе.
– Так и что? Прямо ни разу на море не сходим?
– Сходим, не переживай. Вещей только берите по минимуму, чтобы все были мобильными и передвигались без проблем.
– И когда летим? – спросил Гера.
– Если ничего из ряда вон выходящего не случится, на следующей неделе. Вам как раз хватит времени собраться.
– И что, прямо все-все-все поедут? – робко уточнила Арина.
– Да. Кто знает, когда, где и чьи способности понадобятся. Так что летим всем составом.
– Как здорово! – захлопала в ладоши девушка. – Есть повод обновить гардероб!
– Ага, всем не помешает, – и Никанор Потапович отчего-то окинул фигуру директора излишне пристальным взглядом. Феликс, разумеется, это заметил.
– Что-то не так с моим гардеробом? – Он даже ладонью провел по лацкану своего темно-серого пиджака от Brioni.
Старик достал из нагрудного кармана полосатой рубахи сигаретную пачку, вытряхнул из нее сигарету и хорошенько размял в пальцах.
– Поживее бы тебе хоть иногда одеваться-то, почеловечнее. А то вечно как директор не то детективного, не то похоронного агентства. В теплышке да на солнышке пугать людей станешь, а нам с ними добросердечный контакт нужон.
Прежде чем Феликс сумел что-то ответить, вмешалась Арина:
– Не слушайте вы дедушку! Феликс Эдуардович, прекрасно вы выглядите!
– Как манекена магазинная, – закивал Никанор, прикуривая. – И на пляж небось так же отправляется, с него станется.
Феликс снова собрался что-то ответить, но тут из особняка потянулись рабочие, закончившие свои дела.
Пока директор принимал работу, подписывал накладные и чеки, команда вернулась в офис и продолжила прерванные занятия. Выпроводив рабочих, Феликс вернулся в секретарскую и еще раз осмотрел результаты. Претензий вроде не нашлось. Кивнув на новые цветочные горшки на подоконниках, он поинтересовался у Геры:
– Твои зеленые друзья?
– Это мы принесли, – сказала Арина. – Если они тут лишние, можем убрать… куда-нибудь.
– Да нет, вполне гармонично смотрятся. – Затем Феликс поглядел на Геру и спросил: – Скажи-ка, а ты только информацию с растений считываешь, управлять ими не можешь?
– Управлять? – озадачился парень. – Что ты имеешь в виду?
– Например, заставить дерево преградить кому-то ветками путь или использовать ползучие растения как живые веревки. Да мало ли что можно устроить, умея договариваться с флорой?
