Вдруг на углу одного из домов он заметил знакомую широкоплечую фигуру в синих джинсах и черной куртке. Прижавшись к стене, мужчина заглядывал за угол, словно выслеживал кого-то, не желая быть замеченным. Сбросив скорость, Феликс медленно поехал вдоль обочины, наблюдая за ним. Разминавшийся спросонок крыс также заметил, что именно привлекло внимание Феликса.
– О, смотри! – пискнул Дон Вито. – Это же твой сотрудник, да? Как его… как его…
– Сабуркин.
Поравнявшись с Валентином, Феликс притормозил, опустил стекло и произнес:
– В шпионов играешь?
Сабуркин вздрогнул, оборачиваясь. На его добродушном лице сначала отразилось недоумение, затем полнейшая растерянность – он никак не ожидал встречи со своим директором. Феликс поманил его рукой и открыл переднюю дверь. Ворон с крысой, не дожидаясь команды, спрыгнули с сиденья и растворились где-то под ним. Валя сел в машину и пробормотал:
– Доброе утро.
– И тебе того же.
Уезжать Феликс не спешил. Он смотрел на Сабуркина, а тот – в окно, в сторону угла дома.
– Сейчас расскажешь или по дороге?
Валя не ответил, продолжая смотреть в одну точку. Тут из-за дома показались трое: высокий мужчина лет пятидесяти с военной выправкой, женщина значительно его моложе и девочка лет пяти. Мужчина и женщина держали девочку за руки, время от времени она подпрыгивала, они приподнимали ее над асфальтом, и девочка радостно смеялась. Смеялись и взрослые. Они прошли мимо стоявшей у обочины «Ауди S8», перешли через дорогу и скрылись из виду. Сабуркин проводил троицу взглядом и повернулся к Феликсу. В глазах бывшего десантника стояла такая пропасть печали, что Феликс молча включил зажигание, и машина поехала дальше.
Вскоре Валентин спросил, можно ли покурить.
– Окно только открой.
Опустив стекло, Валя прикурил сигарету и жадно затянулся.
– И давно она от тебя ушла? – произнес Феликс, глядя на дорогу.
– Когда была Олькой беременная, на четвертом месяце.
– И что так?
– Сказала, что ребенку нужен нормальный, неконтуженный отец, отец безо всяких причуд. А я тогда только начал понимать, что могу взрывать предметы и железо притягивать. Ушла к Алексеичу – это один из моих бывших начальников, хороший мужик, вдовец. Быстро так ушла. Я тогда для дочки сказочный дворец сделал, небольшой такой, – Валентин развел ладони в стороны, показывая размер дворца, – а отдать не успел.
Феликс вспомнил свое первое знакомство с жилищем Сабуркина: крошечная квартирка со спартанской обстановкой, комната почти без мебели и кругом на стенах полки, а на полках макеты дворцов и замков, впечатляющие красотой и точностью деталей.
– Значит, дворцы для дочки так и продолжаешь делать?
– Ага, – кивнул Валя. – Когда-нибудь отдам.
– Жена… как ее зовут?
– Марина.
– Марина не дает тебе с дочкой общаться?
– Нет, конечно. Олька и не знает, что я ее отец, для нее папа – Алексеич. Марина не хочет ей лишних потрясений, не хочет, чтобы я плохо на нее влиял. Наверное, она права. У них хорошая семья, все правильно.
– А ты, значит, по углам, по кустам за ними наблюдаешь?
– А как еще? Они ж недалеко живут, всего три остановки на автобусе. Так хоть вижу, как дочка растет, как меняется. Деньги ей посылаю.
– Деньги?
– Да, перевожу каждый месяц Марине на карточку. Охранником в супермаркет затем и устроился, на мою-то пенсию по ранению особо не разгуляешься, а так хоть что-то. Сейчас вот, с агентской зарплатой, совсем хорошо станет.
– Они на нуждающихся не похожи, одеты-обуты хорошо, радостные. Ты уверен, что им нужны твои переводы?
– Может, им и не нужны. Это мне нужно.
Сабуркин замолчал и снова закурил. Не стал и Феликс продолжать разговор.
Вскоре они подъехали к особняку агентства «ЭФ». У ограды уже стояла машина Германа: они все-таки немного опоздали.
В секретарской пахло свежесваренным кофе. Гера сидел на гостевом диванчике, на гостевом столике дымилась чашка, парень что-то просматривал в планшете. За секретарским столом восседал Никанор и… что-то вязал на спицах. Поздоровавшись, Феликс подошел к старику, интересуясь его занятием. На столе лежал клубок сине-зеленых ниток, похожих на шпагат, при этом жесткая на вид нить толщиной почти в мизинец легко и мягко ложилась петлями.
– И что вяжем?
Старик поднял взгляд и посмотрел на Феликса поверх очков.
– Ураган или бурю. Смотря, что получится.
– Можно спросить, зачем?
– На всякий случай. Вдруг пригодится.
– Хорошо, занимайся, не буду мешать. Гера, ты чем занят?
– Душевые кабины смотрю. Не понравилось мне то, что нам предложили, – ответил парень, не отрываясь от планшета.
– Хорошо, вижу, все при деле. Накормите Сабуркина завтраком, он наверняка поесть не успел. Я у себя в кабинете, если что.
Зайдя в кабинет, Феликс открыл дверцу нового сейфа, но, прежде чем положить в него футляр с трилистником, достал веточку и снова посмотрел ее на свет, медленно вращая в пальцах, словно рассчитывал отыскать в золотом прутике и продолговатых листочках нечто новое. Разглядывая веточку, он бросил взгляд в окно. По дороге шел капитан Мухин. Шаг районного участкового был решительным и быстрым, круглое веснушчатое лицо горело энтузиазмом, он явно нес с собой какие-то новости, коими ему не терпелось поделиться с коллективом агентства.
– Начался трудовой день, – выдохнул Феликс, убирая веточку в футляр. Положив футляр в сейф, он закрыл дверцу и ввел код – дату своего рождения. После вышел из кабинета встречать участкового.
Глава 22
Новости, принесенные капитаном Мухиным, и впрямь были любопытными. Касались они квартиры с останками скелета в вентиляции. Хозяин квартиры, гражданин Потапенко, оказался таксидермистом: изготовлял чучела животных для музеев, ресторанов, на заказ частникам, но особого дохода работа в последнее время не приносила. Его друг и коллега поделился однажды источником своего неплохого заработка: изготовление для колдунов, адептов различных культов ритуальных предметов из человеческих костей. Особой популярностью пользовались черепа, отполированные, с нанесенной гравировкой, обработанные специальным составом, светящимся в темноте. И, прежде чем Потапенко впал в ступор, коллега пояснил, что настоящие человеческие кости достать проще простого и безо всяких смертоубийств – ими приторговывают кладбищенские рабочие. Они вскрывают старые, заброшенные могилы, если там есть что-нибудь ценное, сдают в ломбарды, а кости продают на любые нужды – хочешь мумие лекарственное из них навари, хочешь побрякушки сатанистам сооруди.
В общем, как начали раскручивать кладбищенские дела, так и конца-края им не видно, неизвестно еще, что дальше потянется.
